– Охота на монстров? – спросила я у Айви, и та радостно закивала. – Черт возьми, мы что, инквизиторы?

– Я весь день их потрошу! Это так весело! – вампиресса вдруг посмотрела на меня серьезным взглядом. – А ты знала, что у них кишки разноцветные?

– Догадывалась…

– Мам, а еще, я так хочу тебе служить! Прямо до безумия! Хочу убить Джордана и служить тебе до конца света! Это нормально?

– Да, это в рамках, – пробормотала я, ежась от холода.

– Тогда пожалуйста, прикажи мне убить тысячу… нет! Десять тысяч монстров до рассвета!

– Ты сможешь?..

– Ах-ха-ха! Конечно же нет, но я обязательно попробую! Просто не хочу, чтобы меня сдерживали выполнимые лимиты. Добиваться невозможного – наше все! – Айви позерски вскинула кулак в небо, грозно глянув туда же.

– Тогда… прикончи до рассвета десять миллионов тварей. И тогда я щедро награжу тебя десятком сотен людей.

– О! Вау! Договорились! Увидимся, мам! – крикнула Айви, вскакивая на балку и прыгая куда-то на крышу.

– Шапку не забудь надеть… – вяло бросила я вдогонку, кое-как обхватывая себя руками.

Моя прогулка была достаточно долгой, чтобы я успела замерзнуть. Стоит вернуться в Дом Купцов. И остается надеяться, что полоумная Айви туда не придет, чтобы похвастаться количеством убитых тварей…

Ворон замер в снегу под домом. Его клюв разломился на части, превращаясь в человеческий рот. Птицемордый, все еще слегка каркая, спросил:

– Ты не боишься, что ее раздавят?

– Если ты не солгал, то самые большие подойдут к обеду… К тому времени она наиграется и вернется.

– Если самых больших ничего не подстегнет бежать быстрее, то да, появятся к обеду.

Мы помолчали, глядя друг на друга. Его клюв некоторое время сухо пощелкал, ворон будто о чем-то задумался. Но все же вновь подал голос:

– Ты должна радоваться. Большая часть монстров огибает город. Заходят только самые глупые.

– Думаю, это скоро исправится. Сейчас все слишком спокойно.

– Не беря в расчет, что погибла большая часть горожан.

– Но не моих солдат. Пока они живы, этот город не обречен.

– Какая ты самоуверенная…

***

– Огонь! Огонь, придурки, стреляйте, от этого зависит ваша жизнь!

Грохот пушек и ружей слился воедино. Снаряды полетели в ближайшего циклопа. Фонтаны крови брызнули в нашу сторону, орошая воинов алым дождем.

Я сосредоточилась. Туман рассеялся по орудиям, возвращая их снаряды, заряжая так, как они были заряжены до этого. Пушкари уже знали, когда можно стрелять. Факелы вновь подожгли фитили, и цельнометаллические ядра выстрелили.

– Невероятная вошлба, – усмехнулся Михаил, опуская саблю.

– Это мой Дар. Такой, каким его задумали.

– А если станешь сильнее, сможешь возвращать во времени людей?

– Не узнаю, пока не стану, – я улыбнулась, наблюдая, как новые снаряды погружаются в недра орудий.

Туман не может бесконечно откатывать время. У каждого предмета и человека есть своя история существования, и она, как правило, прямая, будто палка. Мой туман проникает вглубь ближайших временных происшествий, цепляет нужное состояние и вытаскивает его в текущий момент. Это создает «спираль» в истории предмета. И чтобы второй раз вернуть в пушку ядро, порох и фитиль, потребуется гораздо больше тумана, который пройдет не только прямой отрезок, но еще и созданную им же спираль. Увы, я не могу пускать Силу так глубоко – ее не хватит. Я давно заметила, что мой Дар «широкий», но не «длинный». Он может взаимодействовать со множеством предметов одновременно, но не может проникнуть глубоко в их историю.

– Алиса, у нас закончились цельные! Стреляем картечью… – начальник стражи неловко покрутил свой ус.

