— Джим! — окликнул его кто-то. Мальчик встал на цыпочки и к своему удивлению увидел не маму или отца, а Гермиону, которая махала ему.

— Привет, — Джеймс подошел к ней, чувствуя тревогу. — А где мои?

— Идем, я все объясню по дороге, — Гермиона взяла у него клетку с совой, но Джеймс не двинулся с места. Что-то с отцом? Ведь у него такая опасная работа…

— Где мама и папа? Почему они не пришли?

— Джим… — кажется, Гермиона не хотела говорить это здесь, но Джеймс хотел узнать все прямо сейчас.

— Что-то случилось? С папой?

— Нет, — покачала головой Гермиона, но глаза у нее были грустные. — Папа не смог тебя встретить, потому что он должен быть сейчас с Джинни…

— Почему?

— Бабушка Молли умерла, Джим…

Джеймс вздрогнул и резко оглянулся: он увидел, как Скорпиус Малфой подходит к родителям.

— Эй, ты чего сюда забрался?

Джеймс поднял голову от журнала, что он читал, сидя на полу чердака и привалившись спиной к пыльной стене, оклеенной им самим плакатами с командами по квиддичу.

— Я решил, что для моего мозга опасно так долго находиться рядом с Розой, — усмехнулся мальчик, двигаясь, когда сестра уселась рядом, подтянув к груди коленки в ссадинах. За эти ссадины Джеймсу уже попало вчера — он по настоянию мамы разбирал вещи в своей комнате и нечаянно выкинул под дверь Лили свой котел, о который сестра и запнулась, красиво вылетев веснушчатым носиком вперед по коридору.

Лили чуть улыбнулась, глаза ее были все еще грустные, как у кота, когда его добыча вдруг оживает и бежит прятаться. Ну, по крайней мере, у кота Лили однажды были такими же, как сейчас у сестры…

— Они уже ушли, Гермиона их с Хьюго забрала домой.

— Ну, и воздушный поцелуй Мерлину! Розу можно выносить не более пятнадцати минут, желательно — в разбавленном состоянии вперемешку с Хьюго и еще парой Уизли…

— Джим, ну, она же так радуется, что едет в школу, — чуть укорила брата Лили, заглядывая в его журнал. По развороту как раз проносились игроки в синих мантиях, перекидывая друг другу квоффл.

— Лил, еще только середина июля! — фыркнул Джеймс. — Ты бы не стала рассказывать, какие учебники ты уже выучила и какие планируешь выучить, какие предметы ты будешь изучать на третьем курсе и как будешь готовиться к СОВ…

Лили рассмеялась, тихо-тихо, как колокольчик.

— Мне еще целый год…

— Наслаждайся, — Джеймс потрепал сестру по плечу, откидывая журнал в стопку, что пылилась в углу. — Папа уже пришел?

— Нет, — покачала головой Лили, ковыряя корку на поджившей коленке. — Гермиона передала, что папа сегодня не придет, будет всю ночь работать…

— Великий Гарри Поттер на страже закона… — усмехнулся Джеймс. Для них не было непривычным то, что отец работает по ночам, иногда сутки напролет — он командовал отрядом мракоборцев особого реагирования и был часто загружен делами. Джеймс даже завидовал такой работе, но, глядя на маму, считал, что лучше бы папа, как дядя Рон, продавал что-нибудь в магазине. Хорьков, например… — Погоди, он ведь дежурил вчера?!

Лили грустно кивнула:

— Наверное, это из-за того, что написано в газете…

— В какой газете?

— Ну, что дядя Рон принес в обед, — пояснила девочка, но Джеймсу понятнее не стало. Он вообще предпочитал не читать газет: что там можно было найти интересного?

— И?

— Мракоборцы обезвредили банду очень-очень опасных оборотней, — пожала плечами Лили. — Мама еще испугалась, что папа там был…

— Наверняка был, — Джеймс тоже подтянул коленки и положил на них подбородок. — Гарри Поттер везде, где царит беззаконие… Тьфу, пообщался с Розой…

— Она обещала маме, что будет присматривать за тобой в Хогвартсе, — чуть улыбнулась сестра, подмигнув. — Так что теперь тебе нужно будет вести себя осторожнее…

— Пусть она лучше книжки читает, — буркнул Джеймс, потирая шею. — Кто за кем еще будет присматривать…

— Да, ты должен ее защищать, вдруг Малфой ее обидит? — тихо спросила Лили, глядя на брата доверчивыми глазами.

