У конца стойки бара действительно обнаружилась дверь — в точности как говорил Джексон. Лэнсинг целеустремленно направился к ней, и ручка легко поддалась нажиму. Войдя, Лэнсинг закрыл за собой дверь и прислонился к ней спиной. С потолка на голом шнуре свисала единственная пыльная лампочка. Комната имела неряшливый вид. У одной стены громоздились коробки из-под бутылок, посередине свалены несколько картотечных ящиков и ободранный стол. Казалось, все это хранится здесь давным-давно и едва ли понадобится кому-нибудь.

В дальнем углу комнаты стоял игральный автомат.

Пока что Джексон не врал. Но он мог сказать правду насчет комнаты, напомнил себе Лэнсинг, и лгать во всем прочем.

Лэнсинг стал осторожно пробираться к дальнему концу комнаты, в полумраке легко было споткнуться и потерять равновесие. Автомат ничем не отличался от сотен автоматов, заполнивших университетские здания в ожидании добычи — денег, которые в конце концов пойдут в помощь неимущим. Лэнсинг сунул руку в карман и бросил четверть доллара в отверстие машины. Автомат проглотил монету с откровенной жадностью, табло осветилось, и стали видны цилиндры с нанесенными на них изображениями. Автомат тихонько хихикнул и компанейски подмигнул Лэнсингу, как бы в ответ на шутку, понятную только им двоим.

Лэнсинг взялся за рычаг и с силой потянул его. Цилиндры бешено завращались, огоньки переливались ярчайшей радугой. Потом наконец цилиндры остановились, но ничего не произошло. Ну вот, подумал Лэнсинг, автомат ничем не отличается от всех прочих — съел монету и посмеялся над доверчивым простаком.

Однако машина неожиданно заговорила:

— Чего вы желаете, сэр?

— Ну, я не знаю, — ответил ошеломленный Лэнсинг, — боюсь, я не успел подумать… Я только хотел удостовериться в вашем существовании.

— Очень жаль, — произнес автомат, — Я многое могу предложить. Уверены ли вы, что ни в чем не нуждаетесь?

— Нельзя ли мне немножко подумать?

— Это невозможно. Обратившиеся ко мне должны знать, зачем идут. Им не разрешаются проволочки и нерешительность.

— Извините, — сказал Лэнсинг.

— Как бы то ни было, — продолжал автомат, — моя конструкция не позволяет мне просто присвоить вашу монету. Я обязан дать вам что-нибудь взамен. Я расскажу вам анекдот.

И автомат рассказал Лэнсингу старый и непристойный анекдот о семи мужчинах и одной женщине, оказавшихся на необитаемом острове. Глупый похабный анекдот, без всякой изюминки и смысла. Лэнсинг с отвращением выслушал, но промолчал.

— Вам не понравился анекдот? — спросил автомат.

— Ничуть, — ответил Лэнсинг.

— Значит, я ошибся. Боюсь, я неверно судил о вас. Но все равно — за вашу монету я должен снабдить вас чем-то ценным.

Автомат кашлянул, и из его внутренностей на подносик выпал какой-то металлический предмет.

— Вот, — сказал автомат, — возьмите.

Лэнсинг повиновался. Предмет оказался ключами от комнаты в мотеле — один маленький, другой побольше. К ключам была прикреплена пластиковая табличка с номером и адресом мотеля.

— Не понимаю… — начал Лэнсинг.

— Слушайте внимательно. Хорошо запомните, что я сейчас скажу. Готовы?

Лэнсинг заикаясь пробормотал, что слушает.

— Хорошо. Повторяю, слушайте внимательно. Вы пойдете по указанному адресу. Если вы попадете туда в часы работы, входная дверь будет незаперта. Если же вы придете позже, то откроете входную дверь большим ключом. Меньший ключ — от комнаты номер сто тридцать шесть. Пока все понятно?

Лэнсинг сглотнул:

— Да.

— Когда вы войдете в комнату сто тридцать шесть, вы обнаружите стоящие вдоль стены игральные автоматы. Подойдите к пятому слева — не забудьте, к пятому — и опустите в него доллар. После этого подойдите к седьмому автомату слева и опустите доллар в него…

— А тянуть за рычаг нужно?

— Конечно нужно. Вы что, никогда не имели дела с игральным автоматом?

— Да нет, играл, конечно.

— Вы запомнили все, что я вам сказал?

