— Что ты хочешь найти?

— Того, кто в меня стрелял.

— Зачем?

— Зачем? Прикончить тварь!

— Наверняка он уже и так мертв.

— Надеюсь, что нет. Дай-ка я тебе проекцию набросаю… карандаш с бумагой есть?

Коннор подал Мериде ручку и историю болезни. Гувер минуту помедлила, собираясь с мыслями, потом набросала трехмерный план помещения, в котором ее подстрелили.

— Смотри… это вход, здесь были снайперы, здесь взорвано все и пройти нельзя, только если лезть, но там была засада. Здесь Куколка и я. — Гувер пометила все точками. — Пуля вошла мне в спину и вышла спереди, значит стреляли с достаточно близкого расстояния…

— Кстати. — Вспомнил Коннор. — У меня она есть. Нужна?

Гувер покрутила в руках кусочек металла, потом вновь взялась за рисунок.

— Это все меняет.

— Что?

— Смотри… это наша пуля. Выпущенная из нашего ружья. Выходит, в меня стрелял кто-то из своих.

— Этого просто не может быть.

— Зачем тогда кому-то понадобилось удалять записи с камеры слежения?

— Это просто кусок металла. Кто угодно мог…

— Это эксклюзивный кусок металла. Такие пули есть только у одного человека здесь.

— У кого?

Гувер усмехнулась.

— У того, кто никому не дает свою винтовку. У того, кто достаточно самоуверен, чтобы оставлять в телах жертв свой автограф. У Дантона.

— Он принес тебя сюда. — Вспомнил Коннор. — И не было похоже…

— Я хочу спать. — Гувер резко закрыла ноутбук.

— Неужели ты собираешься мстить?

— Я? Убогий курсант квалифицированному снайперу? Ну нет. Фантом отомстит. Он терпеть такого не может.

Дантон ел. Впервые за долгое время нормально, сидя за столом с красивой женщиной, которая не забивает голову глупостями, а просто молчит. Татьяна помешивала в стакане с молочным коктейлем трубочкой, Дантон, изредка оглядываясь, подливал себе в чайную кружку коньяк из фляжки. За жестокое избиение Мастерса Джо наказали страшнее некуда — заперли одного в бетонной комнате с дыркой в полу для отправления естественных нужд на неделю. Спать приходилось на том же полу, подложив под голову куртку. Снайпер чуть не умер от тоски, испробовав все развлечения, которые были в его арсенале. Он писал на стенах, рисовал на них же, пытался доплюнуть до потолка, разбить лампочку, но вскоре это все ему надоело. Камеры наблюдения не было, поэтому Джо не мог доводить коллег песнями леди Гаги, исполняемыми по двести раз, корчить рожи и показывать голую задницу. Дырка в полу была слишком узкой, и Дантон не мог смыться через нее. Поэтому Джо посвятил остаток вынужденного плена физическим упражнениям. Сначала шла разминка, потом растяжка, потом силовые, потом Джо отрабатывал приемы, которые и так прекрасно знал, потом ложился спать, просыпался, разминался… алкоголь и сигареты агенту не давали, и у Дантона усилились головные боли. Когда пришло время его выпускать, у двери во избежание прецедентов стояли четверо спецназовцев и Доусон лично.

Причинять своему начальнику тяжкие телесные повреждения, рискуя быть запертым в «камере пыток» навечно Дантон не стал, хмуро поздоровался и, потирая пальцами ноющие виски, отправился на поиски еды и потенциальных слушателей. Слушатели шарахались от Джо, как от чумы, поэтому страдающий снайпер забрался в радиорубку, подключился ко всем динамикам и разразился речью минут на десять, описывая свои страдания в красочной экспрессивной манере. Его услышали даже те, кто находился сейчас на задании, Джо взломал пароли и передал шифровки на мобильные устройства.

— Только же из карцера вышел. — Покачал головой Кейдж. — Вот ничему его жизнь не учит.

Мария Кри молча достала из кармана блокнотик и пометила себе нанять для Дантона трансвестита, чтобы он пристал к нему в баре.

Агент Мастерс, находящийся в лазарете, ощутил холодок, пробежавший по спине.

Фантом улыбнулся и потер руки.

А Татьяна Михайлофф со вздохом поменяла удобные фланелевые трусы на стринги со стразами.

