— Ну а если не Национальная гвардия, что мы можем сделать? — спросил Уайтсайд.

— Вы упорно считаете их врагами, — сказал Аллен.

— В любом случае это потенциальные враги, — ответил генерал. — Пока нам известно о них недостаточно, мы можем считать их потенциальной угрозой. Но если они вторгнутся к нам, то автоматически станут противником.

— Может быть, следует ознакомить с ситуацией кое-кого из наших зарубежных друзей? — спросил Хэммонд, — До сих пор мы от этого воздерживались; но если «рой» начнет садиться на Землю, то дело коснется не только нас. Пожалуй, мы просто обязаны известить остальных о том, что происходит.

— Президенту следовало бы присутствовать при нашем разговоре, — сказал Уайтсайд.

— Нет, — ответил Хэммонд, — Пусть поспит. Ему необходимо отдохнуть. День будет трудный.

— А почему мы думаем, что только мы послали челнок исследовать этот «рой»? — спросил Портер, — У Советов тоже есть орбитальная станция. Они тоже могли послать челнок. Мы объявили о новом объекте уже больше суток назад, у них было достаточно времени.

— Не уверен, конечно, — покачал головой Хэммонд, — но, по — моему, это маловероятно. Их станция далеко от нашей, полет челнока занял бы больше времени. Принципиальной роли это, конечно, не играет, но я все-таки не думаю. Хотя бы потому, что у них меньше оснований реагировать подобным образом. Пришелец все-таки в нашей стране, а не у них.

— А что это меняет? — спросил Кларк.

— Не хотелось бы прийти к ним со словами: «Послушай, приятель, у нас там какие-то штуки над головой повисли», — ответил Портер, — если есть хоть какие-то основания думать, что они знают столько же, сколько мы, а может быть, и больше.

— По-моему, твои возражения чисто теоретические, — заметил Хэммонд.

— Может быть, — согласился Портер. — Но все-таки не хочется выглядеть глупее, чем на самом деле.

— Давайте вернемся к проблеме обороны, — заговорил Уайт— сайд. — Национальную гвардию вы отвергли. Тогда надо готовить подразделения регулярной армии.

— Если только это можно сделать без огласки, — заявил Хэммонд. — Если ты гарантируешь, что утечки не будет.

— Постараюсь.

— Меня беспокоит возможность паники, — сказал Хэммонд. — До сих пор все было хорошо; но тронь нечаянно не ту кнопку — и страна может пойти вразнос. Все эти годы было столько разговоров, столько споров об НЛО, что все уже созрели.

— Мне кажется, все разговоры об НЛО теперь нам как раз на руку, — ответил Портер. — Идея о возможном посещении Земли посланцами других миров успела превратиться в банальность. Многие привыкли к мысли, что рано или поздно это произойдет. И соответственно более или менее готовы к этому. Шок будет не таким уж сильным. Некоторые полагают, что нам было бы на пользу, если бы они прилетели… У нас уже нет той психологии, как в «Войне миров» Уэллса. Или, во всяком случае, та психология уже не так сильна. Философски мы уже подготовлены…

— Может быть, ты и прав, — перебил Кларк. — Но стоит только какому-нибудь идиоту сказать что-нибудь не то — и может паника подняться.

— Согласен, — сказал Хэммонд. — Может быть, твой подход верен, Дейв. Скажи людям все, что мы знаем. Пусть у них будет время обдумать ситуацию. И тогда, если появятся другие пришельцы, люди будут уже как-то подготовлены, привыкнут к этой мысли. Время от времени вставляй что-нибудь утешительное, пару слов — только не переиграй. Тогда у всех нас будет время серьезно подумать. Подумать и поговорить.

— Значит, договорились, — заключил Кларк, — Извещаем о ситуации военные круги. В отношении Национальной гвардии пока ничего не предпринимаем, но готовы поднять ее по всей стране в любой момент. Всерьез обсуждаем, не пора ли поставить в известность другие правительства и провести с ними консультации. Людям скажем все, что только сможем. Как насчет ООН?

— Давайте пока ООН в это дело не вмешивать, — сказал Хэммонд. — Они очень скоро сами заявятся с требованиями. Ну и, конечно, хозяин должен одобрить наши решения. Через пару часов он встанет, так что долго ждать не придется. А когда начнем действовать, надо будет делать это быстро.