— Да, кажется.

— Тогда повторите инструкцию.

Лэнсинг послушно повторил.

— Отлично, — сказал автомат. — Постарайтесь ничего не перепутать. И мой совет — не откладывайте посещение мотеля, пока все детали свежи в вашей памяти. Да, вам понадобятся два серебряных доллара. Они у вас есть?

— Наверняка нет.

— Хорошо, вот, возьмите. Мы не заинтересованы в том, чтобы вы столкнулись с препятствиями при выполнении наших инструкций. Очень желательно, чтобы вы все сделали в точности как надо.

Что-то звякнуло в подносике автомата.

— Ну же, возьмите, — поторопил автомат Лэнсинга.

Лэнсинг протянул руку и взял два серебряных доллара.

— Вы уверены, что все хорошо поняли? — обеспокоенно спросил автомат, — У вас нет ко мне вопросов?

— Я хотел бы узнать одну вещь… — проговорил Лэнсинг, — Что вообще происходит?

— Я не могу вам всего объяснить, — ответил автомат, — Это было бы против правил. Но уверяю вас: что бы ни случилось, это будет в ваших интересах.

— Но что? Что в моих интересах?

— Я больше ничего не могу сказать вам, профессор Лэнсинг.

— Откуда вы знаете, как меня зовут? Я не называл себя.

— В этом не было нужды. Мне известно, кто вы.

С этими словами автомат отключился.

Лэнсинг размахнулся и стукнул по машине. Издевательски снисходительный вид, с которым все эти автоматы глотали его монеты, вывел Лэнсинга из себя.

Автомат дал Лэнсингу сдачи, ударив его по лодыжке. Лэнсинг не понял, как и чем, но совершенно точно ударил. Лэнсинг попятился. Автомат хранил молчание и был недвижим.

Лэнсинг повернулся и, прихрамывая, вышел из кладовки.

Дома Лэнсинг налил себе виски и уселся у окна; день угасал. Все это, говорил он себе, смешно, такого просто не может быть; и все же он знал, что случившееся вполне реально. Он сунул руку в карман и звякнул двумя серебряными долларами. Уже много лет ему не встречались такие монеты. Оба доллара, обнаружил он, были выпущены недавно. Он знал, что все монеты, содержавшие в себе серебро, быстро изымаются из обращения нумизматами и спекулянтами. Оба ключа, прикрепленные к пластиковой табличке, лежали на столе. Он было протянул к ним руку, но передумал.

Не прикасаясь к виски, Лэнсинг снова перебрал в уме все события и с удивлением обнаружил, что чувствует себя слегка замаранным и пристыженным, как если бы он сделал что-то непорядочное. Он попытался проанализировать свое ощущение, но не обнаружил никакой другой причины, кроме необычности собственных действий. Он посетил комнату рядом с баром. Никогда в жизни он ничего не делал тайком, и этот его поступок тоже не был тайным. Однако, крадучись пробравшись к двери кладовки, он поймал себя на мысли, что совершает действия, не соответствующие его достоинству преподавателя колледжа — колледжа пусть и небольшого, но с отличной репутацией.

Однако дело было, сказал он себе, не только в этом. То, что он действовал украдкой, не исчерпывало всей ненормальности ситуации. Он понял, что пытался кое-что скрыть от себя. Было нечто, от чего он старательно отворачивался: он подозревал, что его разыграли. Хотя и это было не совсем точно. Будь дело просто в шутке, глупой студенческой проделке, все закончилось бы кладовкой с «одноруким бандитом». Но ведь автомат говорил с ним; хотя, если розыгрыш был хорошо подготовлен, это можно было организовать, записав заранее реплики на магнитофон и подключив его так, чтобы он заработал, когда Лэнсинг потянет за рычаг.

Нет, это тоже невозможно. Ведь автомат не только говорил, он поддерживал разговор с Лэнсингом. Никакой студент не мог придумать подобную запись с такими удачными репликами в разговоре. Ведь ответы машины были логичны: Лэнсинг задавал вопросы, и автомат отвечал ему, и ответы содержали сложные инструкции.

Так что случившееся не было плодом его воображения, как не было и студенческим розыгрышем. Автомат даже дал ему сдачи, когда Лэнсинг стукнул его: щиколотка все еще побаливала, хотя хромать Лэнсинг перестал. Ну а если это не шутка, то чем же, бога ради, все это было?