Драконица приземлилась, обошла мавзолей кругом, еще раз обдала его пламенем, после чего отрастила человеческое тело на кончике хвоста, втянула в это тело шестиметровую драконью тушу и, коснувшись ладонью стены, прошла внутрь кармана.

— Никогда не видела, как оборотни превращаются, — сказала Лу.

— Они не так превращаются, — возразил я. — Ирина — не оборотень, она — маг. Так превращаются только маги. Оборотни отсюда вообще иначе выглядят: у них тени двойные.

— Как у той человеко-лисицы? — заинтересовалась Сонечка.

Пу пробормотал себе под нос что-то ругательное.

— Примерно, — подтвердил я. — Думаю, она и была оборотнем.

То, что я впервые увидел неравномерно окрашенную тень, я говорить не стал. Вообще, увиденного сегодня хватит не на одну неделю неспешных размышлений — что, почему и как.

Ирина вышла из кармана, немного постояла возле мавзолея, потом отрастила на большом пальце левой руки длинный — сантиметров в двадцать пять — изогнутый коготь, отломила его, царапнула им стену и превратила его в птичку размером чуть покрупнее воробья. Этой птичке она с минуту что-то объясняла, после чего подбросила ее в воздух. Птичка тут же улетела, а Ирина отрастила хвост, шею, крылья, раздалась в размерах, полыхнула пламенем на саркофаг и тоже покинула поляну.

— Вот и все, — подытожил я, выталкивая нас из теневого мира. — Мы увидели все, что можно было увидеть.

Пока мои спутники привыкали к буйству красок реального мира, я, обойдя стороной куски почерневшей оплавленной бронзы, оставшейся, видимо, от бронзового истукана, подошел к мавзолею. К той самой стене, за которой скрывался проход в храм. Я легко мог пройти внутрь и даже провести туда всю нашу компанию, однако делать этого пока ни в коем случае не следовало.

— Почему? — спросила Сонечка. Видимо, я свою мысль вслух произнес.

— Велик шанс, что мы застрянем там вместе с Ларой Уиллис, — ответил я. — Вряд ли навечно — я полагаю, что смогу открыть дверь и с той стороны — но очень надолго. Время там куда медленнее течет. Фьюарин пробыла там меньше минуты, а когда вернулась, оказалось, что прошло два часа. А ведь в тот момент карман был приоткрыт.

— Хотел бы я знать, что заставило его приоткрыться, — пробормотал Пу.

— Полагаю, он периодически слегка приоткрывается сам по себе, чтобы зачерпнуть энергии из внешнего мира, — сказал я. — На минуту-другую, не больше. Пространственный карман не может постоянно существовать без связи с миром-родителем, иначе он распадется и вытолкнет в родительский мир свое содержимое, а такой вариант Ирина точна не планировала.

— То есть любой, кто попадет внутрь, окажется во временной ловушке, а когда выйдет — годы пройдут? — спросил Пу. — Песе-е-ец. Ну крокодила летучая, ну без шуточек своих дурацких — ну никак!

— Но ведь мы сами видели, как она сама входила и выходила, — сказала Лу. — Чуть больше минуты прошло.

— Несколько дней прошло, — поправил я ее, — там не один теневой слепок был, а два близких друг к другу: один с моментом, когда она кроила карман и входила, другой — когда она выходила. Я просто их друг за другом заставил показаться.

— Так ведь несколько дней — это все же не лет, — заметила Сонечка.

— Она для себя лазейку оставила, да? — догадался Пу. — Ящерица жирная, чтоб ей лягушками питаться, пу!

— Именно что лазейку, — подтвердил я. — И мы ее используем. Но нужно сделать кое-какие приготовления.

— Приготовления? — переспросил Пу. — Какие еще приготовления?

— Ну, тут два варианта, — сказал я. — Нужны дрова. Много дров. Очень много дров. Поленница должна быть размером с сам мавзолей.

Все посмотрели на Пу.

— Ну вы задачи ставите — пу! — возмутился песец. — Нашли дровосека! У меня лапки, между прочим, до конца не прошли! Мне вообще тяжелое еще лет сорок поднимать нельзя!

— Есть другой вариант, — успокоил я песца. — Можно где-нибудь раздобыть дракона. Обязательно живого. Желательно — Ирину.

