Счет превысил тысячу долларов, но официантка приносила все тот же ответ: «Нет». Кентукки уже выступила в трех номерах, но к нему больше не подходила, однако видела его, и отвечала угрюмым настороженным взглядом, весьма странным для танцовщицы подобного заведения.

— Оставь ее. — Сказал Мак-Гинти. — Здесь есть лучше.

Но Орелл хотел эту. Кроме того, он не привык к отказам.

«Да хоть миллион!» — гласил следующий ответ.

Официантка испуганно посмотрела на него и попыталась смягчить резкие слова неприступной рыжей девки, но у нее мало что вышло. Тоже рыженькая, но таких Орелл считал позором породы: не очень умная, явно любящая деньги, не слишком талантливая. Кентукки — другое дело. Не вполне в его вкусе, он любил девиц покрупнее и постарше, но страстная и с характером. Орелл велел позвать хозяина, поговорил с ним, выписал чек на весьма круглую сумму, и дело было улажено. Правда приватный танец ему не обещали, максимум Дюбуа обещал заставить упрямую девицу сесть за их столик и пообщаться, но это ничего не меняло.

— Она столько не стоит. — Укоризненно сказал Мак-Гинти, глядя, как он выводит сумму в чеке.

— Посмотрим. — Орелл беспечно обмахнулся меню, с весельем наблюдая, как Дубуа тащит упирающуюся девушку к их столику, и убрал в кейс бумаги, которые они с Мак-Гинти до этого очень внимательно изучали.

Она с размаху села на предложенный стул, слегка сгорбилась и скрестила руки на груди, искоса глянула на Мак-Гинти, который непонятно с чего вдруг весьма развеселился. Орелл принялся беззастенчиво ее рассматривать. Очень длинные ноги, красивые руки с тугими мышцами, слегка узковатые бедра, аккуратная упругая грудь, смышленое лицо с пухлыми губами и вздернутым носом. И волосы такие, как он любил, темно-рыжие, густые, но чересчур длинные на его вкус. Судя по бровям и ресницам — настоящие.

— Ты очень хорошо танцуешь. — Сказал ей Орелл. — Очень.

— Я знаю. — Ответила она с вызовом. — Или почему еще я здесь?

Ее голос тоже понравился, чуть-чуть сипловатый, старается держать себя в руках и не наговорить гадостей. И сидит на самом краешке стула, вся напряженная, готовая в мгновение ока сорваться с места и убежать.

— Ты не танцуешь приватные танцы?

— Нет. — Отрезала она.

— Вообще или только для меня?

— Никогда.

— А если подумать?

Она опять ответила отрицательно, но теперь она наконец-то посмотрела на него. И увидела. И то, что она увидела, ей явно понравилось. Орелл внутренне усмехнулся, он знал, какое впечатление производит на женщин. Еще бы, подтянутый голубоглазый блондин с задорной улыбкой и хорошей прической.

— Почему тогда ты вообще здесь?

— Надо было чем-то заниматься. — Кентукки пожала плечами и села на стул поудобнее. — Танец это красиво. Это искусство. Я рада, что меня взяли в Тризон. Это особенное место. Здесь, когда женщина танцует, это красиво, а не пошло. Даже если она раздевается.

Больше всего Ореллу сейчас хотелось, чтобы она села ему на колени и обхватила за шею своими длинными руками, но он любил растягивать удовольствие. Кроме того, он не был уверен, что не встретит яростного сопротивления, посмей озвучить подобное.

— Как тебя зовут? — Спросил он. — Меня Джон.

— Мери. — Она вдруг застенчиво улыбнулась, и эта улыбка озарила все ее лицо. — Никто еще не спрашивал, как меня зовут.

— А меня зовут Трой. — Вмешался Мак-Гинти, коварно улыбаясь. — Если кому-то интересно.

— Очень приятно. — Равнодушно ответила Кентукки. — Джон и Трой.

— Тебе заказать что-нибудь? — Спросил Орелл. — Выпить?

— Нам нельзя пить на работе.

— Тогда поесть? Ты так выкладываешься. Наверняка тебе хочется есть.

— Не надо. — Мери вдруг нахмурилась. — Вы и так на меня много потратили. И не думайте теперь, что из-за этого я…

— Нет-нет! — Орелл протестующее поднял руки. — Не подумай, что я хвастаюсь… но это мелочь для меня.