У агентов была своя столовая, где еду можно было купить. Курсантам подавали бесплатную, питательную, но невкусную пищу. Денег у них не было, и ради агентской кухни потенциальные двоечники становились терпеливыми зубрилами, надеясь побыстрее получить звание агента и столоваться в этом раю для избранных. Дантон давно привык, что нахальные стажеры вечно лезут туда, куда не просят и появляются там, где не должны быть, но увидеть курсанта в святая святых… курсанта, недавно умиравшего от почти безнадежной раны… в больничной одежде, с капельницей в руке…

Гувер, ничуть не стесняясь, прошла мимо столиков и мрачно плюхнулась на свободный стул. Путь дался ей нелегко, лицо покрылось испариной, ее тошнило, на бинтах выступила кровь. Дантон, до этого безуспешно разыскивающий нахалку по всей базе, подключая проигравших в покер должников и камеры слежения, никак не ожидал, что виноватая явится к нему самолично, да еще с таким лицом, будто это он сбежал в город и шлялся там по кладбищам и психбольницам, калеча прохожих.

— Я тебя искал! — Протянул он нехорошо улыбаясь и отставляя тарелку.

— А я нашла. — Заявила Гувер, копируя его улыбочку, получилось на редкость зловеще. — Поговорим?

— Татьяна, это… как тебя там зовут?

У Гувер загорелись глаза.

— Не скажу!

Дантон поднялся и пошел с ней к выходу, подталкивая в здоровое плечо.

— Кой черт тебя понесло на кладбище?! — Спросил он, когда они остались одни в коридоре.

Гувер доковыляла до широкого подоконника и села, Дантон подумал, как бы до медчасти ее не пришлось нести. Рядовой молча выложила на подоконник пулю. У Джо вытянулось лицо.

— Это из меня достали. Вот незадача, как назло камеры полетели, не разглядеть, что за козел в меня стрелял.

— Это не я. — Только и сказал Джо.

— А я знаю. Вы бы попали. Сэр. Ну и еще кое-что. Последний штрих. Вишенка на торте.

Гувер подвинула Дантону фотографию. Свет закатного солнца слепил глаза, Джо потер висок и поправил солнечные очки.

— Это будет нашей маленькой тайной. — Сказала Гувер с плохо скрытой иронией. — Я все думала, в каких вы отношениях. И почему поссорились с агентом Мастерсом. Ясно, что из-за нее, вот только почему? Не поделили девушку? Вряд ли вы такая истеричка, сэр, чтобы зашвыривать фотографии в мусор из-за бабы. Вот друг — совсем иное. То-то он ее так долго ищет. А вы покрываете предателя, сэр, как нехорошо.

Дантон беспечно пожал плечами и обмахнулся фотографией.

— Использованные презервативы из моего мусора ты случаем тоже не прихватила?

— Прихватила. Сдала в банк спермы, мне за них дали пару центов.

— Чего ты хочешь?

— О-о-о-о, много чего! Чтобы Джоан Роулинг не убивала профессора Снейпа, чтобы не ломала характер Малфоя, а то она как-то круто повернула в седьмой книге, чтобы Фред не умирал… или Джордж? Все время я их путаю…

— А не из Гарри Поттера?

— Можно и не из Гарри. Хочу, чтобы Захари Куинто не был геем, я из-за него перестала смотреть «Героев», чтобы Петир Бэйлиш взял Сансу Старк в свой бордель, меня бесит эта вечно ноющая овца, чтобы большая Бриенна надругалась над Джейме Ланнистером и все это показали в красках…

Джо хохотнул, представив, как это будет выглядеть, но тут же посерьезнел.

— Чего ты хочешь от меня?

Глаза Гувер неожиданно потускнели.

— Ничего. Зайдите в медчасть, сэр, разрешите мне сделать вам томограмму мозга.

— Что?!

Гувер помялась, подергала себя за и без того растрепанную косу, Джо показалось, что она сейчас расплачется, как тогда на кухне с антипохмельным коктейлем. Мерида неловко слезла с подоконника и поковыляла по коридору, держась за стену. Дантон закрыл рот и обратился к проходящему мимо Доусону.

— Слушай, если бы тебя кто-нибудь попросил сделать томограмму мозга, ты бы что сказал?

— Опять ты пьешь на работе, Дантон.

— Нет, я серьезно.

— Ну сходи, сделай. А мы все потом с удовольствием посмотрим, что за вакуум в твоем черепе.