Златогривый ответил:

– Ещё недавно на этот вопрос я бы не раздумывая ответил да! Но теперь, мой друг, мне кажется, что твоё сердце уже соединилось с моим, и я чувствую, как внутри меня растёт мужество, и оно требует подвигов, поэтому я отвечу тебе так: скажи мне, от чего зависит благосостояние твоего народа и его дружба с моим, ведь это волнует и меня.

Торжественно взглянув на возлюбленного, девушка серьёзно произнесла:

– Ты хорошо сказал. Я рада тому, что принесла клятву не просто пригожему парню, но вождю и воину. А теперь слушай! Уже после того, как я встретила тебя этой осенью, случилось так, что смуглолицые, став наглее и больше числом, решили захватить земли за пределами Серебряной долины. Несколько лет назад они уже вторглись в Розовую долину и завоевали её. Это, скорее, была бойня, чем битва. Народ той долины слаб, и все мужчины там стали невольниками. Нет сомнения, что пройдёт немного времени перед тем, как смуглолицые начнут посматривать и на Дол. Они уже шастают по лесам, и если бы не страх перед Волком, их было бы больше, и они вторгались бы в более далёкие земли. Нападая внезапно, мы убили уже многих из них. Смуглолицые ещё не знают, ни где мы живём, ни кто мы такие. Они боятся заходить слишком далеко в незнакомые места из-за страха перед Волком. Но вот увидишь, смуглолицые скоро соберут такое большое войско, которому мы не сможем противостоять, и тогда они заполонят Дол. Если его жители хотят жить, как и раньше, спокойно и счастливо, им придётся взять в руки оружие, и в этой битве они должны будут объединиться с нами, чтобы мы могли помочь друг другу. Тогда у вас не будет выбора, а потому уже бесполезно вести с тобой переговоры, спрашивать, станете ли вы помогать каким-то незнакомцам, и сулить вам выгоду. Вопрос в том, есть ли у вас мужество сражаться за свою жизнь и достаточно ли у вас ума последовать в этом сражении за опытными и крепкими ратниками, поклявшимися своей жизнью победить или умереть в этой борьбе.

Девушка помолчала немного, а потом, повернувшись к Божественноликому, уже ласково произнесла:

– Вот видишь, Златогривый, ты нам уже не нужен, потому что вы и без того будете сражаться за нас. Мне не нужно обольщать тебя и добиваться твоей любви. Так что, если ты и без того любишь меня, я счастливая женщина.

Он ответил:

– Ты знаешь, моё сердце принадлежит тебе, неважно, будешь ли ты рядом во время сражения. И без награды я был бы рад служить тебе.

– Хорошо, – кивнула Лучезарная. – Значит, я ничего не испортила своим рассказом. А ещё очень хорошо, что мы сегодня поклялись в верности друг другу. Вскоре об этом узнает Могучеродный, и ему придётся смириться с тем, что уже сделано. А вот и он!

Не успела она договорить, как дети и женщины радостно закричали. Влюблённые встали и обернулись к западу. По той же дороге, по которой пришёл Златогривый, в долину спускались ратники Волка.

– Пойдём, – проговорила Лучезарная. – Вот и твои братья по оружию. Надо поприветствовать их. Они тебе обрадуются.

Влюблённые направились на запад. На траве под осыпью стояло восемьдесят семь человек во главе со своим предводителем Могучеродным. К ним направились и несколько крепких женщин, несколько стоявших на страже мужчин и ещё полдюжины тех, кого оставили дома. Все они были ратниками Волка. Не только Могучеродный, но и остальные надели в тот день не праздничные одеяния, а одежду из самой грубой тёмной овечьей шерсти. Они походили на крестьян, только что отложивших плуг, но вооружены были хорошо.

Когда Златогривый с Лучезарной приблизились, вины застучали копьями о щиты и радостно закричали. Все знали, что присутствие Божественноликого – это знак дружбы между двумя родами. Могучеродный вышел вперёд, пожал Божественноликому руку и поприветствовал его:

– Приветствую тебя, сын Старейшины! Вот ты и пришёл в древнее жилище вождей и воинов, и теперь тебя ожидают дела, подобные их делам.

Слова его медленно слетали с уст, а лоб хмурился, словно он сдерживал себя. Но вот лицо его прояснилось, и он продолжил:

– Житель Дола, твоему народу надлежит воспрянуть от бездействия, если он хочет дожить до счастливых времён. Говорила ли тебе сестра о том, что нас ждёт. Каков твой ответ?

