— Был писец — стал песец, — скаламбурил Эни.

А вот демоны бывают всякие. И такие пушистые — тоже.

По домику ударило еще раз, на этот раз стены задрожали сильнее и ощутимо потянуло перегретым деревом.

— Пу! — заявил песец, смотря желтыми глазами на ведьму.

Та покачнулась, и, подхваченная Эни, медленно осела на пол.

— Дальше — без меня, — прошептала она и потеряла сознание.

— Пу… — протянул песец разочаровано.

И тут мне вдруг стало легко-легко. Пропали гири на руках и ногах, перестало шуметь в голове, и я почувствовала такой прилив сил, будто выпила из Источника Героев[68]. Ну, конечно же! Атайцы смогли заблокировать способности одной ведьмы и двух жрецов, или, если угодно, ведьмы, жреца и демоницы. Но на еще одного демона эта западня рассчитана не была.

— Эни… — начала было я.

Но он уже и сам действовал. Подхватил ведьму, и мы шагнули в открытый портал, а следом за нами в него прыгнул и песец.

Мы оказались где-то в лесу, но задерживаться тут не стали ни на секунду. Я перехватила ведьму у Эни с рук, закинула ее себе на плечо, отрастила крылья и рванула в небо. Стоит ли говорить, что Эни летел рядом?

— Эй! А я??? Куда??? — неслось нам вслед. — Вернитесь! А я?! Пу!!! Ну песец!!!

— Подведем промежуточные итоги, — сказал Эни. — Во-первых, мы живы. Это прекрасно, я считаю. Во-вторых, мы свободны. Тоже немало.

С этим спорить сложно. Я уже не особо надеялась, что мы от атайцев сбежим. Нет, надо, надо было им монастырь поджечь. Эни отговорил — мол, зачем внимание привлекать? А они нас и без того нашли. Так зачем не поджигать, если результат одинаковый, спрашивается? Не буду его в следующий раз слушать! Если хорошо подумать, чего я этого сопляка вообще слушаться должна? Сестрой он меня своей не признает, а я — и старше, и опытнее.

— Стоит добавить, — продолжил Эни, — что свиток с описанием куакоуйтэ у нас. Найдем где-нибудь человека, который его прочитает, и все-таки сможем продолжить поиски Лары Уиллис.

Вообще, не понятно для кого он распинается. Если для этой плаксы Лей — то зря. Во-первых, ей наши поиски — до одного места. Во-вторых, сейчас ей не до того. У нее мировая скорбь. По Квуну, который мог бы стать ее мужем, а стал оболочкой для демона. Вот уж не знаю, что лучше.

— Теперь из плохого, — сказал Эни. — Человека, который может прочитать свиток, у нас нет. Фургон и лошадь, на которых мы так славно путешествовали, остались в руках атайцев. Крыши над головой у нас больше нет, мы чужие в этой стране, нам не к кому обратиться за помощью. Я ничего не упустил?

— Чайфанг от нас не отстанет теперь, — сказала Лей, вытирая шелковым носовым платочком красный нос. — После того, как мы убежали, поймать нас — дело чести для него.

Хоть и дура, а соображает. Будь я на месте Чайфанга, я бы тоже все силы приложила, чтобы нас найти. Встречусь я с ним еще раз, есть у меня такое предчувствие. Ну и пусть! Может, в следующий раз не будет у него таких благоприятных обстоятельств. Не всегда ж с ним такая толпа ходить будет. Эх, засаду б на него устроить. А что? Он очень силен, как еще шансы ровнять? Надо будет на досуге об этом подумать. На сытый желудок.

— Хотел бы я знать, как он вообще нас нашел, — сказал Эни. — Мы из Квам Го от него по Дороге уходили, нас отследить очень непросто было, если вообще возможно.

Мне вот это вообще никак не интересно. Нашел и нашел. С помощью магии какой-нибудь, или, может, Атай ему лично на ушко шепнул — какая разница? Либо…

— Скорее всего, нас в Няйняне видели, когда мы к Квуну ехали, — сказала я. — Нашелся какой-нибудь бдительный гражданин и донес куда следует. Ну а дальше — проще простого.

Эни задумчиво поскреб подбородок.

— Хорошо, если так, — сказал он. — Хуже, если он может на Дорогу по нашему следу выйти. Что еще плохого?

