- Ты…
- Да. Я был женат около пяти лет, последние три года из которых я бы хотел стереть из своей памяти, как самый страшный кошмар. Страшный именно своей обыденностью. Не женись в семнадцать, не женись, пока не осознаешь, что брак – это не только жаркие поцелуи и страстный секс. К этому всему прилагается далеко не идеальный человек, со своими капризами, взглядами на жизнь, привычками и требованиями. Мне казалось, что мы подходим друг другу, что рядом со мной мать моих детей, красивая, веселая, влюбленная в меня с детства.
- Мисс Уизли, я полагаю.
- Да.
- Ты идиот, Деймос. Более расчетливой семейки, чем…
- Я знаю. Но Молли была мне почти матерью. Она вязала мне дурацкие свитера, пекла пироги и дарила сладости на Рождество. Я рос сиротой, никогда и никому не был нужен. А тут… готовая семья. И красавица Джинни, и Рон с Гермионой, и друзья одобряют, опять-таки. Мне это казалось, - он пощелкал пальцами, подбирая нужное слово, - правильным. Так, как у всех нормальных людей, не носивших в себе крестраж, не видевших отвратительных кровавых снов о Волдеморте, не ненавидевших себя за это. Я хотел быть, как все, и Джинни идеально мне для этого подходила. В семнадцать всем кажется, что любовь – до гроба, одна, навсегда. Разве имеют значение сущие пустяки, как, например… впрочем, говорить дурно о супруге, хоть и бывшей – моветон. Мы развелись со скандалом. Я купил ей дом, и выплачиваю содержание, пока не найдется… пока она снова не вступит в брак.
Деймос отпил еще коньяку и прикурил следующую сигарету.
- Я ушел в работу, как с цепи сорвался. Что тебе рассказывать, ты и так знаешь, каким я могу быть. Я орал на совещаниях, бил морды в боях без правил, лично участвовал в задержаниях, периодически попадал в Мунго, где меня принимали, как родного, редко занимая мою палату, зная, что я все равно там окажусь, днем раньше – днем позже, какая разница? Главный колдомедик меня практически усыновил, - он хмыкнул и ненадолго замолчал. – Жизнь вошла в колею, а я катился по ней, как грузовой вагон, громыхая на стыках рельс, боясь остановиться хоть на миг и обнаружить, что я пуст, что не хватает в моей жизни чего-то самого главного.
Северус слушал внимательно, с ужасом понимая, как долго еще ему ждать, недоумевая, почему он оставил Деймоса одного, не заполнил его жизнь собой.
- Однажды меня вызвали в Мунго, сообщив, что мой магический супруг впал в кому, и совершенно никто не знает, как его из нее вывести.
- Что?
- У меня была такая же реакция, только выраженная более экспрессивно, и не поручусь, что культурно. Я ввалился к Сметвику, готовый убивать. Шуток личного характера я с некоторых пор не любил и не понимал. Ты лежал на кровати бледный и до того беззащитный, что я… просто растерялся. За годы, что мы изредка и не всегда вежливо здоровались, я успел совершенно отвыкнуть от тебя, забыть, а тут… муж. Никакого Обливиэйта, порчи и приворотного. Крепкий, как гранит, множество раз подтвержденный, равный магический брак.
- И ты, не дав себе труда разобраться, рванул в прошлое…
- И оказался в Визжащей хижине между тобой и Люпиным.
- То есть и заключили, и подтвердили брак мы здесь, в твоем прошлом.
- Да.
- И сейчас мы в нем не состоим.
- Нет. На данный момент в браке только мой Северус, сладко спящий на Гриммо под охраной Критчера и Рега.
Северус закрыл лицо ладонью и замер.
- Мерлин, - через минуту выговорил он слабым голосом. – Семейная идиллия у нас начнется только после того, как я встану со смертного одра. Только ты, Поттер, мог так все… вывернуть. Еще пятнадцать лет! Какие мелочи. Белый еханный дементор, ну вот что у меня за жизнь?! Это ж надо было самого себя загнать в такую... дыру. Связаться с... Поттером. Прождать его полжизни, чтобы осознать - мало ждем! Давай, Сев, еще столько же. Разве ж это цена за то, чтобы заполучить обожаемого Дейми? Подумаешь, из пятидесяти лет тридцать пять предаваться пиздостр... черной меланхолии! И ждать. Ждать каждый день, как какая-то... Пенелопа, мать ее! Как же мне это все...
- Сев…
Снейп не ответил. Немного помолчав, он решительно поднялся, поправил халат и очень спокойно произнес:
- В постель, Поттер. Я не собираюсь ждать еще пятнадцать лет, чтобы заняться с тобой страстным супружеским сексом. Предпочитаю начать получать удовольствие прямо сейчас. Тогда я, возможно, сдержусь, и не скажу тебе, какой ты идио…
Деймос крепко прижал его к себе и поцеловал. И почему раньше он всегда считал, что профессор при любом потрясении начинает бросаться всякой гадостью? Впрочем, в пятнадцать лет ему и в голову бы не пришло затыкать разъяренного преподавателя, безуспешно вдалбливавшего ему Окклюменцию, поцелуем.
До кровати они добрались уже полураздетыми. Во всяком случае, халат Северуса держался лишь на поясе и волочился за ним, спущенный с плеч, как черный шлейф. Свитер Блэка украсил одну из книжных полок, а особо ценные штаны оказались под кроватью.
- Сев, - прохрипел Деймос, ловко стянув носки, пока любовник возился с завязавшимся на узел поясом халата, - Сев, давай поженимся, а?
- Прямо сейчас? – расправившись с упрямой тряпкой, Северус уложил свое непостоянное счастье на лопатки и прижался губами к быстро бьющейся венке на его крепкой шее.
- Завтра.
- Вот завтра и поговорим, если ты не растворишься, как обычно, в самый неподходящий момент. Ты как нестабильное зелье, Поттер. С тобой ни в чем нельзя быть уверенным наверняка. К тому же, я не принимаю столь, - он лизнул темный сосок, - столь важных решений, не обдумав все как следует.
- Ну, это ты у нас титан умственного труда. Ммм… Лауреат туевой хучи премий, самый гениальный зельевар столетия, основатель фонда… ох… не запомнил. Рег мне говорил, но я забыл.
- Завидовать нехорошо, Поттер.
