- ЗАТКНИТЕСЬ!

Поттер вскочил на ноги и тяжело дышал. Деймос вздохнул и отошел в дальний угол кабинета, признавая, что вспыльчивость была присуща ему всегда, а не являлась приобретенной чертой Блэков. К дальнейшему разговору он не прислушивался, тот был ему известен наперед. Гарри бросит Северусу в лицо, что тот обязан жизнью его отцу, Снейп взъярится, потому что, во-первых, это не так, но сказать правду нельзя, а во-вторых, на самого спасителя он, похоже, все еще сердит, и злится оттого, что чертов неугомонный мальчишка сейчас тычет его носом в магический долг… ему самому.

Дело дошло до карты, потом появился Люпин, вызванный Снейпом. Сейчас, по прошествии многих лет, сам Деймос почти не помнил Римуса, и, честно говоря, увиденное не вызвало у него ничего, кроме брезгливой жалости. Пусть он был неплохим профессором, да и погиб молодым, но вот какая-то удивительная бесхарактерность, резко контрастирующая и с несгибаемостью Северуса, и с яростной отчаянностью Сириуса, и с решимостью идти до конца Дамблдора, бросалась в глаза даже сейчас, когда война еще не началась. Жалкий. Вот единственное слово, которым можно было охарактеризовать сейчас человека, научившего Гарри бороться с дементорами. Буквально через несколько минут профессор Люпин преподаст Поттеру один из самых важных жизненных уроков, так до конца им и не усвоенный, впрочем, - нужно быть благодарным. Родителям за их жертву, профессорам за потраченное время и попытки защитить.

В кабинет ворвался задыхающийся Рон и заявил, что старый пергамент, обозвавший Снейпа, он купил в Зонко, как и кулек конфет, найденный у Гарри.

Люпин увел нарушителей с собой, воспользовавшись мнимой растерянностью Снейпа, но Деймос подозревал, что тому самому хотелось поскорее от них избавиться, чтобы выплеснуть скопившееся негодование на того, кто действительно мог ему ответить – на взрослую копию Гарри Поттера.

- Ну? – совсем недружелюбно выплюнул Снейп, стоило ему запечатать дверь за Люпиным и ненавистными гриффиндорцами. – Какими судьбами, мистер Поттер?

- Поттер-Блэк, если уж на то пошло, - Деймос стянул с плеч мантию, на которую Северус подозрительно посмотрел, и, сев на край стола, поинтересовался: - И стоит из-за него так нервничать? Ни черта придурку не сделается.

Снейп, резко развернувшись, хищно бросился к нему, лицо его было страшно:

- Ничего не сделается? – прошипел он. – Да что ты? Ты хоть знаешь, что он… конечно, ты знаешь. Безответственный идиот без чувства самосохранения! Вдруг Блэк спятил в Азкабане? Вдруг он его…

- Что? – вся эта эскапада не произвела на Деймоса впечатления – бояться собственного супруга у него не получалось.

Снейп резко развернулся и остановился у окна, сложив руки на груди.

- В то, что он убьет Гарри, ты не особо веришь, хоть и исключить такую возможность полностью нельзя. Тогда что? М? Северус, я разговариваю с тобой.

Хмурый возлюбленный молчал, застыв, как статуя, олицетворяющая скорбь.

Деймос задумался, мысленно перебирая все возможные варианты, пока, отбросив все невозможное, не произнес удивленно:

- Гарри и Джеймс похожи. Только глаза у сына зеленые. А Сириус… Мерлин, Сев, это только что сцена ревности тут была, да?

- Заткнись, Дейм. Много ты понимаешь. Ты не представляешь, на что способен взбешенный Блэк. Блэк, жаждущий добиться своего. Да его только авада остановит!

- Давай без крайностей, а? Сириус никогда, ни при каких обстоятельствах, даже намека Гарри не сделает ни на что такое.

- Откуда тебе знать?

- То есть?

- Если я не ошибаюсь, - Северус медленно развернулся и прожег Деймоса взглядом. – То существуют вполне… доступные способы заставить человека забыть то, что он видел, например.

Намек был понятен, опасения Северуса выглядели обоснованными.

- Сириус умрет, защищая Гарри.

- Это еще ни о чем не говорит. Он ощущает вину перед Джеймсом Поттером.

- Северус, - Деймос подбирал слова, пытаясь увести разговор от неприятного предмета. – Сев. Неужели тебе охота ссориться?

- А кто с кем ссорится, Поттер?

- Прекрати, малыш.

- Малыш, - горько усмехнулся Северус. – Смешно, правда? Любовник, на двадцать лет младше, мало того, что оттрахал меня во всех позах, какие только можно придумать, еще и называет... - он прерывисто вздохнул, - как так вышло, Дейм? Как так получилось, что весь мой прочный, привычный мир в одночасье перевернулся с ног на голову? Как тебе удается так все выворачивать?

- Ну, я же Избранный, - без улыбки ответил Блэк, подходя ближе. – Что до малыша… я помню тебя трогательным, до боли в сердце любимым мальчиком, Северус. С розовыми пяточками, торчащими из-под одеяла, тонкими ключицами и горящими глазами, жадным, ревнивым и страстным. Ты навсегда для меня таким останешься, сколько бы лет ни прошло. Идем.

- Куда?

- Восстанавливать справедливость.

Он накинул свой плащ и подтолкнул Северуса к двери.

Оказавшись в апартаментах декана Слизерина, Деймос направился прямиком в спальню, по дороге стягивая плащ, свитер, тяжелые окованные металлом ботинки, кольчугу, а потом завалился на аккуратно застеленную темно-синим бархатным покрывалом постель в одних своих чудо-штанах.

- Что ты себе позволяешь? – недобрым голосом осведомился подошедший Северус. – Тебе тут что…

Деймос улыбнулся, совершенно беззаботно сверкнув крепкими зубами, и раскрыл объятия:

- Иди, профессор, справедливость буквально мечтает о восстановлении. Долгом, вдумчивом, извращенном.