— Есть нечего, — ответила я. — А я голодная.

Тут я несколько кривила душой. На небольшой полянке посреди букового леса, где мы сейчас отдыхали, нашлось несколько кустов крыжовника и целая грибница шиитаке, так что от голода я не умирала и даже в спячку впадать не собиралась. На вкус незрелые ягоды и сырые грибы были, мягко говоря, не крем-брюле, но брюхо я набила. Куда слаще был страх очнувшейся в полете Лей. Оказывается, она высоты боится! А как она визжала, когда я сделала вид, что роняю ее! Очень весело было, пока она за крылья мои не схватилась. Пришлось срочно отращивать еще одну пару, а эту паникершу, не понимающую шуток, оглушить слегка.

— Значит, сейчас первым делом отправимся на поиск какой-нибудь таверны или чего-нибудь такого, — сказал Эни. — Это дело гораздо более простое, чем найти еще одного человека, который мог бы нам свиток расшифровать и прочесть. Сядзе, ты не знаешь никого?

— Нет, — ответила ведьма. — Может, где-нибудь в столице есть ученые, но я с ними не знакома. Геджи наверное знал кого-нибудь. Как вы думаете, его еще можно расколдовать?

— Смотря что ты подразумеваешь под словом «расколдовать», — усмехнулась я. — Если изгнать захватившего его демона — раз плюнуть.

Лей подняла на меня щенячий взгляд. Что, надежда проснулась?

— Если ты имеешь в виду изгнание демона — то это не особо сложно, — повторила я. — Для профессионала, конечно. Есть множество способов.

Обрадовалась, аж засветилась. Сейчас мне на шею бросится. Ха! А вот теперь я возьму и обломаю тебя, девочка.

— Однако я, например, пока что не могу точно сказать, с кем мы имеем дело — с человеком, который одержим демоном, или с демоном, захватившим тело человека и перестроившим его под себя.

Улыбка Лей вмиг куда-то пропала.

— А в чем разница?

— Разница существенная, — ответила я. — В первом случае, демон, образно говоря, седлает человека и катается на нем. То есть заставляет его действовать в собственных интересах. Человек при этом вполне может понимать, что происходит. А может и не догадываться, что на нем «катаются». Может думать, что он сам действует, от своего имени. Или другой крайний случай: человеческое сознание спит, демон управляет телом. Само тело при этом может оставаться человеческим — в целях маскировки, а может быть и перестроено под потребности демона. Как бы там не было, это все лишь варианты одержимости. Изгонишь демона — останется человек. Во втором случае, демон тоже может воспользоваться телом человека, но человеческую сущность он поглощает или изгоняет — тут уж как повезет. Тело, опять же, может остаться человеческим, а может и быть перестроено. Но изгнание демона человека не вернет, его уже нет.

Лей, поджав губы, отвернулась. Снова плачет, корова зареванная.

— А можно как-то уточнить, какой из этих случаев наш? — спросила она.

— Универсального теста не существует, — ответила я. — Можно лишь по косвенным признакам судить, но ошибиться очень легко. Как я уже сказала, я не могу определить, жив Квун или его уже не вернуть.

Лей вздохнула. Протяжно так, судорожно. Ах, как изыскан аромат человеческой боли, как богат букет уныния, особенно когда оно перемешано с надеждой! А нечего было за крылья хвататься!

— И ничего нельзя сделать? — спросила она тихо.

Я ждала этого вопроса.

— Можно попытаться провести ритуал экзорцизма, — ответила я. — Но даже если Квун жив, он может погибнуть во время изгнания. Или сразу после. Человеческая сущность не всегда способна справится с перестроенным телом: им и управлять уметь надо, да и источник энергии соответствующий нужен. С другой стороны, возможно, что лучше всего оставить все как есть. Тогда, быть может, демон со временем сам уйдет, отпустив Квуна на волю. Такие случаи бывали. Эни вот не даст соврать.

Мама всех своих детей хотел определить в Истребители. Даже Саору. Годам к десяти, правда, выяснилось, что ни она, ни Эни о такой карьере совсем не мечтают, но фехтовать они худо-бедно выучились, а так же кикимору отличать от дриады. Ну и историй всяких понаслушались.