— И он стал захлопываться?
— Ага.
Плохо, очень плохо. Похоже, Лара угодила в место, проход в которое существует не всегда. Тем сложнее будет ее найти. Шансов немного, разве что она наследила в окрестностях аппендикса, которым тот карман крепится к нашему миру.
— И ты только и успела, что отдать письмо и сразу оттуда улетела? — уточнил я.
— Да.
— Сколько ты там пробыла времени? Можешь точно сказать?
— Ну, сколько… ну секунд двадцать, может быть, тридцать…
Так-так.
— Ларен говорит, что тебя не было часа два. Значит, время там идет иначе, — сказал я.
— То есть ты намекаешь, что, учитывая обстоятельства, я могла бы не три грифона просить, а больше? — заинтересовалась фея. — Если меня два часа не было — это ж сколько я заказов потеряла?
— А сколько Ларе на вид лет было? — спросил я.
— Не знаю, я не очень в этом разбираюсь, — ответила Фью. — Молодая вроде. А что?
— А то. Лара — человек, ей сейчас за шестьдесят должно быть. Получается, даже когда карман приоткрыт, время там никуда не торопится, а когда закрыт — так и вовсе. Может быть, даже напрочь останавливается.
— И что это значит? — спросила фея.
— Ничего хорошего. Время просто так не замедляется. Для этого должна быть очень серьезная причина.
— Ты умный, тебе виднее, — пожала плечами фея.
— Безусловно, — не стал спорить я. — Так, последний вопрос: где та монета, что ты оттуда захватила? Ты же не успела еще ее пристроить куда-нибудь?
— Ты сейчас вообще о чем? — Фьюарин сделала вид, что не поняла меня.
— Я сейчас о монете, что ты стащила из того кармана, — ответил я. — Она еще у тебя, или ты ее уже какому-нибудь барыге загнала? Я бы, возможно, ее у тебя купил.
— Кажется, мне не стоило у того эльфа спрашивать, где в городе нумизмата найти, — сообразила фея. — Нет, она сейчас у меня еще. Я ее показывала одному спецу, но он за нее только три грифона предложил. Жмот. А монета такая красивая…
— Неси сюда. Может, я больше дам, — сказал я.
В этот раз Фью отсутствовала всего-то секунд десять. Вернулась она с хрустальным кругляком, размером чуть побольше грифона[14], похожим на монету с квадратной дыркой в центре и четырьмя иероглифами по сторонам этого квадрата.
— Вот, — сказала она. — Ты только не подумай, что я ее украла! Я письмо Ларе принесла, а она как увидела меня, стала стрелой из лука целить. Спросила, кто я такая, и что мне от нее надо. Ну, я письмо аккуратно на сундук положила, в котором полно таких монеток было, рядом с письмом села и стала объяснять, кто я есть. От нервов в руки денежку взяла и крутить стала. Конечно, от нервов все! А как иначе, если в тебя из лука целят? А тут вдруг почувствовала, что оно схлопывается. Ну, я и рванула сразу оттуда, а монетку просто из рук не выпустила. Забыла, ага. Случайно, по рассеянности. Вот. Ты же знаешь, что я не воровка.
— Знаю, — сказал я. — У Стражи к тебе другого рода претензии были. Сколько ты за эту монету хочешь выручить?
— Я вот хотела ее в банк отнести, как он откроется, — сказала фея. — Они же в деньгах должны понимать. Вот пусть и оценят. Но если у тебя какие-то предложения есть, то я готова выслушать.
— Видишь ли, есть небольшая проблема, — сказал я. — Дело в том, что эта монета — не монета.
— А что это? — подозрительно спросила Фьюарин.
— Артефакт первого класса, как говорят маги, — сказал я. — Если не ошибаюсь, артефакт-темница.
— Это такая штука, в которую можно кого-то посадить? — спросила она.
— Это такая штука, которую гражданам Ицкарона нельзя хранить, — сказал я. — Ты должна будешь ее отдать в спецхран МКИ или ИБМ. Или в арсенал при Страже. Или в хранилище Храма Героев.
— За просто так отдать? — расстроилась Фьюарин.
— Нет, тебе компенсация полагается, — поспешил успокоить ее я. — Она зависит от того, что именно за артефакт, но не может составлять более десяти грифонов. Скорее всего, десять грифонов ты бы за нее и получила.
