Джеймс застонал, представив себе очередной фолиант, жаждущий его внимания.

— Джим, это правда, что ты наказан? — Лили села с ним рядом за стол, но не обратила внимания на еду. Ужин был в полном разгаре.

— Как прошел первый день?

— Джим, ты действительно уже наказан?! — казалось, сестра не могла взять в толк, как он мог умудриться что-то натворить за несколько часов.

— Ну, кто-то же должен обновлять библиотеку Хогвартса, — пожал плечами мальчик, набрасываясь на картофель. Вечернее наказание никак не сказалось на его аппетите. — Тем более что мне какое-то порицание, когда я скоро умру…

— Что?! — Лили побледнела и вцепилась в руку брата. — Почему?

— Мне Трелони предсказала…

— Фу, зачем же так пугать! — она шлепнула Джеймса по руке и придвинула к себе тарелку.

— То есть теперь тебе стало легче?

— Ну, папа и дядя Рон всегда говорили, что профессор Трелони обычно не говорит ничего стоящего, — пожала плечами Лили. — А мне профессор Флитвик дал пять баллов…

— Очень за тебя рад, — откликнулся Джеймс.

— Так за что тебя наказали? — Лили решила вернуться к своему вопросу, раз уж брат не проявил интереса к ее первому дню в школе.

— Ни за что, — Джеймс не стал объяснять сестре, что Трелони на самом деле подлая стрекоза, не обладающая чувством юмора.

— Это опять Малфой, да?

— При чем тут Малфой? — у мальчика даже аппетит пропал.

— С тех пор, как ты с ним встретился, ты какой-то…

— Лили, я тебя прошу: не будь Розой, мне ее одной по самую макушку хватает, — Джеймс поднялся. — И Малфой тут совершенно ни при чем…

— Кто поминает меня всуе? — рядом, как по заклинанию, материализовался слизеринец. — Поттер, идешь?

— Он со мной разговаривает, — огрызнулась Лили, привлекая к себе внимание Скорпиуса.

— Правда? Удивительно: Поттер разговаривает…

— Идем, — Джеймс толкнул друга к выходу, а потом обернулся к сестре:- Увидимся.

Девочка отвернулась, ничего не ответив. Джеймс пожал плечами и пошел за слизеринцем.

— Итак, подведем итоги первой недели нашего бессмысленного существования…

— У кого бессмысленного, а у кого и нет, не обобщай, — Джеймс помешивал в своем котле жидкость, которая должна была называться зельем.

— И что же такого осмысленного ты сделал? — светски осведомился Малфой, глядя, как гриффиндорец кидается в Эмму Томас шкурками скарабеев. — Ну, кроме того, что пытался угнать у Хагрида гиппогрифа…

— Не угнать, а проверить скорость и маневренность, — уточнил Джеймс. — Гиппогриф, кстати, не жаловался…

Скорпиус хмыкнул, качая головой: в котле Поттера было что-то невообразимо вонючее.

— Ну, так что?

— Ну, я переписал мелким почерком пару страниц очередного бесценного фолианта…

— Справа налево и с ошибками, — дополнил предложение друга слизеринец.

— Не суть, — отмахнулся Джеймс, улыбаясь проходящему мимо Слизнорту. Профессор заглянул в котел Скорпиуса, потрепал того по плечу и пошел дальше, кивнув гриффиндорцу. Малфой на этот раз даже не стал комментировать подобное поведение Моржа: его любовь к семейству Поттеров известна всем и давно. — Хм… Да, действительно, почти бессмысленное…

Скорпиус хмыкнул и погасил огонь под своим котлом.

— Когда там у нас снова Предсказания?

Джеймс выдернул из расстегнутого рюкзака расписание.

— В понедельник после обеда, — с грустью сообщил он.

— Значит, в выходные ведем себя примерно и с достоинством, — хмыкнул Малфой, глядя, как Тобиас помогает Присцилле собирать ингредиенты. Вот олух-то…

— Еще чего! — возмутился Джеймс, привлекая к себе внимание однокурсников. Гриффиндорец показал Граффу неприличный жест, за который мама бы ему пальцы заколдовала. Ричард тут же оскорблено отвернулся.

Колокол возвестил об окончании Зельеварения. Осталось пережить Заклинания — и выходные…

— Итак, на чем мы остановились… — задумчиво произнес Джеймс, когда они со Скорпиусом вместе покинули подземелья. — Я вот все думаю…

— Правда? — удивился Малфой, гадко ухмыляясь. — Считаешь, практика поможет овладеть искусством думать?

