Я дернула себя за мочку уха. Больно! Не сон. Значит, это все по-настоящему. Ну что же, примем как данность. Омар отправлял меня через артефакт, я в Лутомии. Значит, с помощью «Пера Малина» возможно переноситься и на такие расстояния. Было возможно — теперь-то артефакт наверняка на дне морском. Вместе с элиах-хуризом, да простит его дух, что я в минуту слабости обвинила его в своих несчастьях. Примем как данность мое текущее положение и будем думать, как из него выбираться. Я все еще жива, значит — выберусь. Пусть это и займет гораздо больше времени.

Проблема не в том, что я теперь дальше от Ицкарона — от устья Ра-Ила по берегу тысяча двести километров будет, от устья Эл-Ила — поменьше километров на сто двадцать. Лакоталь не намного ближе. Проблема в том, что Лакоталь — этакий морской перекресток. Крупный порт, из которого легко уплыть куда угодно: хочешь — в Порт-Эмир, хочешь — в Ицкарон, хочешь — в Винченцию, хочешь — в Гальсу, хочешь — на Рогосу, хочешь — в Кас[63]. А вот на побережье Лутомии портов нет. Никаких. Ни одного. Соответственно и сесть на корабль тут не получится — нет здесь кораблей, разве что рыбацкую лодку можно зафрахтовать. Или, учитывая состояние моих финансов, скорее украсть, как это Огния накануне сделала. Впрочем, от лодки толку будет немного, она путь до Ицкарона все равно не одолеет: против течения, без мага-ветрогона, вдоль пустынного берега. Я уже давно из того возраста вышла, когда в такие сказки верят. Придется добираться сушей. Сначала добраться до устья Ра-Ила или Эл-Ила…

— А что ближе будет: Ра-Ил, или Эл-Ил? — спросила я у Огнии.

— Эл-Ил поближе, — подумав, ответила девочка. — Мы почти посередине между ними, но Эл-Ил все-таки поближе будет. А что?

— Значит, пойдем сначала до Эл-Ила, спустимся вдоль него до Хив[64], и дождемся там какой-нибудь попутный караван на запад, — сказала я. — Потом, с этим караваном отправимся через Лутомскую пустошь до Медных гор. Вернее сказать, до Шумного перевала. Преодолеем его, а затем, по Великой Степи дойдем до Сар-Сара[65]. А оттуда — до Лук Голема, где уже можно будет сесть на дилижанс до Ицкарона. Как тебе такой план?

— Шикарно, — отозвалась Огния. — Ты так уверенно говоришь, что я готова поверить, будто до Ицкарона — хвостом махнуть.

— Месяца два пути, — вздохнула я. — Если везде и всюду повезет — то и за полтора можно добраться. Но это маловероятно. Во-первых, караваны не каждый день на запад идут, потом — осень на дворе, а значит — дожди и бездорожье. Кроме того, у меня нет денег на дорогу. Да что денег, у меня даже сапог нет. Правда есть серебряные наконечники и сережки в ушах, но много ли за них выручишь?

— Я без единого кэха[66] как-то ведь дошла сюда, — пожала плечами Огния.

— Это ты верно говоришь, — кивнула я. — Хм. В Хивах есть отделение гномского банка. Чековой книжки у меня при себе нет, но, может быть, мне удастся доказать, что я — это я. Тогда проблем с деньгами не будет. Впрочем, не будем торопить события. Нам сейчас важнее до Эл-Ила дойти.

— А зачем до Эл-Ила? — спросила Огния.

— Вдоль реки идти проще, — ответила я. — Кроме того, там и поселения какие-то должны встретиться. Может, удастся какой-нибудь обувью там разжиться.

— Сильно не рассчитывай. Мне кажется, тут люди босиком ходить любят. В рыбацкой деревне босые все были. Ну ладно, если ты думаешь, что надо к Эл-Илу, пойдем к Эл-Илу…

Чтобы выйти к Эл-Илу, надо было идти строго на запад, но, выбирая дорогу между холмами, поросшими высоченными кедрами и развесистыми каштанами, мы с Огнией двигались скорее на юго-запад. Впрочем, меня это тоже устраивало — так мы приближались к Хивам, то есть туда, куда стремились попасть на этом этапе пути. Идти мне было нелегко. И из-за отсутствия обуви, хотя сооруженные из парусины портянки-накрутки отчасти и заменяли ее, и из-за побаливающих после судорог икроножных мышц. Прибавить к этому обнаружившуюся у меня вдруг простуду — как видно, долгое купание в холодной воде все-таки не прошло для меня даром, — и мое общее самочувствие вполне можно себе представить.

