- С самыми прочными связями, - подтвердил Деймос. – Интимного характера.

- В царство свободы дорогу жопой проложим себе. И начнем прямо сейчас.

- Горячий секс – лучшее лекарство от стресса. В клуб, так и быть, не пойдем. Я так хотел увидеть тебя в тех рваных джинсах…

- Мне не до фривольного веселья, Дейм.

- Тогда просто займемся мрачным траурным сексом. Вместо того, чтобы выдохнуть на пике имена друг друга, разрыдаемся.

- Циник.

- Подверженный рефлексии параноик, одержимый чувством вины по поводу и без.

- Дейм!

- Начинай грустить, а я пока сниму с тебя эти тряпки. Ну?

- Иди ты к дементору, - наконец, улыбнулся Северус, расслабляясь в его объятиях. – Даже пострадать не дашь.

- Упиваться собственной беспомощностью – не лучший способ проводить вечера, уж можешь мне поверить.

- Ну да, оглохнуть от громкой музыки, ослепнуть от этих… стробоскопов, а потом трахнуть кого-нибудь не слишком разборчивого в ближайшем сортире – гораздо интересней.

- Ты опять? Делаешь из меня какого-то недоумка. И я никогда не трахался в сортире.

- Никогда не поздно начать.

- Вряд ли ты на такое согласишься.

- Ммм…

- Не извивайся так, а то я кончу, не успев тебя даже как следует рассмотреть.

- Нашел, чем любоваться.

- Самокритика тебе не к лицу. Знаешь, что я вижу? Гибкое, сильное тело, как у змеи. Гладкую светлую кожу, на которой я знаю каждую родинку, каждый шрам. Шелковые волосы, в которые люблю запускать руки, когда ты вот так выгибаешься подо мной, горящие глаза, совершенно не похожие на две дыры в холодную вечность, которые я видел в Хижине. Тонкие, чувственные губы, когда они не кривятся, то похожи на бледный лук, достойный руки Амура. Когда я обнимаю тебя, то чувствую, как обретаю цельность. Завершенность.

- Фантазер.

Деймос не стал спорить. Тем более, что одежда уже была сброшена, а нетерпение Северуса не вызывало сомнений.

***

Хронос завибрировал, когда Конгресс уже торжественно закрывался. Деймос успел еще прижаться на прощание к упаковывающему вещи Северусу, подхватить несколько десятков тяжеленных томов с материалами конференции, сорвать с любимых губ еще один жаркий, нетерпеливый поцелуй, прежде, чем раствориться в прохладном воздухе, снова оставляя супруга одного.

Северус удержал на лице невозмутимое выражение, но стоило ему остаться одному, как вся его фигура стала воплощением обреченности. Деймос был, как Рождество – ярким, полным сюрпризов праздником, заканчивающимся слишком быстро и наступающим слишком редко для того, чтобы к нему привыкнуть.

***

- Привет, - Гарри сбросил тяжеленную макулатуру на небольшой круглый столик и рухнул на кровать, обнимая Северуса. – Я люблю тебя. Я знаю, ты слышишь. У меня все материалы Конгресса. Я во всем разберусь, обещаю. Ты только потерпи еще немного, совсем чуточку – дай мне еще несколько подсказок, и я сварю это треклятое зелье, тем более, что заклинания для вывода тебя из комы мне уже известны. Не уходи. Не оставляй меня, Северус. Я больше не смогу без тебя, ведь у меня нет ни твоей стойкости, ни терпения, ни упрямства. Я могу бесконечно проламывать лбом возникающие у нас на пути стены, но совершенно не умею ждать, как ты. Осталось совсем немного, мой ядовитый, и я наизнанку вывернусь, чтобы дать тебе все то, что когда-то отнял. Увезу тебя к самому голубому океану, буду просто держать тебя за руку и смотреть. На то, как ты… - он вздохнул и уткнулся Северусу в волосы, жадно вдыхая их аромат, и что-то прошептал ему на ухо. – Только дождись меня. Не сдавайся в самом конце пути, на который я сам толкнул тебя когда-то, - добавил он громче. – Я с тобой. Я больше не подведу тебя.

Долго в настоящем Деймос решил не задерживаться – хотел еще оставить себе запас времени для варки зелья, для которого едва-едва раздобыл ингредиенты для основы. Что еще туда намешал гений Северуса, он пока не знал, но надеялся вызнать, успеть допросить упрямого скрытного супруга до того, как тот ускользнет от него на самый край бытия, оставив разбираться с их общим прошлым.

Приняв душ и наскоро переодевшись, он сжал упрямый артефакт и, бросив прощальный взгляд на мирно дремлющего супруга, ощутил знакомый укол в палец, старательно не обращая внимания на вернувшегося двойника. Пришел – и ладно.

Короткий рывок – и вот он уже стоит посреди Атриума, ошарашено осознавая, что не надел мантию-невидимку.

«Блядь! Да что со мной такое?!» - успел подумать он, но его уже подхватили под локоть.

- Гарри! Что с тобой? Впрочем, это не мое дело. Хм… шрам? Ладно, я обещала Кингсли не кудахтать над тобой, - Гермиона Шеклболт могла часами тараторить без умолку, опираясь лишь на редкие реплики собеседника. – Пойдем, я хочу тебе кое-что показать. Да не смотри ты на меня так! Я не собираюсь читать тебе мораль о последней твоей отвратительной выходке с этим, как его… Джефри? Нет, целовать его на глазах у Джинни было, конечно, глупо, но…

- Герм…

- Нет-нет, я обещала мужу, я… очень стараюсь сдержаться, - она тряхнула густыми, еще не остриженными волосами и продолжила, как ни в чем не бывало. – Но это было по-идиотски. Нет, ну правда! Ты стал совершенно, совершенно распущенным, бесконтрольным, наглым…

- Герм! – Деймос нашел в толпе знакомую узкую спину, обтянутую тонкой черной тканью, и теперь мучительно соображал, как бы ему:

а) вывернуться из цепких рук первой леди,

б) не столкнуться с настоящим Гарри Поттером этого времени,

в) не упустить из вида Северуса, явно направляющегося к Отделу Тайн, добыть из которого его будет попросту невозможно.