– Приветствую тебя, сын Волка! – ответил Божественноликий. – Твоя сестра рассказала мне всё, и вот моё слово: даже если бы смуглолицые не были нашими врагами, всё равно моим стремлением стало бы оказать тебе всю помощь, какая только возможна, чтобы вернуть твоему народу мир и счастливые времена.

Могучеродный покраснел и, указав рукой на ратников и на долину, произнёс:

– Вот мой народ, и все они воины. Что же до мира, то только те из нас, кто стар, знают, что это такое. Хорошее дело – добыть нам мир, но лучше будет вернуть счастливые дни тем беднягам, которых смуглолицые мучают в Серебряной долине.

Воин повернулся к своей сестре и стал внимательно смотреть на неё, пока она не покраснела. Тогда он взял её за руку, поглядел на запястье и спросил:

– Сестра, не след ли от кольца божества Земли вижу я на твоём запястье? Не произносились ли новые клятвы в то время, пока нас не было?

– Ты прав. Этот мужчина и я поклялись в верности друг другу на алтаре Кольца Судьбы.

Могучеродный произнёс:

– Да будет так, как ты желаешь. Я ничего не могу изменить.

Он повернулся к Божественноликому и произнёс:

– Смотри же, сдержи эту клятву. Неважно, какие другие клятвы тебе придётся нарушить ради исполнения этой.

Божественноликий сердито ответил:

– Я сдержал бы её, даже если бы ты приказал её нарушить.

– Хорошо, – сказал Могучеродный. – Но учти, что тебе всё равно придётся держать ответ за всё, что случилось раньше. Если, конечно, ты неустрашим пред лицом врага.

– Я не собираюсь уклоняться от битвы, – ответил Божественноликий. – Это не в обычаях нашего рода, неважно, кто противостоит нам, и даже если бы мне пришлось встать пред твоим клинком, о, могучий воитель из рода Волка, я сделал бы всё, чтобы принять удар, как подобает мужчине.

Говоря это, Божественноликий наполовину вынул из ножен свой меч, Страж Дола. Он глядел в глаза Могучеродному, а Лучезарная смотрела на него со счастливым выражением на лице. Могучеродный засмеялся:

– Меч твой хорош. Думаю, и сердце твоё не дрогнет. Но не моей кровью обагришь ты свой грозный меч, а кровью тех, против кого мы с тобой выступим бок о бок. Да не настанет тот день, в который мы с тобой сразимся друг с другом.

Он немного помолчал, а потом продолжил:

– Прости меня, если мои слова были грубы. Мы живём в диких местах и привыкли говорить кратко и громко, не отвлекаясь от многочисленных дел. Впрочем, сейчас нам с тобой следует обсудить то, что обсуждают вожди, собираясь в трудный поход. А вы, женщины, украсьте бражный зал для вечернего пира. Это будет пир в честь клятвы верности этих двоих. Думаю, мы обязаны устроить его для тебя, о гость, ведь иного приданого за моей сестрой нет, кроме того, которое ты добудешь мечом.

Лучезарная спросила:

– Вы встретили кого-нибудь ночью?

– Да, – ответил её брат. – Божественное Копьё, сколько их было?

Вперёд вышел высокий ратник. В правой руке его был топор, а левой он поддерживал на плече связку серебряных наплечных колец, точно таких, какие Златогривый видел на убитых разбойниках, напавших на дом Лесного Сумрака. Воин бросил их на землю, опустился на колени и принялся считать. Вскоре он поднял голову и сказал:

– Вчера двенадцать в лесу, где была битва. Этим утром семеро у горного озера в сосновом лесу и шестеро у восточного края леса. Всего двадцать пять. Слушай, Могучеродный, они уже совсем близко подошли к Долине Теней.

– Верно, – кивнул Могучеродный. – Но мы позаботимся об этом. Божественноликий, пойдём со мной.

Остальные направились к бражному залу, а Могучеродный повёл гостя из Дола в крытую нишу под отвесной скалой. Там они сели и начали разговор. Могучеродный подробно расспросил Златогривого о воинских обычаях жителей Дола, пастухов и жителей Леса. Он был доволен, когда Божественноликий поведал ему о том, сколько человек смогут выйти на поле боя, о том, как хорошо они стреляют из лука, об их оружии и отваге.