Стояна смешно сморщила его, перевоплощаясь в милого сердцу, доброго человечка. Это безвинное личико… добродушное, в чём-то наивное…
Ловлю себя на том, что еле слышно бормочу: «Моя… она вся моя… моя… не отдам… никому не отдам…»
Неужто я определился? Неужто уже понял, кто для меня эта девчушка? Или это простая алчность, типа она должна быть моей, и больше ничьей?
Я долго прижимал к себе Стояну. А в это время в голове варилась невообразимая каша из мыслей… эмоций… неопределённых чувств…
О, Сарн! Да помоги же ты мне! У всего этого должно быть название… Должно! Дай же мне определиться, дай силы понять!
Стояна внимательно разглядывала моё лицо, проводя пальчиками по затянувшимся царапинам. Так на меня когда-то смотрела Зая…
«Отчего мне вдруг вспомнилась Корчакова? — промчалось в мозгу. — Бор, забудь… забудь… Слышишь? Прекрати думать о ней! Не надо жить прошлым…»
Я принаклонился к Стояне и осторожно коснулся своими губами её шеи. Потом мы снова встретились глазами. На какое-то мгновение мне показалось, что она хочет что-то сказать… что-то важное… но тут подошёл один из матросов, и друидка потупила взор.
— Господин Бор! Всё готово.
Стояна тут же отпрянула в сторону, словно чего-то стесняясь. Я кивнул головой матросу и, бросив взгляд на отстранившуюся друидку, пошёл в трюм.
На острове у меня не было времени досконально поговорить с ургом. А сделать это надо было… Ведь множество вопросов до сих пор были без ответов…. Множество…
Поначалу Гнилой Зуб не сильно рвался к откровениям. Его речь была весьма расплывчата, но чуть разговорившись, он довольно много чего мне смог поведать.
Окружающий мир арвы воспринимали весьма своеобразно. Я не сразу смог всё понять, и потому несколько раз просил урга объяснить.
В представлении горняков их вселенная делилась на три части. Срединный мир состоял из четырех «земель», его верхний, соответственно, прозывался Небом, а нижний, конечно же, «преисподней».
— Шесть миров? — на всякий случай переспросил я.
Ий отрицательно мотнул головой:
— Три… Юхээ-Дойт — Небо, Орхт-Дойт — Срединный мир, и Алара-а-Дойт — Нижний. Три!
Гнилой Зуб чуть помолчал, как бы давая мне возможность подумать и понять смысл сказанного. И лишь после этого добавил, что в Срединном мире на одной из «земель» живут арвы, на другой — урги.
Тут Ий вдруг тяжко вздохнул.
— Наши стать злой. Так желать Ледяной бог. Его прилетать и забрать алая жизнь. Наши прятаться, но приходить старейшина арвов. Его говорить — надо быть сильным. Так хотеть бог… Урги не хотеть зло. Совсем не хотеть. Старейшина говорить, что Ледяной бог всегда прилетать на «земли», всегда убить ургов, и арвов, и иных…
— И гибберлингов? — поинтересовался я.
— Не верно! Их жить «преисподняя»… Ледяной бог там не летать.
Ий показал большой палец руки.
— Три части, — снова стал объяснять Ий.
Я слушал его, полузакрыв глаза, пытаясь представить всю картину. И тут, как гром среди ясного неба: Кольца. Перед «входом» в них лежали четыре валуна, а в стороне ещё один…
— Подожди-ка, а ну ещё раз.
Гнилой Зуб запнулся.
— Небо, Срединный мир… и…
Стоп! Выходит… выходит… выходит, что «земли» — это острова архипелага! Но камней-то пять!
— Ледяной бог жить Небо, — закачал головой ург.
Эка удивил! Ну, конечно же! Где ему ещё жить?
Ий долго кивал головой, как это делают старики, а потом стал пояснять, что на небе обитают и боги.
— Добрый… злой… все боги жить. Все.
Ург умолк ненадолго, видно вновь собираясь мыслями. И потом стал пояснять, что среди богов, безусловно, там некогда обитал уже известный мне Старый Владыка, или Унхуд.
Пока он говорил, я хоть и медленно, но пытался во всём разобраться.
Если представить, что «преисподняя» — Корабельный Столб, а «земли» это Арвовы предгорья, Ургов кряж, Стылый и Мохнатый острова, значит «небо»… значит… значит… Нордхейм. Кстати, ведь там, говорят, и обитают дрейки. А вот почему этот остров изображён Кольцами, было не ясно.
