Оставлять многогранник было жалко. Поэтому я старательно обмотал его в тряпицу, и спрятал в походной котомке. Не знаю, зачем сей кристалл мне, но подумалось, что авось он в хозяйстве пригодится.

Дальнейший путь к джунским развалинам прошёл без приключений. Мне не попались остальные турзы, не выскочили из засады и тролли. В общем, через какое-то время я спокойно добрался до каменных ступеней.

Странно, но тут снег начинал подтаивать. Кое-где наблюдались неглубокие лужицы, в которых плавали одинокие льдинки. Чем выше я поднимался, тем явственнее ощущалось тепло. И оно исходило откуда-то… сверху… Вернее, из самого нутра руин.

Поднявшись наверх и очутившись на плоской площадке, я прошёл сквозь полуразрушенную арку, и тут в лицо вновь пахнуло волной жара. Мне даже в этот момент подумалось, что где-то пылает немалый костёр.

Лишь после того, как я огляделся, стало понятно, что этот странный жар исходил от размещающегося в центре руин постамента. И чем ближе к нему подходил, тем увереннее становился в своих предположениях.

Идти среди засохших, но всё ещё попахивающих, экскрементов троллей, навалов камней, раньше бывших стенами, было несколько затруднительно. Ещё я опасался ловушек, но, слава Сарну, всё обошлось.

Постамент оказался совсем неглубоким колодцем, внутри которого виднелась нечто непонятное… блестящее… желеобразное…

Я старательно пригляделся, даже наклонился и протянул руку, стараясь коснуться этой странной «капли». Из колодца вновь потянуло жаром, и в эту же секунду «студень» заблестел. В лицо пахнуло теплом… вполне терпимым. Оно своеобразными волнами вздымалось кверху и расходилось по каменной площадке.

Наконец мне удалось указательным пальцем тронуть «студень». Он тут же заколыхался, но не растекся. И к пальцу не прилип.

Н-да! Чего только на этом Стылом острове нет?

Я вновь коснулся поверхности: терпимо… тепло хоть и идёт, но кожу не обжигает.

Вытянуть эту вещицу было трудно. Мне думалось, что едва я возьму её в руки, как она тут же развалится на части. Но этого не произошло. Однако, едва «капля» покинула пределы колодца, как тут же стала остывать. Минута-другая и в моих руках остался затвердевшая блестящая, как астральная пыль, льдинка почти идеально круглой формы.

Гм! Интересно… Я попытался опустить её в колодец, тут же ощущая, как снова изнутри «студня» повеяло теплом, и он ярко блеснул в солнечных лучах.

Так! И что же это такое?

Додумать свои мысли не удалось. Резкий треск слева заставил меня обернуться.

У степеней высилась сразу две фигуры турзов. И хоть у них не было глаз, но я сразу сообразил, что они прекрасно знают, где я нахожусь.

Элементали не пытались подняться. Не знаю… может от того, что тут был этот «студень»… Очевидно, именно исходящие из него волны тепла не давали возможности турзам пройти вглубь руин.

Движение справа… Я обернулся: в той стороне виднелось ещё три элементаля.

Обложили, суки! И что делать? Сразу со всеми мне не справиться.

«Капля», можно сказать, пришла в себя, волны жара становились мощнее и интенсивнее.

Не знаю, чем я руководствовался… может, чутьём… В общем, вытянув мешочек с астральной пылью, и взяв щепотку оной, я другой рукой поднял «студень» и обильно его осыпал. Сразу же его внутреннее свечение стало ярче.

Прошла минута, «капля» не застывала. Я тут же сделал шаг в сторону… потом второй… Все было без изменений.

Для верности вновь достал щепотку астральной пыли и опять посыпал на «слезу джунов» (так я назвал сию странную вещицу). Мне на какое-то время показалось, что жар стал чуть сильнее.

Элементали попятились. Чем ближе я подходил к ступеням, тем дальше они отступали.

Но тут стало понятно, что и со мной не всё в порядке. Разум работает чётко, руки-ноги шевелятся, и даже слушаются, но…

Мне не сразу стало понятно, что именно изменилось. Занятый распугиванием элементалей, я продолжал идти к скалам, периодически посыпая «слезу джунов» пылью. И вот в какой-то момент стало ясно, что кто-то со мной разговаривает.

