Я пожал ее с некоторым смущением. Основное направление пастора – изучение нечисти. Демонология, исследование ведьм, ведьмаков и прочих тварей. Вспоминая слова Алисы о том, кто я есть…

«Да бред это все. Как ни крути, я ничего демонического в себе не ощущаю. Увидел пару видений, глаза изменились, но это еще не делает из меня кровожадную тварь», – буркнул я про себя, стараясь утешиться этим. Но в голове мелькнуло: «А капюшон все-таки лучше не снимать».

Пастор Альтор отошел, Ливер отправился помочь всем укреплять телеги. Я порывался, было, тоже заняться этим, но оказалось, что укреплять особо нечем – первое нападение вампиров было быстрым, едва успели телеги стянуть как следует. О том, чтобы собрать с окрестных домов какие-то вещи, которые можно использовать в качестве баррикад, речь даже не шла. Поэтому много рук не требовалось – лишь несколько парней проверяли подпорки для телег, Ливер был в их числе.

Кто-то предложил вытянуть нары из казарм, но пастор Альтор и некоторые другие эту идею отвергли – они не такие тяжелые, да и перелезть по ним через баррикады могут.

Хоть как крути, положение незавидное. Подкрепление запросить из присутствующих никто не успел и не смог – просто возможности не было. Вампиров было немало, и считать было бессмысленно, потому что упыри стягивались со всех окрестностей Грида, по мере того, как заканчивали зачистку домов и других казарм. Иногда кто-то из стоящих на баррикадах замечал движение между домами, но это пока нельзя было назвать полноценной подготовкой к нападению.

Некоторые впадали в отчаяние и заражали им остальных. Самое досадное, о длительной обороне речь идти не могла: еды нет, запасов пуль и пороха тоже не так много, баррикады ненадежные и хлипкие, мягко говоря. Кто-то сдирал ставни с казарм, ломал шкафы, снимал двери и пытался укреплять ими, но получалось откровенно отвратно.

Я сидел под стеной и мрачно на все это смотрел. Иногда где-то мелькал Ливер – как всегда, главный активист.

Я знал, зачем я пришел. Мне было понятно еще тогда, когда я увидел распахнутые ворота, увидел, что Грид обречен. И когда услышал выстрелы, я понял, что это не оборона, а жалкая защита хорька перед львом. Но что-то внутри говорило: «Почему бы не отдать честь этому городу? Выйти за его стены – дезертирство. Отсиживаться в одиночестве не вариант. Да и с Алисой не лучше. А теперь еще и выяснилась демоническая сущность. Так есть ли смысл думать? Не проще ли присоединиться к братской могиле, расстеленной по земле в виде пиршества для вампиров?»

Внутри меня было отчаяние. Не то отчаяние, когда хочется бороться. А то, когда ты делаешь то, что должен, даже несмотря на то, что это смахивает на капитуляцию.

Меня не сильно удивила моя сущность. Я часто видел во снах что-то подобное. Что-то, что намекало, обещало эту правду, когда бы я ее ни получил. Меня не удивило предательство комендантом Грида. Я о чем-то таком думал, когда только ввели комендантский час, хотя в других городах его нет. А когда я подслушал разговор – подтвердилось то, что было на краю сознания. Как-то даже скучно.

Скучно?

Да, со времен Академии скучно. Еще тогда я резко осознал: конец будет не броским. Обыденным, естественным для каждого инквизитора. Для любого, кому на плечи навесили долг – дерись и умри или умри. Это овладевает почти каждым инквизитором после первой охоты, если пережил ее. Даже с детства каждому, черт возьми, становится все постепенно понятно. Человеку для смерти хватит одной раны. А вампир даже с не до конца отрубленной головой может выжить. Поэтому да. Этим миром правит скука смерти – люди как слизняки, которые ползут по большой-большой дороге, зная, что их раздавит колесо телеги. Через секунду или через минуту. Все равно до конца переползти не суждено. Даже если ты будешь близок – тебя допечет яркое солнце, выжжет твои внутренности смертельными лучами. Либо так, либо так…

– Идут! Ружья! Кто-то, встаньте на перезарядку!

