— Омар!

— Это не ваше дело, миледи, уж простите мою грубость.

— Я никуда не пойду, пока вы мне не ответите!

— А если я вам отвечу, пойдете? Хорошо. Как только вы войдете в портал, я потоплю этот проклятый корабль и утону вместе с ним. Что вы смотрите на меня так, сударыня? Я старый человек и не желаю становиться пленником у пиратов. Моего последнего ученика десять минут назад зарезал мой друг каравелл-паша, видимо, по его просьбе. А после умер сам. Теперь моя очередь. Прощайте, кахина. Идите, идите!

Мне захотелось что-то сказать этому человеку, который дарил мне жизнь ценою жизни собственной — ничего не мешало ему убить меня и воспользоваться спасительным порталом самому. Но у меня в горле образовался какой-то комок, и все что я смогла — заплакать и погладить его по щеке. Он улыбнулся мне в ответ, подмигнул и с поклоном указал на портал.

Давясь слезами, я сделала к порталу шаг, не удержавшись от того, чтобы оглянуться напоследок. В этот момент дверь каюты будто взорвалась, осыпавшись деревянной трухой на пол, и я увидела искаженные яростью лица пиратов.

— Ну же! — закричал элиах-хуриз во весь голос. — Кахина! Вперед!

Один из пиратов вытянул руку в мою сторону, и с нее сорвалась молния. Меня она не задела — вражеский маг, видимо поторопился и плохо нацелил свое заклинание, — зато попала в портал, которому, впрочем, не нанесла никакого ущерба. Он, разве что, чуть ярче вспыхнул. Второго удара я ждать не стала и прыгнула в алое сияние портала, успев сквозь слезы увидеть, как с пухлых пальцев элиах-хуриза стекает сиреневое пламя и обволакивает нападавших.

Морская вода приняла меня в свои холодные объятия, вмиг заставив позабыть, о том, как плакать, смыв мои горькие слезы прочь. От неожиданности я захлебнулась, и меня потянуло на дно, но я инстинктивно принялась работать руками и ногами и через несколько секунд оказалась на поверхности, жадно хватая ртом воздух.

Было раннее утро. Надо мной висело бескрайнее серое небо. Вокруг меня, куда хватало взгляда, было море. Бескрайнее беспокойное море. И никакого, абсолютно никакого намека на сушу — только туманная дымка на горизонте, такая же серая, как и небо над головой.

Первым делом я избавилась от всего, что стесняло меня в воде или было слишком тяжелым. На дно морское отправился кошелек с серебром, который дал мне элиах-хуриз, затем сапоги, тянувшие меня вниз, словно освинцованные, а после и камзол, чьи длинные полы делали его совершенно неподходящим купальным костюмом. Лук и колчан со стрелами были легче воды, потому я только сняла их с себя, стянула своим поясом, но выбрасывать не стала, удерживая этот сверток рядом с собой. Потерять Месяц было бы очень жалко — мало найдется в мире вещей, столь же для меня ценных, как этот лук. А вот кинжал я выбросила, вернее сказать — случайно выронила, когда срезала с себя камзол. В моем положении потеря не великая.

Плаваю я очень неплохо. На воде, тем паче морской, могу держаться часами, но море было не слишком теплым — градусов пятнадцать от силы, а это значило, что часа через четыре я попросту замерзну. А то и раньше. Оставалось надеяться, что если портал и не выбросил меня на Лакотале, то я все-таки где-то поблизости от него. Сейчас как следует рассветет, туманная дымка на горизонте рассеется, я осмотрюсь и обязательно увижу берег, а увидев — амфидриадой поплыву к нему. Да! А пока солнце не взошло, мне надо разбросать руки и ноги в стороны, расслабиться и позволить морской воде самой поддерживать меня на плаву. Можно даже глаза прикрыть и притвориться, что я сплю где-нибудь на зеленом лужку, на мягкой травке, а все это мне снится. Можно представить, что я скоро проснусь, поднимусь с травы, отряхнусь, позову Квени… Конечно, он со мной! Мы вместе выбрались на пикник и вместе пойдем домой, весело болтая о тысяче разных пустяков: почему у вампиров глаза красные, отчего на юге холодно, зачем у Луни три старшие жрицы, и почему волколаки и беролаки не умеют превращаться в зверей вместе с одеждой, а котолаки и ламии[41] — умеют. А потом он мне расскажет, что вычитал в анатомическом атласе Людовика, пока тот с Бланкой был на работе. И снова попросит сестренку, чтобы ему не скучно было, пока я где-то в океане… тону.