— Вы очень приставучий. — Мери укоризненно посмотрела на него, потом улыбнулась. — Не привыкли слышать отказов. Но не все же деньги решают.

— Ты отказалась от тысячи долларов. Признаюсь, меня это удивило.

— Ну а что? Если бы у меня была тысяча долларов и я ее потеряла, это был бы чувствительный удар. Но у меня ее не было, и я спокойно обойдусь без нее дальше.

— Забавная логика.

Она нравилась Ореллу все больше и больше. И дело было даже не в словах, которые она говорила, а в ней всей: в ее движениях, ее запахе, ее голосе, ее редких улыбках, во взглядах, которые она бросала на него. Он представил ее вместе с собой в джакузи, и ему понравилось то, что он увидел.

— А ты бы не хотела сменить профессию?

— На профессию вашей любовницы?

— Так очевидно то, что я собирался это предложить?

— Очевидно. — Она нахмурилась. — Вы не первый. Но сэр, я же не шлюха какая-нибудь…

— Джон.

— Я не шлюха, Джон.

— Я ведь и не предлагаю тебе платить. Я предлагаю… свидание.

— Мы не имеем права встречаться с клиентами.

Орелл понял, что здорово ее напугал, и почувствовал, как нити разговора ускользают из его рук.

— Слушай, давай начистоту… я никогда такого никому не говорил… я сюда и пришел-то дела обсудить… но когда я тебя увидел, это было настоящее потрясение. Ты так двигалась… очень редко можно увидеть такое. Тебе здесь не место. Они не могут это оценить.

— А вы можете? — С сомнением спросила девушка, покосившись на смеющегося Мак-Гинти.

Этот тип откровенно начинал его раздражать.

— Ты нас не покинешь, Мак?

— Скоро нам всем пора уходить. — Расхохотался Трой. — Группа захвата на входе.

— Что? — Не поняла Мери, но Орелл уже увидел людей с характерными оценивающими взглядами.

Отвлекся, ужасно отвлекся.

— Это ты! — С яростью сказал он, глядя на Мак-Гинти. — Они на тебя вышли!

Это было не по плану. В операцию не входил захват Орелла, нужно было только сфотографировать его бумаги. Но Мак-Гинти в разработке операции тем более не было, не должно было быть.

— Расслабься. — Бросил он Ореллу. — Здесь полно моих людей. Отобьемся.

— Жаль. — «Джон» схватил Гувер и приставил пистолет к ее виску. — Так хорошо сидели.

Гувер громко взвизгнула, как вырываться из такого захвата она знала, но был маленький шанс, что Орелл возьмет ее в качестве заложницы, а там можно будет его окрутить и сливать Доусону всю информацию. Но опять же, в этот план не вписывался Мак-Гинти. Она была очень удивлена, встретив его здесь, но решила, что просто будет действовать по плану, хотя сердце и колотилось как бешеное, что самовлюбленный дурак Орелл принял за пламенный интерес.

— Не бойся, сладкая. — Сказал Орелл, отходя с ней к черному входу. — Я ничего тебе не сделаю. Я международный шпион. К сожалению, меня вычислили плохие парни.

— Правда? — Всхлипнула Гувер, с ненавистью глядя на давящегося смехом Мак-Гинти.

— Конечно. Я очень надеюсь.

Гувер бы на это не надеялась. «Плохие парни» были не из их ведомства, Интерпол или ФБР, непосвященные в план и опасные для нее. Если Они брали Орелла, то можно будет обойтись малой кровью, но если Мак-Гинти…

— Всем не двигаться! — Взревел мегафон. — Здание оцеплено полицией!

— Огонь. — Коротко приказал Трой, и все вокруг взорвалось.

Кричали люди, гремели выстрелы, люди в форме пытались их перехватить. Гувер, стиснув зубы, наблюдала, как Орелл хладнокровно пристреливает сотрудников спецслужб. Хотя не хладнокровно. Он явно получал от этого удовольствие, его идеальная прическа растрепалась, рот исказился, в глазах сверкал азарт. На пути им попалась гримерная, визжащие девочки полегли под градом пуль.

— Не надо! — Крикнула Гувер. — Это же просто девочки!

— Заткнись! — Орелл ударил ее по лицу.

Как всегда, когда вспыхивало бешенство, из носа закапала кровь.

— Заткнись сам! — Гувер резко толкнула его. — Чертов маньяк! Агент секретный хренов!