— Не замечал, чтобы от меня воняло, — заметил Малфой, удивляясь, что, оказывается, и такая дикая смесь в семье бывает: один отпрыск на Гриффиндоре, а второй — на Слизерине. Это же постоянная война в доме! Зато, конечно, жить интереснее.

— Ты уже привык, — парировала гриффиндорка, сворачивая с тропинки. — Посмотрим там.

Малфой пожал плечами и пошел за девчонкой: вовсе не потому, что она приказала, а потому, что впереди он явственно слышал шум ручья, и ему очень хотелось сбросить туда это чудо с Гриффиндора.

— Вот всегда хотела спросить…

— И что тебя останавливало?

— Ты всегда прерываешь других на полуслове?

— А ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос?

Эшли топнула ногой, с размаху поворачиваясь к слизеринцу и сжимая кулачки:

— Ты такой же невыносимый, как мой брат! Так бы и дала!

Скорпиус хмыкнул:

— Рискни. Только смотри, чтобы от шума, тобою издаваемого на весь лес, твое Крылышко ненаглядное не сигануло в ручей и там не утонуло.

— Что?

— Вот повезло-то мне, — тяжело вздохнул Скорпиус и показал рукой куда-то за спину девчонки. — Вон твое животное, забирай и пошли!

Эшли с радостным вздохом развернулась и, увидев лежащего у воды маленького гиппогрифа, перемазанного с ног до головы какой-то грязью, подбежала к нему. Он поднялся на тонкие ножки и застукал клювом, словно защищаясь. Эшли покладисто ему поклонилась, а потом протянула руку, чтобы погладить.

— Крылышко, маленький, ты нашелся!

— Мы так и будем тут сюсюкаться, или пойдем уже? — светски осведомился слизеринец, с отвращением глядя на эту пару.

— Возьми его на руки, он устал, — попросила девчонки.

— Ну, сейчас, уже разогнался, — фыркнул презрительно Скорпиус, глядя на грязное животное. — Он валялся неизвестно в чьем…, а я должен его своей мантией вытирать?

— Брюзга, — девчонка отвернулась и уже наклонилась взять детеныша на руки, но тут слизеринец не выдержал и чуть подтолкнул ее вперед. Потеряв равновесие, девчонка свалилась в ручей вместе с гиппогрифом.

— Ты…!

Скорпиус хмыкнул, подобрал с земли свисток и дунул в него, решив проблему сразу и радикально. Что ж, судя по глазам девчонки, воскресенье у них удалось…

— Давай: налево или направо?

Она рассмеялась, пытаясь отжать его руки от глаз, чтобы увидеть, куда их уже могла завести эта игра.

— Мм… Направо, — Виолетта сделала еще одну попытку вывернуться из его рук, но услышала лишь смех над ухом. Он, не снимая руки с ее глаз, повел ее дальше, придерживая за плечи.

— Осторожно, лужа, — его веселый голос звенел над ухом, и девушка улыбалась. Наверное, таким манером они прошли уже весь Хогсмид вдоль и поперек, но им обоим нравилось вот так просто дурачиться.

— Налево или прямо?

— Налево, — Виолетта, споткнулась о какой-то камень, но Джеймс тут же поддержал ее, правда, ему пришлось открыть ей глаза.

Они стояли напротив центрального парка, рядом с тележкой мороженщика.

— Мне кажется, или ты специально меня сюда привел? — опять рассмеялась рейвенкловка, беря его за руку, когда парень купил им обоим по большой порции.

— Я? Нет, это ты выбрала дорогу, — он честно помотал головой, на которой едва держалась черная шапка, но лукавые глаза его выдавали.

— Хитрюга, — фыркнула Виолетта, протягивая руку и стирая с его щеки мороженое. — Темнеет…

Джеймс кивнул, но даже и не подумал поворачивать в сторону школы. Вообще в Хогсмиде почти никого из студентов уже не осталось: погода была ветреная и сырая, но двое ребят этого даже не замечали, целый день гуляя и болтая ни о чем.

— Я сегодня съел столько сладкого, сколько мой братец за свою жизнь не умел, а ведь он очень старался, — рассмеялся Поттер, засовывая руку в карман и извлекая оттуда кучу фантиков и оберток. — Мы сегодня сделали хозяев «Сладкого королевства» богатыми…

— Ну, и ладно, а то все «не люблю» и «не буду», — она прижалась к его руке, улыбаясь. — Ты стал плохо есть.