Ну вот, задремала и действительно чуть не утонула — совсем небольшая волна накатила сверху, накрыла с головой, и я чуть не захлебнулась. Хорошо хоть лук не выпустила. Так, а у нас тут уже рассвело? Замечательно. Теперь надо постараться и как можно выше подняться над водой, чтобы осмотреться. И-и-и… раз… так, в этой стороне ничего кроме воды не видно. И-и-и… два… в этой тоже. И-и-и… о, вот оно! На самом-самом горизонте темная полоса. Земля! Очень далеко, но главное — она есть. Теперь снова ложимся на спину и начинаем работать ногами. Заодно и согреемся — озябла я в этом бассейне. Левой, правой, левой, правой. Шлеп, шлеп…

Вот незадача — течение. Отчего бы ему не помочь мне? Нет, вредное какое, только помешать норовит! Направо и навстречу свои волны катит, пусть невысокие, но все равно, они очень мешают. Все норовят опрокинуть меня, перевернуть. Левой-правой, левой-правой… Это потому, что я Кире — дитиной жрице — на последнем Совете сказала, что она зря с сестрой спорит. И кто меня только за язык тянул? Они же всегда спорят. Мало того, так я еще и не помню, из-за чего они в тот раз поцапались. Что мы там обсуждали? Не помню. А нет, помню! Алхимики особую породу кошек вывели — крупных, с козу размером, и просили совет рекомендовать их к разведению в качестве домашних животных. Низа высказалась за, ну а если Низа — за, то Кира — против.

Левой-правой, левой-правой… На Киру я, конечно, зря наговариваю. Вернее всего, я мимо Лакоталя промахнулась из-за той молнии, а Кира тут абсолютно не при чем. Во-первых, она не злобная, просто сестру не любит, во-вторых, у меня с ней в целом очень даже неплохие отношения, без вражды, во всяком случае, а в-третьих, вряд ли она возле Лакоталя мне что-то сделать смогла бы, даже если захотела бы. Жрец силен там, где силен его бог, а бог силен там, где в него верят. Я здесь Луню почти и не ощущаю — кому бы здесь в нее верить, кроме меня? С Дитой — ровно та же история. На Лакотале в ицкаронских богов мало верят, там драконам поклоняются[42].

Интересно, а я вообще в нужном направлении перемещаюсь, или из-за этого проклятого течения вдоль берега плыву, а то и вовсе удаляюсь от него? А ведь пока я ждала рассвета и просто лежала на воде, оно меня уносило прочь от берега. Знать бы, знать бы, в какой стороне земля, уже бы на берег выбралась. Конечно бы выбралась! Это только кажется, что берег далеко, а на самом деле он рядом, надо только ногами быстрее шевелить. Левой-правой, левой-правой… Ничего, полчаса, ну может быть час — и я вылезу на белый песочек, отползу от кромки прибоя подальше, найду какие-нибудь кустики и засну под ними. Кустики — это чтобы солнце не мешало отдыхать. Вот здесь, сейчас — мешает немного. Едва-едва поднялось над горизонтом, и сразу в правый глаз светить… Кстати, раз солнце справа от меня, а головой я к земле, это значит, что портал меня севернее Лакоталя выбросил. Отчего тогда течение на восток меня унести пытается, когда оно, наоборот, с северо-востока у Лакоталя должно быть? Это же любому школьнику известно, мне Квени за неделю перед отплытием рассказывал: горячее течение берет начало далеко-далеко на северо-востоке, у Драконовых островов и течет себе, течет, к Восточному побережью Жарандии. Оно настолько горячо, что на востоке Жарандии от него большая пустыня; другая часть этого течения, не столь горячая, протекает через Янтарные острова и оттуда устремляется к северному побережью Носочного полуострова, иначе сказать к Подошве Носка. Там оно встречается с холодным западным течением, отчего разворачивается на запад и, не затекая в Средьземельное море, мимо Ицкарона, вдоль северного побережья Южного Континента, уносит изрядно охладившиеся воды на восток и север, к Тропикане, а уже там смешивается с водами холодного Катайского течения. Как раз где-то на полдороге между Янтарными островами и Носком, Драконову течению встречается Лакоталь, так что, как не крути, если солнце справа, течение ему навстречу, а земля на юге, то что-то тут не в порядке.