— Простите, сэр… — Джеймс почему-то совсем не чувствовал себя виноватым, наоборот, речь декана его только разозлила. — Я не Гарри Поттер и не надо меня сравнивать с моим отцом! Извините, но никогда не считал, что фамилия обязывает меня быть копией Мальчика, Который Выжил!

— Мистер Поттер!

Джеймс развернулся и выскочил из кабинета, жалея, что он не может забиться куда-нибудь на чердак и что-нибудь сломать. Как же они достали со своими глупыми предрассудками! Поттер! И что?! Он не подписывался быть Гарри Поттером! И не подпишется…

Скорпиус вернулся в гостиную после краткого и вполне приятного разговора с деканом, который пожурил его и занес наказания в личную карточку. Малфой лишь хмыкнул — они бы еще письмом домой ему погрозили, вот бы папа обрадовался, что его сын в первый же день в школе одним ударом почти вырубил сына Гарри Поттера.

Он бросил взгляд на часы — через десять минут будет колокол с урока. Первый же урок в Школе он пропустил, начало впечатляет.

В гостиной было несколько слизеринцев-старшекурсников.

— Эй, Скорпиус, подойди сюда, если тебе не трудно.

Малфой узнал старосту Слизерина, который в вагоне чуть не вывернул ему плечо.

Он теперь знал, что парня звали Родерик Эйдан, по материнской линии он шел от первых Блэков, по отцу — от Фоссетов. Они с Малфоем не были знакомы, все-таки разница в возрасте, но Скорпиус был уверен, что Эйданы не раз бывали в их доме.

— Ты почему не на занятиях?

Малфой хмыкнул, по лицу старосты прочитав, что тот уже знает об инциденте в классе Заклинаний.

— Профессор Флитвик решил, что я уже достаточно знаю, и разрешил прийти лишь в конце года, на экзамен, — ухмыльнулся мальчик, засунув руки в карманы.

— А двадцать баллов с тебя сняли за глубокие познания? — хмуро произнес Родерик, вставая. Надо отдать должное воспитанию Эйдана: он говорил приглушенно и не привлек к ним лишнего внимания. Скорпиус даже начал его немного уважать и потому решил все-таки ответить, хотя Малфои никогда не объясняются и не оправдываются.

— Я поскользнулся и случайно задел однокурсника, — пожал плечами мальчик. — Я же не виноват, что тот оказался таким хрупким.

— Слушай, я понимаю, ты Малфой и все такое, — Скорпиус хмыкнул на этих словах, — а он сын Гарри Поттера, но ты должен думать о факультете. Кубок Домов второй год подряд ушел прямо из наших рук, в этом году никто этого не потерпит. Ты понимаешь?

— А я похож на тупого хаффлпаффца?

— Тогда постарайся в следующий раз споткнуться в месте, недоступном для глаз преподавателей, ясно? — чуть более сурово произнес Родерик. — Ваша вражда — это только ваше с Поттером дело, не вреди этим факультету.

— Какая вражда? — Скорпиус начал злиться. — Мне вообще плевать на это лохматое недоразумение.

— Вот и прекрасно, — с чуть насмешливой улыбкой закончил Родерик, похлопав первокурсника по плечу. — Ничего другого от Малфоя я и не ожидал.

Скорпиус пожал плечами, глядя, как староста подходит к девушке у окна (кажется, это была старшая дочь из клана Флинтов), потом развернулся и пошел прочь, слушая зазывный звук колокола.

Джеймс решил, что самым любимым предметом (ну, после Защиты от Темных Искусств) у него будет История Магии. На сытый после плотного обеда желудок он смог выспаться за целых сорок минут удобного шелеста профессора Биннза, замечательного призрака, от которого было столько пользы — он превосходил лучшее усыпляющее зелье.

Поттер удобно расположился за задней партой и даже смог не смотреть в сторону Малфоя, который лениво что-то царапал на пергаменте. Потом гриффиндорец уснул, что добавило хорошего настроения и бодрости. Тем более что в расписании на сегодня осталась лишь одна строчка: Трансфигурация.

В классе Минервы МакГонагалл сразу же воцарилась тишина, студенты боялись даже перешептываться. Наверное, действовала атмосфера. Джеймс занял уже полюбившуюся ему парту и хмыкнул: Малфой сел в правом от него ряду, тоже в конце. Слизеринец явно игнорировал Джеймса, и мальчик решил держаться той же линии поведения.

