Нежным, но звонким, далеко слышным голосом она запела:

Пропев это, девушка перевернула факел и погасила его о траву. Воины все, как один, развернулись – быки, запряжённые в телегу со знаменем, наклонив головы и издав могучий рёв, пошли вперёд. Телега заскрипела и двинулась, воины последовали за ней, вниз, через пшеничное поле, на луг. За ними пошли и многие женщины, дети и старики.

Все думали о том, что бы могли значить слова, произнесённые Солнцем Крова. Она ничего не поведала им о грядущих битвах, только сказала, что иные воины вернутся в Среднюю Марку. Раньше пред сражением она предрекала что-то из грядущего, но теперь не сказала ни слова больше того, что и так лежало у каждого на сердце.

Воины шли за знаменем Волка вниз, к лугу, где всё уже было готово к походу. Плюмажи на шлемах вздымались высоко вверх. На лугу все выстроились и направились в сторону Реки Бранибора. Порядок их был таков: впереди всех ехала телега со знаменем, и её окружали воины в самом лучшем вооружении. За знаменем следовали телеги с оружием, в них ехали невольники – они должны были охранять обоз и не имели права сходить с телег ни днём ни ночью. В конце колонны шли все остальные.

Снаряжение у всех было следующее. Свободные воины покрывали голову шлемом. Железные или стальные шлемы были редкостью, поэтому некоторые носили шлемы из конской или бычьей шкуры, украшенные сверху подобием волчьей морды, – это была неплохая защита от удара мечом. Щиты были у всех, и на каждом щите виднелось изображение волка, отмечавшее свободных воинов (а надо сказать, что невольников в этом походе было довольно много). Тела же прикрывали кто короткой кольчугой, кто кожаной курткой с роговыми пластинками, пришитыми подобно черепице на крыше, а кто лишь простой курткой из шкуры, правда, сказывали, что такие куртки были гораздо лучше, чем любой доспех, изготовленный молотом кузнеца, ведь над ними были пропеты заклинания, отвращающие сталь и железо.

Что же до оружия, то у Вольфингов были копья, которые нельзя назвать длинными – где-то около восьми наших футов. Они были вооружены и тяжёлыми боевыми топорами с длинными древками, были у них и алебарды с большими широкими лезвиями. Несколько человек – немногие – несли с собой луки, и каждый свободный воин был подпоясан мечом: длинным обоюдоострым или коротким и тяжёлым, заточенным только с одного края. Такие короткие мечи Вольфинги, как и их предки, называли саксами. Так были вооружены свободные.

А вот среди невольников было много лучников, пускавших во врагов оперённые стрелы с широкими наконечниками, и особенно много их было среди тех, в ком не текла кровь готов. Они взяли с собой и короткие копья, и булавы, окованные железом, и кинжалы с секирами, а вот мечи среди невольников были редкостью, как и железные шлемы. Кольчуг же и вовсе не было. Большинство носили за спиной маленький круглый щит* без отличительных знаков.

В таком порядке выступил в путь Дом Волка. Воины шли в сторону тинга Верхней Марки, где должно было собраться всё воинство. Когда они двинулись вдоль берега Реки Бранибора, вверх по течению, солнце уже перевалило за полдень.

Те же, кто спустился с ними на луг, ещё долго стояли, провожая их взглядами. Многие тогда предчувствовали грядущие беды. Некоторые из стариков вспоминали былые дни, когда народ Марки стекался с гор, с края мира, где теперь никто не живёт, кроме богов их рода. Много сохранилось сказаний о горестях и войнах, что испытали люди, переходившие от реки к реке да из одного дикого леса к другому. Но вот все роды достигли Марки и жили там лето и зиму, год за годом, плохое ли время было или хорошее. Но теперь старики думали – и мысль эта глубоко проникла в их сердца, – что, возможно, ныне близится конец их ожиданию, и скоро придёт день, когда они понесут Солнце Крова через Бранибор в поисках нового места, где бы они могли жить вдали от бед, что несут эти чужаки.

И у тех из них, кто не мог избавиться от дурных предчувствий, было тяжелее на сердце, чем обычно, когда Вольфинги уходили на войну. Долго они жили в Марке, и жизнь, которую они знали, не была суровой. Реку Бранибора они чтили, как божество, и так же жили их предки. Чтили они и луг, на котором паслись их любимые лошади, росли коровы, и мирно, не опасаясь волков дикого леса, ходили овцы. Почитали Вольфинги и душистое поле, что их отцы сделали плодородным, сочетая священным браком время посева со временем жатвы, чтобы семя пашни могло стать частью рода Волка – радость и сила прошедших вёсен и лет бежала в жилах детей Вольфингов. Почитали за божество и сам бражный зал, где жил весь род. Их предки построили его, оберегали его от пожара, молнии, ветра и снега, от всё поедающего времени, от лет, что покрывают пылью произведения человеческих рук. Вольфинги знали, что их общий дом видел, как сменялись многие поколения. Здесь рождались дети, здесь умирали старики, этот дом ведал многие тайны прошлого, ведал сказания, забытые сейчас, сказания, которые, возможно, откроются позже, ибо время от времени дом говорит с живыми, рассказывая то, что не рассказывали их отцы. Бражный зал хранит память поколений, хранит саму жизнь Вольфингов, хранит их надежды на грядущие дни.

Так эти простые люди представляли себе богов и с такими чувствами они провожали своих любимых друзей. И что, кроме тяжкой печали, могло лежать у них на сердце, когда они представляли, что дикий лес поглотит их всех – боги больше не смогут помочь им, их друзья сгинут, как сгинет и радость жизни, и на её место придут голод, жажда и усталость. Их дети построят новый бражный зал, и назовут новые места старыми именами, и будут почитать новых богов так, как их предки почитали старых.