— Джон, я хотел бы связаться со своими ребятами сразу же, — сказал Уайтсайд. — Думаю, никто из вас возражать не будет. Это все свои люди, моя семья, так сказать.

— Никаких возражений, — ответил Хэммонд. — Это твое дело.

— Я полагаю, станция продолжает наблюдение, — обратился Аллен к Крауэллу. — Они дадут нам знать, если что-нибудь начнется? Или покажется, будто что-то начинается.

— Разумеется. Мы будем знать в ту же минуту.

— Что, если кто-нибудь из наших друзей проявит воинственность и предложит закинуть туда атомную бомбу и взорвать ко всем чертям этот «рой»? — спросил Уайтсайд. — Или, еще хуже, сделает это сам?

— Генри, у тебя на уме ужасные вещи, — сказал Хэммонд.

— Но это может случиться, — настаивал генерал, — с перепугу.

— Будем надеяться, что этого не произойдет, — заметил Портер.

— По-моему, это маловероятно, — поддакнул Хэммонд. — Но, может быть, стоит разбудить госсекретаря? Надо ему обо всем доложить. Может быть, он будет завтракать с президентом. Он и еще кое-кто. Министр юстиции, к примеру. Я их вызову.

— Так у нас все? — спросил Крауэлл.

— Пожалуй.

— Едва ли стоит возвращаться и ложиться спать, — сказал Кларк, — Через пару часов утро.

— А я и не собираюсь, — ответил Портер, — У нас в курилке очень даже уютный диванчик, есть где вытянуться. Точнее, не один, а два. Хочешь ко мне присоединиться?

— Пожалуй, — сказал Кларк.

Лоун-Пайн

Стиффи Грант прошаркал в Пайн-кафе и взгромоздился на табурет у стойки. На стук двери из кухни выглянула Салли.

— Так это ты с утра? — спросил Стиффи, — Я думал, с утра Джуди работает.

— Джуди простыла. Я ее подменяю. Кроме них двоих в кафе никого не было.

— А где все? — спросил Стиффи. — Сейчас в городе столько народу…

— Дрыхнут еще, — ответила Салли. — Те, что здесь. А многие остановились в Бемиджи и теперь ездят взад-вперед. Здесь им места не хватило.

— Те двое из «Трибьюн» здесь, — сказал Стиффи, — Парень с фотоаппаратом и девчонка, которая пишет.

— Так они ж рано приехали, когда в мотеле еще были места.

— Хорошие ребята, — сказал Стиффи, — Настоящие белые ребята. Девчонка дала мне пять долларов только за то, что по телефону ответил, а после трубку подержал, чтобы линию не заняли. А вчера фотограф выставил мне бутылку за то, что я посмотрел, что творится за рекой, пока он спал. Мы с ним так договорились: если вдруг что — я сразу бегу и подымаю его, бужу, значит… Только ничего не случилось, так я и просидел. А бутылка классная, не то что ваша дешевка.

— Хорошие люди эти приезжие, — сказала Салли. — Мелкую сдачу почти никто не берет. Не то что наши — чаевых никогда не дождешься.

— Однако они немного узнали, — рассуждал Стиффи. — Похоже, они толком ничего и не знают про ту штуковину. Эти парни из Вашингтона крутятся вокруг нее, крутятся — и ни фига. Я с одним намедни говорил. Он копался в мусоре, который выкидывает эта штуковина после белых тюков. Уж так он разволновался. Говорит, нашел там что-то важное, но-я не шибко понял. В том мусоре, говорит, нету сосновых семян. Шишки, мол, все поразломаны, а семян нету вовсе, куда-то подевались. Это, мол, неестественно, говорит. Он думает, что штуковина зачем-то собирает семена. Я ему говорю, может, она их ест, как белки. А он головой качает. Не верит.

— Что тебе принести, Стиффи?

— Наверное, несколько оладий.

— Сосиски, бекон?

— Не-е! Это мне не по карману — слишком дорого. Просто оладьи. И сиропа побольше. Я люблю, когда много сиропа.

— Вот он, сироп, в кувшине. Лей, сколько хочешь.

— А, ну хорошо. И масла побольше. Плесни чуток лишнего. Только не бери с меня денег за это.

Салли сходила на кухню, передала заказ повару и вернулась.

— А пришелец уже далеко в лес забрался? — спросила она. — Я его давно не видела.