— Цветок. Для тебя, — улыбнулся мальчик. Мари рассмеялась, взяла цветок и сразу же вдела его в волосы.
— Ну, как? — она повертелась, чтобы подруги могли на нее посмотреть. Джеймс улыбнулся, любуясь кузиной.
— Мари!
Джеймс обернулся и увидел, как к ним спешит взволнованный Тедди Люпин.
— Что? — нахмурилась девочка.
— Сними сейчас же! — он буквально вырвал цветок из волос Мари-Виктуар и бросил на пол, растоптав.
— Что ты сделал?! — рассердился Джеймс.
— Тед… — Мари вопросительно посмотрела на парня.
— Это же цветок куста-лизуна, — пояснил Люпин, но Джеймсу это ни о чем не сказало. А вот кузина насупилась. — Он, нагревшись до температуры тела, растекся бы клейкой массой, которую бы пришлось снимать вместе с волосами!
— Я не знал… — растерянно произнес Джеймс, делая шаг назад и чувствуя обиду. Он, правда, не знал!
— Ну, ты и поганец, Джеймс Поттер! — в глазах Мари блеснули слезы. Она гордо вздернула подбородок и стремительно прошла мимо.
— Я не знал!!! — крикнул ей вслед Джеймс, но она даже не обернулась. — Я не знал… — уже прошептал мальчик, чувствуя, что сам на грани слез. Он тоже резко повернулся и побежал прочь из замка, по тропинке, к озеру, где под деревом упал и уткнулся лицом в колени.
Ну, почему?! Почему все, что бы он не сделал, оборачивается ему боком?!
Теперь Люпин будет думать, что он специально это сделал, а Мари… Единственная девчонка, которую он уважал и которой втайне восхищался… Она больше не подойдет к нему…
Ну и пусть! Он и один справится, не нужен ему никто!
Глава 6. Спектакль
В гостиной Гриффиндора было тихо и тепло. Джиму нравилось это. Безумно нравилось, хотя он и не любил одиночества. Но с гриффиндорцами отношения пока не ладились, и поэтому они ему нравились именно тогда, когда их не было поблизости.
Единственным человеком, которого бы хотелось видеть рядом, была Лили. Но сестра дома, а он из чистого упрямства остался на рождественские каникулы в Хогвартсе, о чем уже успел пожалеть. Два раза — рождественским утром, когда он проснулся в пустой спальне, и тогда же, когда не с кем было поделиться впечатлениями о подарках.
В школе на каникулы осталось не так много школьников — их в замке было сейчас даже меньше, чем профессоров. Зато это позволяло Джеймсу беспрепятственно обшаривать все уголки Хогвартса в поисках своей многострадальной метлы.
За три дня он нашел три новые потайные лестницы и две фальшивые двери, один неподвижный портрет и даже, что больше всего его разозлило, гобелен с изображением последнего поединка Гарри Поттера и Лорда Волан-де-Морта. Но ни одного следа метлы с вырезанной на древке надписью «Джеймс Сириус Поттер».
Огонь грел ноги, Джеймс нежился, наслаждаясь атмосферой, избавленной от шушуканья, негатива и прочих отрицательных поползновений в его сторону.
Мальчик потянулся и бросил очередную бумажку, вырвав из книжицы. Ну, к слову сказать, это и не книга была вовсе, а планировщик дел, который ему на Рождество презентовала добрая кузина Роза. Она предписала найти ему применение — Джеймс нашел. Легко!
Листок скукожился, а потом сгорел, рассыпавшись пеплом. Мальчик достал из кармана уже порядком измятый пергамент, на котором кривыми буквами ему написала письмо Лили. Он его уже несколько раз перечитал — так ему казалось, что сестра, единственный понимающий его хоть немного человек, сидит рядом и улыбается, рассказывая обо всем, что происходит дома.
«Милый Джим, когда я узнала, что ты не приедешь на Рождество, я долго плакала, потому что очень тебя ждала. Очень-очень. Но я понимаю, что у тебя теперь много школьных друзей и задание, которое тебе нудно сделать»…
Друзей, ага, как же! Тут легко врагов завести, а вот с друзьями, сестренка, дело обстоит напряженно. Но ничего — выстоим, или я не Поттер, нюхлер тебя поцелуй!