– Стреляйте. Но больше я вам не помощница – эти ядра собрать я не смогу.

– Понял. Что же…

– Не отчаивайся, мы скоро отступаем, – вмешался Михаил. – Наша цель – оставить как можно больше трупов. Но не своих.

Усач как-то недовольно дернулся, будто пожелав махнуть на моего адъютанта рукой. Но вовремя сдержался, молча отойдя в сторону, к пушкарям.

Пороховые газы заполняли площадь перед Домом Купцов. Циклопы, огры, минотавры и прочие твари испугались и запаха, и шума: поэтому старались не заходить на площадь в открытую, пытаясь идти за домами. Но временами кто-то да выглядывал, с любопытством протискиваясь через улочку к нам. Этих мы и убивали. Постепенно проходы между домами закупоривались здоровенными трупами.

Я наблюдала за всем этим с некоторым торжеством. Мой план работал идеально, даже слишком: пушки так гремели, что этого шума испугались и мелкие твари. Мы создали зону полнейшей безопасности, и она была так широка, что вскоре ко мне вернулась Айви и под удивленными взглядами солдат пожаловалась, что монстров поблизости не нашла.

Безусловно, глупо было бы надеяться, что твари не попробуют прорваться в Дом Купцов после такого представления. Вскоре нам придется отражать регулярные наскоки – отчасти потому, что другие убежища людей, менее агрессивно настроенные, истощились; отчасти потому, что циклоп, который с разбегу попробовал вломиться в стену нашего оплота, все же смог сделать приличную дыру, и теперь лежал рядом с ней, обещая привлечь своим трупом немало внимания. Как к себе, так и к новому проходу в Доме Купцов…

Обернувшись, я убедилась, что в дыре понемногу вырастает баррикада. Это утешало – если успеть до того, как кончится боезапас, у нас станет гораздо больше шансов.

– Тебе не скучно? – Михаил без устали тер лезвие сабли, будто это имело большое значение. – И не холодно?

– Холод я редко чувствую. И скуку – тоже, – отозвалась я, наблюдая, как очередной заряд картечи впивается в грудь одного из монстров.

– Ты сохраняешь удивительное спокойствие.

– Пока что ничего особенного не происходит. Если они держатся на расстоянии – значит, боятся.

Поначалу необходимость стрелять из пушек и ружей по здоровенным монстрам вызвала у людей ощутимую возню. Они путались, сбивались, раздражались. Но постепенно, когда все увидели страх тварей, действия стали размеренными, спокойными, своевременными. Только Михаил как-то встревожено смотрел на происходящее.

– Алиса, у меня очень плохое предчувствие.

– Какое же?

– Мне кажется, скоро будет много смертей.

Я улыбнулась. Да, Михаил уловил запах, который я чувствовала давно. Не была уверена, можно ли ему верить, но он висел в воздухе тяжелой пеленой. Он не связан с приходом монстров. Запах появился после моей речи с демонстрацией отрубленной головы. И исходил этот запах от людей. От их шей и голов.

– Не думай об этом, – посоветовала я. – Предчувствие может ошибаться, а даже если все пойдет коту под хвост, конкретно ты это не остановишь.

Михаил только угрюмо кивнул. А я, поднявшись с опустевшего ящика, в котором хранили ружья, потянулась.

– Мне нужно найти Айви. Она снова куда-то делась. Здесь все скоро кончится. Проконтролируй, чтобы никто не оставил ружья и пистолеты. И пусть снова накроют тентами пушки. Им не стоит быть под снегом.

– Понял.

***

Глаза титана смотрели на меня с чувством возвышенности. Правда, мне всегда сложно было читать по взгляду. Лица даются проще – они больше, в них больше мышц, которые почти всегда проявляют эмоции. Глаза же… это бездонные омуты, и надо быть опытным пловцом, чтобы что-то в них найти. Поэтому я не была уверена, что во взгляде мертвого титана была возвышенность. Может, она мне показалась.