— Слушай, хорек, ты бы мог хранить свои комментарии при себе, пока я не доскажу свою мысль?! — гриффиндорец даже чуть посуровел.

— А это была не вся мысль? Прости, не привык к таким словопотокам из твоих ежовых уст.

— Тьфу ты! — Джеймс даже плюнул себе под ноги, начиная злиться, хотя понимал, что друг специально его дразнит.

— Пять баллов с Гриффиндора, мистер Поттер, — раздался вкрадчивый голос с лестницы. Мальчики подняли глаза и увидели профессора Фауста, разговаривавшего о чем-то с Синистрой. — За невоспитанное поведение в стенах школы.

Джеймс лишь пожал плечами, проходя мимо. Как же он достал, этот Фауст, гиппогриф его оплюй, укуси, клюнь в зад и потопчи, чтобы неповадно было!

— Спокойнее, Поттер, дыши глубже, это всего лишь Фауст, — лениво проговорил Скорпиус, заходя в класс Флитвика. — Кстати, к тебе гости…

Джеймс обернулся от парты, на которую с шумом выкладывал школьные принадлежности — в дверях стояла Лили, с вызовом глядя на третьекурсников. Мальчик пошел к ней, тяжело вздыхая: когда же сестра найдет себе компанию? Она вроде бы появлялась в коридорах то с Хьюго и его другом, то с Розой, но чаще всего одна, что не очень-то нравилось Джеймсу. Его Лили такая замечательная девочка, должен же с ней кто-то дружить!

— Ты чего?

— От мамы и папы пришло письмо, — Лили протянула брату распечатанный конверт. — Там кое-что для тебя…

— Что? — Джеймс с любопытством заглянул внутрь и вытащил знакомый ему пергамент. Черт, вот бешеный нюхлер на велосипеде! Как он мог забыть?!

— Папа его тебе подписал, — мягко улыбнулась Лили. Мальчик протянул конверт сестре, но она покачала головой:- Разве ты не хочешь почитать?

— А там есть что-то интересное?

Лили пожала плечами, чуть удивленно глядя на брата.

— Ладно, — Джеймс засунул конверт в карман мантии. — К тебе больше слизеринцы не лезли?

— Нет, — Лили чуть отступила назад. — Я пойду, у меня сейчас Травология, надо еще…

— Ну, пока, увидимся, — Джеймс махнул рукой и вернулся к своей парте, где Малфой скучающе изучал учебник.

— Что это? — он кивнул на сложенный свиток в руке гриффиндорца.

— Разрешение на посещение Хогсмида, я его, оказывается, дома оставил, — усмехнулся Джеймс.

— Вовремя, однако, — фыркнул Скорпиус. Прозвенел колокол, в класс вошел, как всегда довольный чем-то, Флитвик.

— Что значит «вовремя»? — прошептал Джеймс на ухо друга, пока профессор Заклинаний забирался на свои подушки.

— Поттер, а тебе глаза на что? Ты когда-нибудь интересуешься чем-нибудь, кроме своего отражения в зеркале? — Малфой чуть удивленно, что было редко для слизеринца, смотрел на друга. — То есть ты хочешь сказать, что не читал объявления в гостиной?

Джеймс сделал большие глаза, думая о том, что же он мог пропустить. Потом без всяких предупреждений вскочил и вылетел из класса, вызвав недоумение на лицах однокурсников.

— Э… — Флитвик, кажется, потерял дар речи, глядя на закрывшуюся за гриффиндорцем дверь. — Что-то случилось?

— Поттера вырвало, — Скорпиус с легкой улыбкой смотрел на профессора. — Объелся гиппогрифа, наверное, он был протухшим…

— Кого, простите? — Флитвик, кажется, забыл о прошлогодней сказке о перемирии между Поттером и Малфоем.

— Да гиппогрифа. Я ему говорил, не ешь, старый гиппогриф, стух уже, а он не послушал…

— Малфой, заткнись! — обернулась к нему Эмма Томас с такой гримасой отвращения, что казалось, что девчонку сейчас точно вырвет.

Скорпиус подарил ей обольстительную усмешку, которая у него в последнее время стала получаться. Томас покраснела и отвернулась.

Так-так, это уже интересно…

Джеймс добирался до Башни Гриффиндора боковыми лестницами — и быстрее, и мало шансов встретить Фауста или Филча.