Тут все просто грохнули смехом!

– Да, – давясь от смеха, сказал Маврин, – и Переметчика, и…

– Да-да, – поддакнул ему Жора, – ведь такие ублюдки – это самые тонкие места в плесени человечества, опеленавшей нашу планету! Все эти авловы и здяки, рульки и ухриенки, и уличенки, переметчики и ергинцы, штепы и шапари, и шпуи и шуфричи…

– Ты злишься? – спрашивает Лена.

– … все эти мытари и жнецы, бондари и швецы, все эти шпицы, шариковы и швондеры, это шшша-акальё, стервятники и гиены, что так падки на падаль, эти лавочники и мясники, эти шипящие и сычащие, гавкающие и блеющие… Все эти головоногие моллюски и пресмыкающиеся, зануды и заики, рябые и членистоногие, и… О, отродье!!! Кррр-ово-сосы и кррровососки!..

– Ты, когда злишься, – говорит Лена, – у тебя белеют глаза.

– Эти дети Антихриста!.. Одним словом – Зверь! Зверь Апокалипсиса! Еще Иоанн Богослов в своем Откровении обозвал это шакалье Зверем. Как точно!

– На, выпей воды. Держи же!..

Я беру стакан, отпиваю глоток, улыбаюсь и продолжаю:

– Смех постепенно стих, погребенный густотой Жориной неприязни к плесени. Жора секунду помедлил, глаза его снова рассветились, он продолжал:

– Милый, Вит, – улыбаясь, сказал он напоследок, обратившись к погрустневшему Виту со всей нежностью, на которую был способен, – я надеюсь, что вскоре и ты обретешь настоящую радость среди благ, которых ты больше всего желаешь. А сейчас мы с тобой должны клепать новое человечество, верно? До этого уже дошло. И у нас с тобой для этого все готово. Определенно! И запомни – настоящий вождь умирает бедным. С этим ведь не поспоришь. Но главное – это то, что мы с тобой в главном – едины! И в споре свободны. Не так ли?

– Я не рвусь в вожди, – тихо произнес Вит.

– А я не собираюсь умирать, – сказал Жора, – от смерти уйти, как ты знаешь, нетрудно, гораздо труднее…

– Знаю-знаю…

И Вит сдался.

– А, – разочарованно махнув рукой, произнес он, – ты всегда был чайником, чайником и останешься.

– Вит, – добродушно сказала Тамара, – не огорчайся, ты прав. Ведь мы недавно обнаружили-таки у Жоры этот самый ген чайника. Его уже не перекуешь!

Вит только согласно кивнул, мол, я и не спорю.

– И вот еще что, – добродушно улыбнувшись, произнес Жора, – ешь побольше лимонов, целиком, с коркой, они делают человека щедрее. На себе проверил.

Наконец и Вит улыбнулся:

– Зачем же так жадничать, – сказал он, – корку мог бы и выплевывать.

Жора, улыбаясь только кивал, и когда Вит кончил, добавил:

– И обязательно пей картофельный сок – лучшее средство от геморроя и зависти. Ты не поверишь, но я сам на себе проверил: зависть – как корова языком слизала…

– А геморрой? – спросил Вит.

– А этим я никогда не страдал, – по-прежнему улыбаясь, сказал Жора.

Мы уже не конфузились наших чувств, и у нас не было страха показаться слабыми в глазах друг друга. Таков был естественный ход вещей. Мы искренне верили: нам удастся изменить ход истории! Ведь мы были так сильны!

– Хорошо бы, – задумчиво произнес потом Жора, – было бы иметь в своем распоряжении Копье Судьбы и Чашу Грааля.

Эти слова выдавали его неуверенность, хотя я не помню случая, чтобы Жора когда-либо отступался от принятого решения. Потом он еще не раз вспомнит об Этих Святых Реликвиях, дающих, по мнению посвященных, всенепременную власть над миром.

– Разве он жаждал этой власти? – спрашивает Лена.

– Ха! А как же! Bay! А то!.. Мы напились…

– Ты уже говорил это.

– У меня, и правда, белеют глаза, – спрашиваю я. – И сейчас белые?

– Нет-нет, – улыбается Лена, – сейчас зеленые. Как у Иисуса.