— Откуда ты знаешь?

— Вижу.

— То есть и ты теперь за моим рационом следишь? — Джеймс обнял ее, медленно идя по дорожке через пахнущий опавшими листьями и осенней сыростью парк.

— А кто еще? — она насторожилась, подняв к нему смеющиеся глаза. — Мне уже пора ревновать?

— Хм, ну, если ты хочешь ревновать к Малфою и ко всему выводку моих сестер-кузин, то начинай, правда, не вижу смысла, — пожал он плечами, целуя ее в висок под беретом.

— Вот к Малфою я ревную, иногда, — созналась она, поднимая к нему лицо.

— С чего бы это?

— Он с тобой тогда, когда меня рядом нет, он был с тобой все эти годы. Он знает тебя лучше, чем я, — она шаловливо улыбнулась, подмигнув ему. — Правда, он не сумел приучить тебя к конфетам, это ему в минус.

— Я передам, — опять рассмеялся Джеймс. Он, наконец, вычистил карманы мантии и только теперь наткнулся на вещь, которую искал. Ключ.

— Ты чего?

Наверное, Виолетта почувствовала, что он немного напрягся от своей находки. Так же, как она с подозрением на него смотрела, когда он забежал на почту, чтобы отправить в гостиницу письмо с просьбой кое-что сделать в комнате. Правда, он еще точно не решил, что поведет туда девушку, но все-таки…

— Давай еще поиграем? — кажется, он за миг решил внутреннюю борьбу и тут же вернулся к своему прежнему расположению духа.

Она с подозрением посмотрела на него, смешливо прищурившись:

— Ты что задумал, Джеймс Поттер?

— Играть, — сделал он невинное выражение лица, заходя ей за спину и закрывая ее глаза руками. — Итак, налево или направо?

— Направо.

Он слушал ее ответы, но все равно сам корректировал их движение, в противоположную Хогвартсу сторону. И плевать, что они не вернутся в школу (конечно, последнее слово будет за Виолеттой)…

— Итак, прямо или направо? — они стояли перед черным входом здания с небольшой вывеской «Очаг Морриса». — Виолетта, подумай…

— Джеймс, в чем подвох? — она снова попыталась вывернуться из его рук, но он не позволил.

— Решай: прямо или направо.

Они замолчала, потом накрыла его ладонь своей:

— Сам реши, я доверяю твоему решению.

Почувствовала ли она или догадалась? Он не знал, но и задумываться об этом не стал. Джеймс толкнул дверь и провел в нее девушку.

— Осторожно, ступеньки, — предупредил он, все еще страшась открывать глаза Виолетты. Вдруг она тут же развернется и уйдет?

— Джеймс, куда мы идем? — тихо спросила она, когда под ногами заскрипели ступени.

— Увидишь, — прошептал он, доставая ключ и ловко отворяя нужную дверь.

Они вошли, девушка пыталась понять, куда они попали, а Джеймс быстро огляделся, довольный результатом.

В небольшой комнатке не было кровати, только ковер, на котором лежали цветастые подушки и покрывала. На всех поверхностях: столиках, тумбочках, табуретках — стояли свечи. Они загорелись, как только туда вошли ребята. Камин полыхал, наполняя комнату уютом и теплом.

Рука сама упала с лица Виолетты. Он услышал ее легкий вздох.

— Джеймс, где мы? — Виолетта шагнула к высокой вазе с цветами.

— А это важно? — улыбнулся он, доставая из кармана платок Малфоя.

Она робко улыбнулась и сняла с головы берет, потом пошла по комнате, гася почти все свечи, оставляя пламя камина чуть ли не единственным источником света. Он стянул с себя шапку и шарф, расстегнул мантию. Потом шагнул к ней и обнял, прижавшись губами к ее холодному виску.

— Ты необыкновенный, — прошептала Виолетта, ища его губы и обнимая его за шею. — Это чудесно…

Он дернул уголком губ, понимая, что во многом это — заслуга Малфоя. Но о Малфое сейчас думать не хотелось: слишком близка была любимая девушка, слишком горячи были его ладони, легко снявшие с нее мантию и шарф, уже лихорадочно ищущие ее обнаженную спину.

Он видел в ее глазах все то же смущение и был готов отпустить ее, не собираясь смущать ее еще больше, но тут же вспомнил о платке. Протянул руку и повязал его, вызвав лишь удивленный вздох.