А Ий продолжал что-то рассказывать. Я вновь включился в разговор с ним.
По словам урга, Старый Владыка не создавал этот мир. Тот «быть всегда», — тут ург важно закивал головой.
— И кто же создатель?
— Моя не знать… Старейшина знать. Жрецы знать.
Гнилой Зуб закатил глаза и чуть повыл. Думаю, это было своеобразное выражение сожаления по поводу того, что он не всё выяснил.
— И что было потом? — поинтересовался я.
Гнилой Зуб рассказал, что Старый Владыка, осознав, что наш мир несовершенен, принялся его разрушать. Всё живое испугалось и затаилось. И не было никого столь могучего, способного противостоять Унхуду.
Но, как бывает в сказках и прочих легендах, нашёлся один великий колдун. Он-то и бросил вызов Старому Владыке. И звали того колдуна Одетым в звериные шкуры.
— Ну, дальнейшую историю знаю, — остановил я урга. — Он победил, но и сам погиб.
Гнилой Зуб кивнул, и тут к нам пришли Крепыши.
— Вы просили всех в полдень собрать в каюте, — говорили они. — Так вот: все уже там.
— Хорошо, иду.
Ург как-то странно глянул на меня, а потом на гибберлингов. Он присел на солому в углу и там затих.
Едва мы с Крепышами вышли вон, как Орм спросил:
— Капитан сказал, что мы плывём на Ургов кряж.
Я в ответ кивнул, стараясь сейчас избегать объяснений. И, кажется, Крепыши это поняли.
В каюте было шумно. Думается мне, что уже все знали, что мы не возвращаемся домой.
Я поднял руку в знак внимания и, дождавшись тишины, твёрдо начал, обращаясь сразу ко всем:
— Война неизбежна, чтобы кто не говорил.
Сначала повисла гробовая тишина.
Члены отряда переглянулись друг с другом, и первым заговорил Упрямый:
— Война! С кем?
— С горняками.
— Не громкое ли слово вы подобрали, господин Бор?
— Думаю, что нет… После того, как нам с вами стало ясно, что дикари научились пользоваться порталами…
Меня тут же возмущённо перебил Упрямый:
— Война? Да ещё с кем? С какими-то… в какими-то…
— Не с «какими-то»! — резко оборвал я эту болтовню.
Стояна сделал мне знак быть сдержанней. Она сидела в дальнем углу, и казалось, будто вовсе не участвовала в нашем совете.
Я ответил ей одними глазами, мол, спасибо, возьму себя в руки.
— Бор, — мягко заговорил Крепыш Орм, — это простые дикари. Они…
— Дикари! — хмыкнул я. — Эти дикари нам всем нос утёрли… Эй, Атли, чего молчишь?
Спасённый нами дозорный несмело выступил вперёд.
— А что говорить? — пожал он плечами.
— Тьфу, ты! — сердито плюнул я. — У тебя брата убили, сестра ранена… Сколько твоих товарищей полегло? А он бормочет, что ему сказать. И кстати, — тут уж я обратился ко всем, — не забывайте, что Андкалт — тоже арвовых рук дело. Они летают на Корабельный Столб, как к себе домой…Ты, Орм, помнишь случай у Острого гребня? Охотники заприметили там арвов, а мы ещё посмеивались… Помнишь?
— Ну…
— Вот вам и «ну»! А копальня? Изображения на стенах пещеры, по-вашему, чьих рук дело?
Последний аргумент ввёл гибберлингов в некий ступор. Тут стало ясно, что мне надо им кое-что прояснить.
Начал я несколько напыщенно, чем вызвал легкую улыбку:
— Давным-давно на этом архипелаге обитали иные силы. Сейчас я постараюсь как умею об этом рассказать. Итак, одним из главных… главных богов был некий Старый Владыка… Помните чудовище на рисунке в пещере? С крыльями…
Андкалт? — неуверенно спросил Орм.
— Не совсем… Наш Андкалт ведь дрейк. И думается мне, что он в действительности был слугой Старого Владыки. Гнилой Зуб отзывался о нём несколько… в общем, так, будто он был рангом поменьше. Так вот…
Гибберлинги уже внимательно слушали мои слова, и никто больше не порывался вставить слово, видно всё же зацепила эта история. И лишь когда я закончил, некоторые из них попытались прояснить «тёмные» моменты.
— «Преисподняя»? — удивлялся Упрямый. — Почему? Разве мы, гибберлинги, живём под землёй?