Люди взялись за работу. Выстроился ряд стрелков. Сзади стояли инквизиторы, которые подавали заряженные ружья и перезаряжали уже отстрелянные. В этом безумном колесе Сансары вращалось винтовок восемь. Почти постоянная пальба. Кто-то уперся в телеги, кто-то рубил упырей, которые пролазили между копьями. Пара сельских парней, чудом уцелевших, закрепив на шестах серпы, увечила тела вампиров. И шло все монотонным потоком – выстрелы, крики, кровь, удары… Я стоял, прислонившись к стене и глядя на это все. А внутри щелкал механизм. Тихо так, медленно отсчитывал секунды до конца. Я уже все понял и лишь ждал.

Первая телега опрокинута. Вампиры обрубают копья. Кто-то из тварей прорывается через оборону. Стрелки отвлекаются, заряжающие паникуют. Мечники рубятся, у какого-то парнишки отобрали шест с серпом и тут же насадили на него кого-то из инквизиторов. Я видел Ливера – его в полной тишине хаотичного боя разрывали на куски сразу трое упырей. Он кричал, а его испуганные глаза тихо взирали на меня. Пастор Альтор пытался помочь то тому, то другому… его голова покатилась по сухой траве, а глаза закатились за веки. Плоть инквизиторов трещала лоскутами рваных мундиров. Кто-то пытался нападать на вампиров сзади, кто-то дрался сразу против нескольких… Первая рана была решающей для каждого – и неважно, прочитал он Евангелие вчера или только в детстве на ночь читал Библию…

Некоторое время еще мелькали инквизиторские кресты. Кто-то лежал, сжимая кишки, ползущие из живота, а на кисти умирающего болталась цепочка с серебряным молельным распятием. А там на шест, играя, нанизывали отрезанную голову пастора – и его крест, выжженный на лбу, как скотское тавро, свидетельствовал о породе и вкусе мяса…

Рядом со мной встал один из вампиров. Он приблизил ко мне свое лицо, а его рыжие, проклятые глаза посмотрели на меня с любопытством:

– Как тебя зовут, демон?

– Никак, – коротко ответил я.

– Так не бывает. Я тебя не знаю, хотя вас уже повстречал немало, – вампир облизнул губы и в веселом оскале показал клыки. – Вы мне нравитесь, хорошая закуска. Может, я тебя сожру?

– Ты можешь попробовать его надкусить, но я натяну тебе задницу на клыки прежде, чем ты слизнешь хотя бы каплю его крови, – мрачно обронила Алиса, хватая приставучего вампира за плечо и отстраняя его от меня.

Я скинул с себя капюшон и осмотрел побоище. Все инквизиторы мертвы. А у моих ног лежало тело Самюэля – он так и не поздоровался, держа обиду за порванный ворот. Его задушили прямо возле моих сапог. Пальцы парня сжимали мою ногу, и я недовольно высвободился из хватки мертвой руки.

– Ну как, поборолся за людей? – спросила Алиса, опираясь на стену рядом. Ее корсет сменился просторной рубашкой: она была немного помятой, а на рукаве виднелось пятнышко крови.

– Вполне себе. Идем?

Алиса кивнула. Мы оставили вампирское отродье, развлекающееся с трупами защитников Грида. Волчья яма сомкнулась.

Глава 4: Симфония металла

Грид пал меньше, чем за сутки. Я не инквизитор. Таскаюсь с вампиром едва ли не за ручку. Глаза меняются. Чертов демон. Денег нет. Мундир порван. На лбу клеймо. Всё просто отлично.

– О чём думаешь, Джордан? – Алиса глянула на меня, отвлекаясь от дороги под ногами.

Я покачал головой и не ответил. Самое неприятное, мой меч неплохо так затупился в драке с Алисой. А я этого даже не заметил, поэтому вышел из Грида и не захватил ни точильный камень, ни что-то, чем можно почистить окровавленное лезвие. Кое-как помыл его в небольшом лесном пруду, но это не то. Мундир зашить на рукаве, понятное дело, тоже нечем. Рана на боку и укус на предплечье затянулись быстро. Алиса объяснила это регенеративной способностью. Все демоны восстанавливаются быстренько, а я ещё и с вампиром связан, так что часть энергии для восстановления постоянно беру у спутницы.