— Раз уж ты меня в Ицкарон соблазнила идти, так, может быть, расскажешь про город? — спросила Огния четверть часа спустя. — Я про него всякие небылицы слышала. Правда, что у вас раз в неделю половина домов пропадает вместе с людьми, а вместо них другие появляются?

— Ну, не то чтобы раз в неделю, вернее будет сказать — несколько раз в год, — ответила я. — Но да, в целом — правда.

— И что, вот прямо живешь, живешь с человеком, а потом он раз и пропал, а вместо него другой? Хорошенькое дело…

— Нет, это уже выдумки, — сказала я. — Дело по-другому обстоит…

Я стала рассказывать. И про сам город, и про его историю, и про замещения, и про религиозные верования, и про достопримечательности. Огния слушала очень внимательно, не перебивая, лишь изредка задавая уточняющие вопросы. По всему было видно, что мой рассказ ей чрезвычайно интересен. Оно и понятно: каждый захочет узнать о месте, где ему вскоре придется жить.

— А если захочешь узнать о чем-нибудь подробнее, то всегда можно в Библиотеку пойти и там про это почитать, — закончила я свой не такой уж и краткий рассказ. Часа полтора, не останавливаясь, языком чесала, аж устала!

— Куда-куда? — не поняла Огния. — В храм вашего бога знаний?

— Библиотека — не только храм, но и самое крупное книгохранилище в мире, — ответила я. — Там книг — десятки, сотни тысяч!

Кажется, эта новость чрезвычайно впечатлила мою спутницу.

— Сотни тысяч? — переспросила она, округлив глаза. — Куда столько?

— Читать, — пожала я плечами. — Считается, что в Библиотеке есть все книги когда-либо и кем-либо написанные. Преувеличение, конечно, но там действительно много всего и на самые разные темы. Летописи, легенды, сказания, мемуары, научные труды, поэзия, техническая, магическая и алхимическая литература, пьесы…

— Пьесы? А это что такое? — спросила Огния.

— Произведения, специально написанные для того, чтобы их играли в театре, — ответила я. — Какая-нибудь интересная история, изложенная по ролям.

— А что такое театр?

Лекцию о театре Огни выслушала еще более внимательно, чем до того рассказ о городе.

— Здорово придумано, — сказала она, когда я закончила говорить. — Кто-то записывает историю, а актеры ее потом по ролям разыгрывают, а другие люди смотрят на нее. Это же чудесно! Обязательно побываю в театре. А кто его придумал? Этот ваш Арлекин?

— Нет, Арлекин — только бог изящных искусств, — ответила я. — Он театр не придумывал, конечно, кто бы что по этому поводу не говорил. Театр появился задолго до того, как в город пришел культ Арлекина. Я в летописях времен последнего Короля упоминания о театре встречала, а последователи Арлекина прибыли в Ицкарон всего-то лет триста пятьдесят назад. Плюс-минус, конечно.

— Да? А откуда они прибыли? — заинтересовалась Огния. — Из Катая?

— Почему сразу из Катая? — не поняла я.

— А почему бы и не из Катая? — пожала плечами Огния. — Я вот — из Катая иду.

— Нет, в городских хрониках записано, что последователи Арлекина, во главе со старшим жрецом Аркузи ди Пьизо и его шестилетней дочерью Селистой, прибыли на восьми кораблях откуда-то из Тропиканы. Они бежали от эпидемии белой чумы и просили у городских властей разрешения поселиться в Ицкароне. Видишь ли, есть очень древний закон, по которому гражданином Ицкарона может стать любой человек, умеющий читать и писать по-ицкаронски, если заплатит за себя пошлину и принесет городу присягу. А если читать и писать не умеешь, можно просто пообещать, что выучишься за три года. Но их вначале не хотели пускать и держали в карантине несколько месяцев — опасались, что они могут заразить горожан чумой. А когда выяснилось, что они здоровы, все-таки пустили. Долго потом еще мода на маски в Ицкароне держалась. Лет пятнадцать.