Я даже огляделся, но никого, кроме турзов, стоявших на почтительном расстоянии, рядом не было. Шёпот исходил из… «студня». Его голос был тихим, но очень необычным… странным… и ещё не понятным… а ещё, он был очень похож на тот шёпот из моего сна.

Что за ерунда? Кто это? — но ответа не последовало.

Таинственный голос продолжал свой монолог, то ли не слыша меня, то ли не понимая.

— Будь осторожен, хозяин? — прорычал чей-то незнакомый голос.

— Да-да, — вторил ему кто-то ещё. — От этих турзов всего можно ждать.

Я даже остановился на мгновение. Уж не послышалось ли мне?

— Кто здесь?

— Это же мы — Вороны.

— Кто?

— Братья Вороны… и Лютая, сестрица наша.

Я свихнулся! Гляжу на клинки, висящие на поясе, и понимаю, что сошёл с ума.

— Нет, — прорычал первый голос. — Ты просто нас раньше не слышал…

— А теперь-то что изменилось?

— «Слеза джунов»… спасибо ей.

Тут раздался явно женский смешок. Неужто Лютая?

— Я… это я, — прошептала она. — Торопись, хозяин. Когда-нибудь астральная пыль кончится… Желательно, чтобы ты был подальше отсюда.

— Почему?

— Разве не догадываешься, что тут делают турзы?

— Что?

— Стерегут «слезу».

— Зачем?

— Мы не знаем…

Тут я снова услышал тот тихий неясный шёпот. Он по-прежнему вещал на незнакомом языке. И, судя по интонации, что-то просил.

— Когда «слеза» остынет, вы умолкните? — спросил я у Воронов.

— Как знать.

Добраться до скал оказалось не таким уж и трудным делом. Ледовики какое-то время двигались следом, но потом отчего-то стали отставать и вскоре совсем пропали с глаз.

Я продолжал идти вперёд к побережью, даже не намереваясь останавливаться на ночлег. Не хватало ещё, чтобы турзы застигли меня спящим. Тогда уж мне точно конец. Да и троллей следовало бы опасаться.

Так с небольшими передышками примерно через полтора дня я вышел к форту.

Стояна совсем не сердилась. Она долго висела на моей шее, жадно расцеловывая лицо.

А я думал, что она всё ещё будет дуться. Хорошо, что ошибался…

— Да будет тебе…

— Живой, — прошептала друидка. — А мне такое во снах видится…

— Скажешь тоже! Да и что со мной станется?

Врал, конечно. Но расстраивать Стояну не хотелось, иначе в следующий раз «отлучиться» не выйдет.

Братья Вороны замолчали несколько часов назад. «Студень» не остыл, но свой «запал» снизил.

Голова была тяжёлой, мысли некоторое время путались, но едва я освободился от ноши, как стало отпускать. Мне уже даже начиналось думаться, что все «беседы» с клинками — плод воображения. И вполне возможно не последней во всём этом была роль «слезы джунов».

— Ай! Как вы её только в руках держали? — отдёрнул ладонь один из любопытствующих гибберлингов.

Крепыши, кружившие вокруг меня, тоже приблизились к «слезе». Почти все собравшиеся стали поочерёдно касаться её. Но тут торопливо приблизились Папаны, и толпа разом отступила.

Эйвинд, молча, кивнул головой в знак приветствия и его семейка сгрудилась около принесённого мною «студня».

— Что это? — спросила сестрица.

Я пожал плечами.

— Сарн его знает! Но именно эту штуку охраняли турзы… элементали.

— Горячая, — Эйвинд тронул пальцем, лежащий на валуне, «студень». — Действительно, а как вы, господин Бор, приволокли её сюда?

Я удивлённо коснулся «слезы джунов»: теплая, не более.

— Как? Руками…

— Древняя вещица, — заметил кто-то из толпы.

— Угу, — буркнул Эйвинд. — Где, говорите, вы её нашли?

— В развалинах. Она лежала в неглубоком каменном колодце. Только из-за того, что оттуда исходили волны жара, я и её нашёл… эту «слезу джунов».

— Это вы так вы её прозвали? — улыбаясь, спросила сестрица.

— Что с ней делать? — скорчив серьёзную мину, проговорил средний брат Папанов.

— Здесь у нас нет тех, кто сможет разгадать секрет… «слезы», — заявил Эйвинд, обращаясь одновременно и ко мне, и ко всем гибберлингам. — Доставим сию штуку в Сккьёрфборх. Старейшина разберётся… Ладно, хватит толпиться. Расходимся.