— То есть тот барыга меня все-таки пытался надуть, — покачала головой фея. — Ну, ничего, напишет он еще кому-нибудь письмецо, отнесу я его по льготному тарифу… Так, а сколько ты за эту артефактину дашь?
— Сама по себе она мне ни к чему, — сказал я. — Попадись мне такая монета на улице, я ее в Храм Героев и отнес бы. Но тут случай особый. Эта монета — единственный след к Ларе Уиллис. Одиннадцать грифонов.
— Двенадцать, — не моргнув глазом предложила она. — Только потому, что сочувствую этой вашей Ларе, хоть она и пыталась меня из лука застрелить. Сидеть в темной гробнице, кругом статуи… бррр… начнешь тут стрелять, я ж понимаю.
— Одиннадцать с половиной, — сказал я. — И можешь забирать остаток пирога.
— По рукам, — сказала она. — Только пирог я весь сразу не утащу. Можно я буду прилетать и по кусочку забирать?
— Можно, — ответил я.
— И за что только тебя люди не любят? — спросила Фью.
Я лишь пожал плечами. Как по мне, так я — душка и лапочка. Когда сплю лицом к стенке.
3
Дождь на улице прекращаться и не думал, но я промокнуть не боялся. Оделся по погоде, засунул в сумку на ремне, которую обычно с собой ношу, блюдо из-под лунного пирога, туда же положил заранее купленную куклу, спрятал монету в карман на поясе, прихватил узел, который надо было в прачечную сдать, да и шагнул в портал.
В прачечной я совсем недолго пробыл и оттуда отправился к Лунному храму. Зашел через парадный вход, прошел к статуе хозяйки, постоял, полюбовался. Красивая женщина-эльфийка, даром что клыки вампирские, когти вместо ногтей на руках и крылья летучей мыши за спиной. Отчего-то мне эта статуя всегда нравилась, она чем-то ту статую напоминала, что в Храме Дорог изображала Шефа. Слегка поклонился ей и пошел во внутренние покои, искать Арнику. Или Луизу — кто раньше попадется. Попалась раньше Луиза.
— С новым годом, — сказал я, вытаскивая куклу. — Это тебе.
Луиза мяукнула радостно, перекувыркнулась через голову и превратилась в девочку девяти лет от роду.
— Ой, — сказала она, — спасибо, дядя Энжел. Какая красивая! А как ее зовут?
— Ее зовут Линора, — ответил я. — Видишь, она умеет глаза открывать-закрывать, а еще говорит «мама», если ее немного наклонить вперед.
— Мама, — подтвердила Линора.
Луиза обняла куклу и разулыбалась. У нее очень красивая улыбка, у этой маленькой дочери Баст.
— А это от тебя кукла или от дяди Криса? — спросила она.
— От меня, — ответил я. — Криса сейчас в городе нет, но когда он вернется, обязательно тебе что-нибудь подарит.
— Опять разбойников гоняет? — спросила Луиза.
— Кажется, где-то на юге дикий вампир появился, — ответил я. — А у вас тут как?
— Ты больше через чердак не ходи, — шепотом сказала мне Луиза. — Арника догадалась, что ты через слуховое окошко залезал. Лучше в следующий раз я тебе какое-нибудь окно открою.
— Договорились, — шепнул я в ответ. — А как твоя мама поживает?
— Через две недели по капищам собирается, — вздохнула Луиза. — Если дядя Крис задержится, они опять не встретятся.
— Он уже через пару дней должен вернуться, — уверил я ее. — Так что встретятся, не бойся. Ты мне лучше вот что скажи… ты что про Лару Уиллис знаешь?
— Про маму дяди Квентина? — спросила она. — То же, что и все. Она отправилась в археологическую экспедицию в Жарандию и там пропала. Но Арника говорит…
— Что Арника говорит? — услышал я знакомый голос.
Честно сказать, я ее заметил задолго до того, как она заговорила, но виду подавать не стал.
— А что Арника говорит? — поинтересовался я, поворачиваясь лицом к летучей мыши, которая свисала вниз головой с потолка.
— Блюдо принес? — спросила она строго.
— Разумеется, — ответил я.
— Отдай Луизе, она на кухню отнесет.
Я отдал девочке блюдо, и она нас покинула.
— Чего это ты про Ларочку выспрашиваешь? — спросила Арника.