– Я хочу слиться с тобой, – выдавил я, когда демон собирался уже отвернуться. Его сгорбленное, сильное тело замерло.

– Ты не желаешь отвергать меня?

– Мы одно целое.

Демон посмотрел на меня. И сказал:

– Неделя.

История о соперниках

– Слышал, кто-то убил отца Аргардских Садов?

– У этих эльфов вечно что-то… не тем местом, – Канг сморщился и плюнул в костер. Слюна зашипела.

– Говорят, это сделала демоница.

– И кто говорит? Сомневаюсь, что длинноухие решили раскрыть подробности. Они не любят говорить с другими.

– Демоны вечно следят друг за другом. А потом болтают об этом.

– Мне плевать. Ты пришел языком чесать или дело делать? – Канг хмуро поднял взгляд на собеседника. – Мы не старухи на лавочке.

– Я… просто не знаю, лень как-то.

– Трусишь.

Собеседник Канга повел плечами и отвел взгляд. Птицы ночью не пели, только луна разносила по лесу вой серых псов. Да в кустах иногда шуршали ежики. Один из таких ненадолго выполз из листьев, посмотреть на пляшущий огонь, а потом, заметив двух вампиров, развернулся и побежал в обратную сторону, шустро перебирая длинными лапками, приподнимая колючую крепость над травой.

– Мне кажется, другие доберутся до тебя быстрее с такими темпами, – сухо заметил Канг, поднимаясь с земли и доставая из-за пояса кинжал. – Давай, сразись со мной! Докажи, что достоин носить имя.

Клыки вампира впились в сталь, яд потек по лезвию, орошая его зеленоватыми ручейками. Темноволосый вампир попятился от сидящего на земле. Оскалился.

– Поднимайся…

Другой вампир вскочил, выдернул из ножен меч. Длинное лезвие с шорохом заскользило по дереву ножен, подставляя свой лик под свет огня.

– Ты же понимаешь, что кинжал не может справиться с мечом? Я тебя изрублю на капусту, Канг!

– Знавал я таких, как ты… – расхохотался вампир с зелеными глазами. – Они потом свои кишки обрубками рук собирали.

Паучье тело изогнулось, прыгнуло на дерево. Ноги оттолкнулись. Кинжал звякнул по лезвию. Меч вошел в плечо напавшего. Канг промахнулся. Отскочил назад, зашипел, зарычал, обходя кругом поляну.

– Даже с твоим ядом – тебе все еще нужно задеть меня. Но ты этого не сделаешь, если я не захочу.

– Я – Канг! И не таких убивал! – зарычал вампир, сгибаясь над землей.

Худое тело заскользило в траве, танцуя в полутенях у костра. Вдалеке кто-то вновь безутешно завыл на луну. Канг прыгнул. Удар меча об кинжал. Но в этот раз паук извернулся и смог ужалить богомола.

– Ха-ха-ха! – Канг ликовал, ускользая на край поляны и жадно скалясь. – Теперь я подожду, пока яд распространится по твоему телу. А потом – буду резать глотку до тех пор, пока не оторву голову.

– Зеленые мне никогда не нравились, – скривился вампир, глядя на тонкий разрез у основания кисти. – Хотя приятно, что ваш яд не быстродействующий.

Перехватив меч левой рукой, богомол уверенным движением отсек конечность. Паук замер, глядя на врага.

– У тебя осталась последняя рука. Она не защитит тебя.

– Левой я дерусь намного лучше, – спокойно заметил вампир, глядя на то, как пальцы лежащей на земле руки деревенеют от яда.

Канг рванул назад. Нырнув в кусты, он парой прыжков достиг верхушки дерева, намереваясь оставаться незаметным для врага. Глянув вниз, понял, что поляна пуста.

– Кого ищешь? – тихо спросили сзади, и вампир почувствовал, как его шею пронзают шипы.

Паук дернулся, почувствовав зубы на своем затылке. Кинжал попытался достать до плоти, но кисть замерла, нарвавшись на костяной крюк.