Джеймс хотел сказать, что Роза сама, кого хочешь, обидит, но не стал.

— Не волнуйся: пусть этот слизняк только попробует к ней подойти.

— Через год, когда я тоже поеду в Хогвартс, мы сможем вместе наказывать Малфоя за его подлости, — мечтательно заметила Лили, пальчиком обводя узор на рукаве своего платья. — Ты ведь потому так много раз был наказан, да? Потому что тебе приходилось все время защищать других от Малфоя?

Джеймс хотел кивнуть, но не стал — сестра многого не понимает. Да и говорить о Малфое сейчас особо не хотелось, потому что сразу вспоминалась платформа девять и три четверти и какой-то совсем не привычный Малфой, с чуть опущенными плечами и спокойным лицом. И сразу приходили мысли о бабушке, по которой Джеймс очень скучал, и о грустном, поникшем дедушке, и о заплаканной маме, и о слезе на кончике длинного носа дяди Рона…

— Лили! Джим! Вы где?! — Они вздрогнули, когда услышали мамин голос, а потом ее шаги на лестнице. Она резко открыла дверь и нагнулась, чтобы войти на пыльный, полутемный чердак. — Мерлин, когда вы научитесь предупреждать, куда прячитесь? Я весь дом обыскала…

— Мамочка, прости, — Лили вскочила и обняла маму, прижавшись. — Мы не хотели тебя беспокоить…

Джинни погладила дочь по голове:

— Пойдемте ужинать…

— Ты чего здесь прячешься, Скорпиус?

Он оглянулся, отпуская занавеску и отходя от окна, за которым уже смеркалось, в саду зажглись фонари, отбрасывая странные тени на дорожки.

— Я читал, — он показал на раскрытую книгу, что лежала на столике у кресла, придвинутого к камину. Библиотека была слабо освещена, лишь несколько свечей горело там, где еще пять минут назад сидел Скорпиус. — Отца все еще нет?

Мальчик проследил, как мама прошла к окну и поправила занавески, потом с тонкой улыбкой кивнула:

— Ты же знаешь, что папа любит общество своих школьных друзей.

Скорпиус пожал плечами, слабо себе представляя, что для отца значит «любить», по крайней мере, мальчик никогда не слышал, чтобы отец хорошо отзывался о Гойлах или Забини.

— Ты не голоден? Как себя чувствуешь? — мама подошла и внимательно на него посмотрела. — Мне кажется, что тебя нужно показать целителю…

— Нет, мама, все в порядке, — Скорпиус отошел к камину, глядя на пламя. Он не любил огонь, ему были ближе снег и лед, он не обжигал и не бередил что-то глубоко внутри.

— Упрямый мальчишка, — почти ласково отозвалась мама и положила руку на плечо мальчика, отчего он вздрогнул.

Скорпиус повернулся и посмотрел на мать, как всегда красивую и безупречную. Странно, но когда отца не было дома, она становилась немного другой, более расслабленной, что ли. Это пугало…

— Дирк сказал, что ты вчера был в комнате деда.

Скорпиус кивнул, смысла отпираться не было, да и зачем? Что плохого в том, что он зашел туда, где столько времени провел с тем, кого уже не было? Они даже не смогли попрощаться.

Конечно, дедушка все еще был в доме. Эта мысль вызывала на лице Скорпиусу злую усмешку, потому что засунуть Люциуса Малфоя в урну и выставить эту урну на каминной полке гостиной было самой настоящей издевкой со стороны отца. Но отцу так почему-то не казалось. А Скорпиус не мог без какого-то дискомфорта ходить мимо гостиной. Он вообще старался как можно меньше вспоминать о том, кого уже ничем не вернешь…

— Ты что-то искал?

Что он мог искать? Все вещи деда уже были убраны, когда Скорпиус приехал из школы. Видимо, домовики твердо знали свои обязанности в случае смерти хозяина. Мальчик просто хотел попрощаться, хотя бы с тем, что звалось его детством, наполненным чуть насмешливыми взглядами и одобрительными жестами Люциуса Малфоя. Он зашел, постоял, глядя на кресло, в котором в последний раз видел деда, и почти сразу вышел, затворив дверь, словно затворив в своей душе ту часть, где жил дед и его странные уроки выживания.