Лицо болело, особенно челюсть, но идти к школьной целительнице он не собирался из принципа.

МакГонагалл стремительно вошла в кабинет и встала перед партами, сразу же вперив суровый взгляд в Джеймса, и он понял, что ничего хорошего подобный взгляд ему не обещает. Успокаивала только мысль, что не одному ему достанется, ведь есть справедливость на свете.

— Если кто-то полагает, что, приехав в Школу, он уже не может легко отсюда вылететь, этот кто-то ошибается, — произнесла директриса, поджимая губы. — Это мое последнее предупреждение. Оно касается всех!

Джеймс сглотнул, надеясь, что ему никогда не представится возможность находиться один на один с МакГонагалл, даже если она будет в хорошем настроении.

— Поттер! Малфой! — окликнула их директор, когда раздался звук колокола, наконец-то возвестивший о том, что первый день занятий закончился.

Мальчики на почтительном расстоянии друг от друга подошли к директрисе. На лицах обоих не было ни вины, ни страха — только упрямство, что не могла не заметить директриса.

— Вот что, друзья мои, — начала профессор, упершись руками в стол. — Или вы начинаете подчиняться общепринятым правилам поведения в Школе, или же я заставлю вас им подчиниться! Не позорьте своих родителей маггловыми драками и выяснениями того, кто из вас лучше! Вы оба — всего лишь двое дерзких мальчишек, которым, судя по всему, еще нужно научиться быть людьми прежде, чем давать вам в руки палочку!

Джеймс стыдливо опустил глаза, разглядывая шнурки своих кроссовок. Все из-за тебя, мерзкий слизняк!

— Вы оба наказаны. На неделю. После ужина пойдете в библиотеку, мадам Пинс найдет вам работу.

— Но, профессор…

— Вы хотели что-то сказать, мистер Поттер?

Джеймс сглотнул, но потом продолжил свою мысль:

— Вы не боитесь за библиотеку?

Мальчик слышал, как рядом фыркнул Малфой. Он бы, наверное, сам улыбнулся, но грозный взгляд МакГонагалл пресек даже мысль об этом:

— Я боюсь только одного: как бы завтра в школе не стало на двух студентов меньше!

Гриффиндорец скосил глаза и понял, что для Малфоя эта весть из уст директора тоже не была безумно приятной. И, возможно, это было впервые для слизеринца — его отчитали! Так тебе и надо, индюк белобрысый!

День, как начался безобразно и вверх тормашками, так, судя по всему, и закончится, обреченно подумал мальчик.

— Глупый Поттер-обормотер!

— Отстань!

— Поттер-обормотер! Нервишки шалят, малыш?

— Я сказал — отвали, придурок!

— О! Какие мы нежные…

— Отвяжись!!!

— Мистер Поттер, чего вы так кричите?

Джеймс сердито обернулся к профессору Фаусту, который вырос посреди коридора, будто его кто-то сюда звал в довесок к полтергейсту!

— Простите, сэр, я оступился и подвернул ногу, — мальчик хмуро взглянул на Пивза, который, довольный собой, парил под потолком.

— Почему вы не на обеде?

— Потому что еще не успел дойти… профессор, — Джеймс даже заставил себя мило улыбнуться.

— Тогда идите, иначе опять опоздаете на занятия, — декан Гриффиндора с подозрением взглянул на мальчика и проводил его взглядом.

Джеймс торопливо шел по коридору, радуясь, что сегодня пятница, о которой он мечтал, как Хагрид — о драконе. Сегодня у них было лишь одно занятие со Слизерином и не пришлось все время сдерживаться, чтобы не ударить по физиономии Малфоя, который, кажется, вообще смотрел сквозь Джеймса, полностью его игнорируя. Хотя во время наказаний слизеринец то книгу ронял на ногу Поттеру, то чернила опрокидывал. Причем делал он это всегда на глазах Пинс с видом, что все это происходит совершенно нечаянно.

Ничего, ты еще поплатишься, слизняк зеленый…

И все-таки стоило расслабиться, потому что после обеда у них будут занятия по полетам на метле, чего Джеймс желал сильнее всего на свете.