– Почему-то ты не обратил внимания на то, что у меня из обрубка не идет кровь… – прошептал богомол, проглотив кусок плоти Канга. – Ты что, не знал? У нас тоже есть особенности в строении тела.

Зеленоглазый вампир отчаянно промычал, чувствуя, как противник засаживает крюки и шипы в его тело.

«Как так могло выйти?!» – Канг сопротивлялся ужасу смерти, хотя понимал, что все кончено. Его тело разрывали зубы, жертву заживо пожирали, отгрызая от нее по куску, быстро прожевывая и вновь впиваясь в плоть. Кровь брызгала на листву, падала куда-то вниз, на копошащихся ежей, знаменуя конец битве соперников.

– Надо же… – пробормотал тот, что смотрел издалека за схваткой двух вампиров. – Эти кланы до сих пор не перестают соперничать. Хотя вроде всем давно уже известно, что богомол всегда побеждает паука при равной схватке.

Наблюдатель тоже сидел на дереве. Хотя после того, как увидел прыть богомола, понял, что лучше всего не оставаться на месте слишком долго.

– Нужно заканчивать, пока этот ублюдок кормится. Помоги мне, Дева Мария…

Губы коснулись распятия. Охотник уложил цевье в развилку ветви и прильнул к прикладу, целясь. Ветер поднялся, зашуршав листвой. Плащ инквизитора хлопнул. Тонкие ветви скрыли от стрелка мишень. Мужчина процедил ругань. Завалился вправо, бросаясь вниз. Холодный воздух ударил в лицо. Инквизитор перевернулся в воздухе, выстрелив туда, где только что сидел. Пуля пробила кору, взорвала кусок дерева и впилась в плечо вампиру. Богомол вскрикнул, и охотник невольно порадовался: уродец еще молодой.

– Молокосос! – взвизгнул служитель креста, радостным хохотом встречая впившиеся в тело страховочные тросы.

Веревки натянулись, мужчина дернулся в пространстве, устремляясь к ближайшей ветке. Бросив ружье куда-то вниз, выхватил кинжал. Обхватил ствол дерева ногами, рубанул трос. Тело стало свободно. Подтянувшись, встал на толстой ветке дерева. Зажал рукоять кинжала зубами и выхватил тесак.

– Давай, уродец, нападай… я жду… – зашипел мужчина. В его глазах уже плескалась кровь, а грудь приятно обжигало распятие из серебра.

Свободной рукой сорвав с подвески пузырек, наполненный чем-то рассыпчатым, легким движением пальца выдернул пробку. Святые соли обдали вонью все вокруг.

Перед лицом инквизитора пролетел листок. На нем покоилась капелька крови. Мужчина расхохотался и махнул рукой вверх, обдавая дождем из минералов фигуру вампира. Соль попала на кожу и впилась в нее, растворяя плоть и проникая в кости. Богомол заорал от боли, впившись в лицо и пытаясь содрать с него святой яд. Инквизитор не позволил. Тесак разрубил костяные шипы, которыми вампир цеплялся за дерево. Рука треснула, сломавшись от силы удара. И жертва охотника полетела вниз.

– Полетаем, погань! – заревел служитель креста, прыгая следом.

Богомол был ослеплен солью. Он чувствовал, что падает, и попытался спастись, расправив тонкие кожаные крылья. До того они скрывались под плащом, но сейчас, ощутив воздух, наполнились ветром. Тело вампира на мгновение зависло в воздухе, будто и вправду не суждено было погибнуть. Но ботинки инквизитора, ударившие в поясницу упырю, разрушили эту иллюзию. Мужчина ухватился за крылья и скрутил их, наслаждаясь хрустом. Визг боли разнесся среди деревьев, но ненадолго – камни приветственно объяли упавшего богомола, раздробив его кости и плоть. От удара кровь брызнула во все стороны, а тело превратилось в кожаный мешок, наполненный чем-то тошнотворно-мягким.