— Данкен…

— Что?

— Давайте поговорим о серьезных вещах. Мне нужно кое— что сообщить вам, прямо сейчас, иначе я никогда не соберусь.

Они остановились на повороте тропы, которая огибала в этом месте березово-сосновый перелесок. Данкен заметил, что Диана вдруг побледнела.

— Неужели у вас столь дурные вести? — воскликнул он, подразумевая изменившееся выражение лица своей спутницы.

— Боюсь, что да, — призналась Диана. — Помните, около часа назад вы сказали, что торопитесь в путь, а я предложила вам задержаться подольше и как следует отдохнуть?

— Да, помню.

— Мне надо было объяснить вам сразу… Но я не смогла. Не хватило смелости. — Увидев, что юноша раскрыл было рот, она жестом попросила его помолчать. — Выслушайте меня. Иной возможности уже может не представиться. Данкен, дело вот в чем: вам не уйти отсюда. Вы не в силах покинуть Замок.

Юноша ошеломленно воззрился на нее, не в состоянии постичь смысл прозвучавшей фразы.

— Что значит «не уйти»? — пробормотал он. — Я не…

— Вы не можете уйти, понимаете? Вас не выпустит то самое волшебство, какое охраняет Замок. Его не превозмочь.

— Однако вы говорили, что у вас бывали гости. И потом, вы с вашим грифоном…

— Это связано с магией, — ответила Диана, — той, которая заключена в человеке. Чтобы воспользоваться ею, нужно обладать немалыми познаниями в ворожбе. Все наши гости были искусными чародеями и потому могли проходить туда, куда простым смертным путь заказан. И я тоже кое-что знаю…

— Вы разумеете, что, поскольку никто из нас не обладает…

Диана кивнула. В ее глазах блестели слезинки.

— А вы нам не поможете? Вы или Катберт?

— Нет. Тут приходится полагаться только на себя.

— Черт побери! — процедил Данкен, чувствуя, как закипает внутри ярость. — Зачем же вы велели нам бежать в Замок? Ведь вы знали, что произойдет, знали, что мы угодим в ловушку! Вы знали…

Заливаясь слезами, она взглянула на него и быстро отвернулась.

— Иначе вы бы погибли, — прошептала она. — Мы отразили первый натиск Злыдней, однако они бы не успокоились. Они бы вернулись и покончили с вами, загнали поодиночке, как диких животных. Понимаете?! Пожалуйста, поймите меня!

Диана в отчаянии всплеснула руками и шагнула к Данкену. Юноша привлек ее к себе, крепко обнял, и она прильнула к его груди и заплакала в голос, не стыдясь рыданий.

— Я не спала всю ночь, — проговорила она какое-то время спустя. — Никак не могла решить, сказать вам или промолчать. Я даже хотела попросить Катберта, чтобы он объяснил вам, что к чему, но потом сообразила, что так не пойдет. Раз я виновата, мне и отвечать. Ну вот, теперь вы знаете…

Когда Данкен кончил рассказывать, воцарилось молчание, как будто слушатели пребывали в таком изумлении, что у них отнялись языки. Первой опомнилась Мэг, которая постаралась развеселить товарищей.

— Ну и ладно! — воскликнула она. — И то сказать, лучше местечка, пожалуй, и не найдешь. Обидно, конечно, зато приятно будет умирать.

Ее веселость никого не обманула.

— Выходит, нужно быть сведущим в сокровенных знаниях, — пробормотал Конрад. — А где бы нам их приобрести, милорд?

— Не знаю, — отозвался Данкен. — Мне кажется, тут нам ловить нечего. Во-первых, эти знания необычайно обширны. Во-вторых, вполне может оказаться, что мы не в состоянии их усвоить. В-третьих, вето нас будет учить? Катберт умирает, Диана сама знает всего ничего. К тому же, насколько я понял, она всякий раз произносит некое заклятие…

— Ясно, — буркнул Конрад. — Вдобавок учиться нам некогда. Время поджимает.

— Поджимает, — согласился Данкен. — Здесь умирает Катберт, а в Оксенфорде — епископ Уайз, к которому мы, собственно, и направляемся.

— А как насчет Крошки, Дэниела и Красотки? Их учи не учи волшебству, толку не будет. А расставаться с ними лично я не собираюсь.

— Возможно, все не так плохо, — сказал Данкен, — Возьми хотя бы грифона Дианы: он летает туда-сюда, не имея наверняка ни малейшего представления о чарах и прочей дребедени.