Пу дернул хвостом и глубоко вздохнул.

— Я вот думаю: а может мне в бога лесорубов переквалифицироваться? — произнес он. — А что? Всегда при деле…

Жаркое пламя костра обжигало мавзолей всю ночь, утихнув лишь к рассвету. За это время черный гранит нагрелся так, что подойти к нему ближе двух метров стало возможно лишь после того, как солнце поднялось высоко над вершинами деревьев. Мы даже пообедать успели и посуду вымыть.

— Теперь-то, теперь-то можно идти? — от нетерпения Пу даже подскакивал на месте. — Факела готовы, вещи собраны. Пора? Пу?

Песец, в отличие от нас, прекрасно выспавшихся, бодрствовал всю ночь, следя за тем, чтобы саркофаг прогревался равномерно, причем вызвался для этого сам. Его мех так пропах дымом, что даже получасовое отмокание в запруде маленького ручейка, найденного нами метрах в четырехстах от мавзолея, не сильно изменило ситуацию.

Я подошел к черной гранитной стене и провел по ней ладонью. Стена была до сих пор горячей, но рука вполне терпела.

— Пора, — сказал я, оттирая носовым платком сажу с ладони. — Выстраиваемся друг за другом, беремся за руки, закрываем глаза. Когда разрешу — открываем. Готовы?

— Да.

— Да.

— Пу!

Сам я глаза закрывать не стал — мне-то как раз очень желательно видеть, куда я иду. Иначе можно случайно не там оказаться или банально споткнуться и набить себе шишку. Собственно, ничего сложного. Просто сосредоточиться и увидеть за этой черной стеной дверной проем храма Шу Цзы, а после — шагнуть вперед. Порталы примерно так же открываются — представляешь себе несколько ключевых особенностей места, куда тебе надо, а твое подсознание уже само делает всю работу: ищет в окрестностях ближайшую подходящую под описание точку выхода, находит, прокладывает путь через свернутое пространство. Шаг — и ты там. И здесь точно так же, только для того, чтобы в карман шагнуть, надо быть поближе ко входу.

Что у нас там? Дверной проем. Двери нет, ее вышибли еще в Мимсисе. Внутри небольшой зал-прихожая, из него — коридор. Стены каменные, пол каменный, потолок высокий, каменный. Достаточно подробностей. Сосредотачиваемся. Шагаем. Шагаем. Шагаем. Шагаем. Портал не закрываем — на обратном пути не нужно будет открывать его вновь, а если со мной что-то случится, то у остальных будет шанс выбраться. Так обычно не принято, у магов считается дурным тоном оставлять за собой незакрытый прокол в пространстве, да и сил на его поддержание уходит прорва. Ну так я и не маг, я порталами ткань пространства не рву, я только немного ее раздвигаю.

— Можно открыть глаза.

— И тут все гарью провоняло, — сказала Лу.

— Это от Пу, — поправила ее Сонечка. — Где факела?

— Вот, вот, — засуетился Пу, протягивая химере два факела. — Самое лучшее дерево для них выбирал.

Пока мои спутники зажигали факела, я неотрывно следил за тем куском большого мира, что был виден через подернутую туманистой пеленой поверхность портала.

— Ты чего это, Эни? — спросила Сонечка. — Забыл чего-то?

— Нет, заката жду, — ответил я.

— Чего???

— Хочу убедиться, что время тут и там течет с одинаковой скоростью, — пояснил я. — Потому предлагаю подождать минут десять. Если снаружи не потемнеет — значит, Пу не зря потратил эту ночь.

Мы выждали для верности четверть часа, и ничего за порталом не изменилось. Вот и прекрасно.

Освещая дорогу двумя факелами: один нес я, второй — Пу, — двинулись по коридору. Каюсь, подвох я заметил не сразу — больше минуты ушло — и очень удивил спутников, когда развернулся и пошел обратно.

— Что, что такое? — забеспокоился Пу. — Вы что-то забыли?

— Это очень простой трюк, если, конечно, имеешь представление о том, как вязать из пространства узлы и делать петли, — пояснил я. — Этот коридор устроен так, что если постоянно идти вперед, то никуда не придешь, а если повернуть назад, то как раз и выйдешь из него с другой стороны. Очень сбивает с толку неподготовленного к таким фокусам человека. Та-ак…