«Второй и третий абзац маминого письма можешь не читать. Там она ругает тебя за плохие отметки и безобразное поведение. Но я-то знаю, что это нормальное поведение, ведь ты должен сражаться со слизеринцами, отстаивать правду и защищать слабых. А это бывает трудно…
Папа хотел тебе на Рожество купить новую метлу, он так гордится, что тебя взяли в команду. Но мама запретила ему тратить такую огромную кучу денег, она сказала, что ты слишком плохо себя ведешь, чтобы получить такой дорогой подарок. Она не понимает, как это важно для тебя и команды. Они с папой даже немного поругались, но потом помирились…
Альбус уже начал говорить, а еще он полюбил ложиться спать. Помнишь, как раньше он постоянно кричал, когда мама его укладывала? Теперь он сам кричит «спать!»…
Недавно Ал запихал себе в нос два карандаша. Наверное, он изображал какого-то зверя с клыками. Но один карандаш был так глубоко, что Ала пришлось везти в больницу. Папа долго смеялся, услышав эту историю. И дядя Рон…
Недавно приболела бабушка, мама с Алом ушли в «Нору» и там остались ночевать. А мы с папой были вдвоем. Ночью я проснулась, потому что папа кричал. Я очень испугалась. Я его разбудила. Он плакал во сне, представляешь? Жаль, тебя не было, мне было очень страшно. Папа сказал, что ему просто приснился кошмар…
Я рассказала маме, и она уже больше не оставалась на ночь у бабушки»…
Джеймс отправил еще пару листочков из планировщика в огонь, складывая письмо. Мамино письмо он лишь пробежал глазами, не нуждаясь в новой порции нотаций.
— Эй, Поттер…
Рядом нарисовался Робби с пятого курса. В башне Гриффиндора только они двое и остались.
— Ты стоишь на моем рождественском подарке, — лениво заметил мальчик, разваливаясь в своем кресле у камина. Стоило, наверное, его подписать, чтобы никто не смел занимать его любимое место у огня.
— Это твой подарок? — Робби нагнулся и поднял с ковра то, что осталось от планировщика — корка и пара листов. Парень хмыкнул и бросил «подарок» в камин. — Слизнорт позвал всех в Класс для совместных занятий…
— Зачем? — насторожился Джеймс.
— Понятия не имею. Идем, он сказал привести тебя, потому что был уверен, что сам ты не явишься.
— А в том, что тебе удастся меня привести, он был уверен?
— Он знает, как я умею накладывать «Petrificus Totalus» и «Locomotor», — усмехнулся Робби, опершись спиной о каминную полку. — Итак, сам пойдешь или мне тебе это продемонстрировать?
— А, может, ты сделаешь вид, что меня не нашел?
— Поттер, а, может, ты оторвешь задницу от кресла и пойдешь туда, где тебя ждут профессор и студенты?
— Как вы мне все надоели, сил никаких, — мальчик нехотя поднялся. — Даже на каникулах никакого покоя…
— Не обольщайся, ты не такой уж и подарок, чтобы все просто мечтали с тобой пообщаться. Но в школе существует правило: если тебя зовет профессор, будь добр откликнуться…
— Это ты сам придумал, или тебе Графф еще помогал?
— Ты заткнешься сам, или тебе помочь? — усмехнулся Робби и вышел через портретный проход, даже не оглядываясь, уверенный, что первокурсник следует за ним.
* * *
Рождество в Хогвартсе было не чуть не хуже, чем Рождество дома. Может, в чем-то даже лучше.
Также были люди, к которым Скорпиус был равнодушен и не так уж близко знаком. Они сидели с ним за столом, смеялись, говорили пустые вещи. Также с утра у кровати он нашел гору подарков от всех родственников, знакомых, даже от Донга.
Ну, хоть никаких приемов и парадных мантий — этого Скорпиус с детства не любил. Рекламные акции во благо династии устраивались в их доме со времен, наверное, первого Малфоя, а нарушать традиции было не в духе их семьи. Тем более после нескольких лет не особой популярности среди волшебников.
Скорпиус скучающе прошел в Класс для совместных занятий, где еще ни разу не был, да и не стремился быть. Но декан очень уж настаивал за завтраком, да и заняться было особо нечем, если только опять учить заклинания, но в этом тоже нужно было знать меру. А тут — шанс если не развлечься, то побыть в обществе. Пусть не самом приятном, зато можно посмеяться над кем-нибудь. Но вот хоть над Поттером, которого, кажется, привели на поводке — судя по его ужасно довольной физиономии. А Слизнорту хоть бы что — наверное, ему кажется, что Поттер так улыбается.