— Зачем искать учителей, когда есть книги? — вмешался Эндрю, — Я с утра бродил по Замку и случайно попал в библиотеку. Ручаюсь, вы вообразить себе не можете, сколько там книг!

— У нас нет времени, — проговорил Данкен, — Тем более мы даже не догадываемся, какого рода знание необходимо, чтобы выбраться отсюда, а потому неизбежно задержимся на неопределенный срок, пока не изучим все, что можно. И потом, я предвижу затруднения с языком. Многие книги, скорее всего, написаны на древних наречиях, которые сегодня почти не употребляются, по крайней мере среди обыкновенных людей.

— Что касается меня, — заявил Эндрю, — особой трагедии в случившемся я не вижу. Я бы охотно поселился здесь: место и впрямь замечательное, просто рай для отшельника. Однако я искренне сочувствую вам. Вы так стремились в Оксенфорд!..

— Мы должны попасть туда! — бросил Конрад, стукнув по земле дубинкой. — Должны и попадем! Я уверен, если поискать, выход непременно найдется.

— Я согласен с тобой, — сказал Данкен.

— Между прочим, — проговорил Эндрю, — меня посетило предчувствие беды. Когда я увидел птиц и бабочку…

— Ради всего святого, — воскликнул Данкен, — при чем тут птицы и бабочки?!

— Я обнаружил их в том лесу, что начинается сразу за камнями, — сообщил Эндрю, — Птицы сидели на ветках и не шевелились, будто вдруг позамерзали, хотя выглядели вполне живыми. А на стебле молочая пристроилась маленькая желтая бабочка. Она тоже словно застыла. Вы, верно, замечали, что бабочки не сидят спокойно. Они то складывают крылышки, то вновь разворачивают. Ну вот, а эта, сколько я на нее ни смотрел, даже не шелохнулась. Мне почудилось, хотя утверждать не берусь, я различаю на ее тельце тонкий слой пыли, как если бы она сидела на цветке так долго, что успела запылиться. По-моему, лес — заколдованный. Время тут остановилось для всех, кроме людей и Хьюберта. То есть окрестности выглядят так же, как выглядели в пору строительства Замка.

— Интересно, — пробормотал Данкен. — Значит, время остановилось? Может быть, может быть. Замок смотрится как новый, а монолиты будто только вчера вытесали…

— Однако снаружи, — прибавил Конрад, — в том мире, из которого мы бежали, Замок лежит в развалинах, а камни почти все попадали. Скажите мне, милорд, что происходит?

— Волшебство, — проговорила Мэг. — Необыкновенно сильное волшебство.

— Нас уже пытались зачаровать, — заявил Конрад, — и ничего не вышло.

— Те чары предназначались всего лишь для того, чтобы запутать нас, вынудить свернуть с тропы, — объяснила Мэг. — Здешнее волшебство гораздо могущественнее.

А она права, подумалось Данкену. Несмотря на все старания убедить друг друга в том, что выход из положения существует, несмотря на браваду Конрада, следовало, пожалуй, признать, что из Замка им не вырваться.

Путники сидели на той же нижней ступеньке лестницы, что вела к портику. Перед ними простиралась лужайка, на краю которой поблизости от монолитов паслись Дэниел и Красотка. Грифон Хьюберт лежал на том же месте, что и раньше. Очевидно, он был настолько стар, что двигаться предпочитал как можно меньше.

— А где Крошка? — спросил Данкен.

— Да где-нибудь тут, — отозвался Конрад. — Пять минут назад рыл землю — хотел, видно, поймать мышь.

Что ж, сказал себе Данкен, они очутились в ловушке, устроенной с изумительным коварством. Манускрипт теперь ни за что не попадет в Оксенфорд; мало того, он навсегда потерян для человечества — по крайней мере оригинал. Слава Богу, что монахи догадались сделать две копии! Лорд Стэндиш, владелец Стэндиш-Хауса, и его милость архиепископ будут ждать вестей, а их не будет, не будет, и все. Данкен? Конрад? Сгинули без следа, канули в небытие. Впрочем, возможно, удастся переправить весточку через Диану. Ее здесь ничто не удерживает, так что она, если, конечно, пожелает, может долететь до Стэндиш-Хауса, даже заодно прихватив с собой манускрипт. Тогда придется снова посылать кого-то через Пустошь в Оксенфорд. Нет, не через Пустошь — этот путь чересчур опасен. Нужно отправить манускрипт морем. Пираты все-таки не Злыдни. И потом, как знать — вдруг достанет времени на то, чтобы собрать сильный флот, способный отразить нападение пиратов.