Вот так и был провозглашен наш «Манифест». Я, еще будучи в Москве, начал его сочинять. Была зима, канун Нового года. Я пытался рассказать его суть. Не все выходило складно. Многие скептически ухмылялись. Поддержал меня только Жора и Танечка Сарбаш. И Ната Горелова, да!.. Она тогда просто бросилась, как она всегда это делала, бросилась мне на шею, прижавшись всем телом…

– Да, ты говорил, – говорит Лена, – Ната и твоя Наталья… Жорина жена!

– Да! А как меня с моим «Манифестом» тогда поддержала Юля! Ведь многие, казалось, искренне восхищались нашим проектом, но, я знал, что все они в глубине души считали его очередным прожектом, пресловутым воздушным замком, который никто и не собирается строить. Юля ясно и просто выложила на тарелочке, так сказать, с голубой каемочкой всю суть нашего совершенства. Это было как раз под Новый год, мы сидели и, болтая, пили кофе. Юля пришла с мороза и ветра, сдернула с себя свой дутый роскошный пуховик, свою вязанную пушистую шапку и, как Пушкин перед лицеистами, встала перед нами с огнем в глазах, с рассветным жаром на щеках…

– Слушайте, вы, – сказала она, – слушайте же!..

Она еще раз шумно вдохнула и, тряхнув головой, высвободила из-под льющихся черной смолой нарочито небрежно взъерошенных волос, придававших ей особую привлекательность, свой высокий белый лоб. Она всегда была одарена той красотой, от которой слепнут.

– Я хочу поделиться с вами наставлениями и пожеланиями моего друга Kiyosaki. Пусть они помогут нам в этом новом году приблизиться к своему абсолюту.

Мне показалось, что нет в мире голоса призывней и слаще!..

Я не знал, что у нее есть такой друг, я всегда думал, что она и сама в состоянии нести в мир похлебку совершенства, не расплескивая его по капелькам. Ведь ее «Геометрия совершенства» стала для меня да и для всех нас не только таблицей умножения, но и нашей E=mc2. Ага – нашей Вселенной!

– Новый год, – Юля пришла в себя, но щеки ее еще пылали, – гораздо лучшее время, чем понедельник, чтобы начать новый виток самосовершенствования! 

Так она собрала наше внимание. Выдержала паузу и продолжала:

– Создавай благожелателей! Пусть всё большему количеству людей будет хотеться сделать тебе добро. Пусть не будет на свете тех, кто желает тебе зла. Ищи возможность сделать так, чтобы люди выигрывали от сотрудничества с тобой, но и о своём выигрыше не забывай.

Она даже прикрыла глаза, чтобы даже свет единственной свечи не отвлекал ее от монолога.

– Не борись против – борись за. Не разрушай – строй. Любая война невыгодна. Особенно – затяжная. Сотрудничество всегда полезнее. Не вкладывай свои ресурсы в чужое поражение – займись своим делом. Созидай!

Ее правая рука невольно поднялась, и пальцы собрались в крепкий кулак, которым она какую-то секунду качала, словно утверждая свою созидательность. Мне казалось, невозможно найти в мире более прекрасной руки!

– Всегда выполняй соглашения. Или не соглашайся. Договорились – сделай. Тогда с тобой захотят иметь дело и впредь. Да и сам получишь всё, на что договаривался.

Выбирая работу, думай не только о деньгах, но и о всех прочих приобретаемых там возможностях: информация, связи, опыт, умения, репутация, атмосфера… Иногда работа не столько выгодна, сколько перспективна, а иногда ты за свою работу получаешь только деньги.

Юля опустила руку и открыла глаза. Мне казалось, невозможно найти в мире более выразительных глаз!

– Перспектива важнее! – тихо произнесла она и снова прикрыла веки. Заботься о собственном здоровье, думай, что кладёшь и заливаешь себе в рот. Как со всем этим справляется организм? Какой ценой? К чему это приведёт через десять лет? Прекращай есть яды – питайся правильно! Сок лучше колы, фрукт лучше шоколадки, овощи легче мяса. Очевидно!

Она стояла у самой новогодней елки, на игрушечных блестящих шарах которой, играли блики от единственной свечи. Было так тихо, что слышно было, как стекает плавящийся воск.

– Учись на ошибках. Замечай их. Спрашивай обратную связь. Тогда ошибок будет меньше, а результатов – больше.

Я ждал, что она, говоря об обратной связи, утонет в примерах, но Юля не собиралась тонуть. Она перешла на молодость.

– Старость, – сказала она, – это когда уверенность в собственной правоте важнее результата. Будь молодым! Меняйся к лучшему!