Я тут же спустился вниз и двинулся по дну расщелины в северном направлении. Пройдя около ста саженей, стал выбираться наверх.

В «крепости» арвов было тихо. На их месте, я бы каким-то образом попробовал скрытно подкрасться ко мне. Это вполне возможно, если они будут использовать рельеф этой местности.

Для них сейчас моя персона, как заноза в одном месте: и вытянуть трудно, а коли оставишь — начнёт нарывать. Старейшина, небось, пеной исходит: его сородичи тают на глазах, а враг до сих пор не повержен.

Я отчего-то обрадовался подобным мыслям. Но тут же себя осадил: надо не тянуть с «загонщиками». Скоро могут подойти остальные арвы и вот тогда…

Ползущих горняков я заметил правее валунов. До них было довольно далеко, стрелами не достанешь.

Ну, давайте, давайте! Поборемся в расщелине. Тут вы не растянетесь цепью…

И тут откуда не возьмись — Крепыши.

— Вот же болваны! — вырвалось у меня. — Чего вылезли?

Гибберлинги, судя по всему, решили зайти арвам в спину. Но они не учли того факта, что горняки уже не прятались среди валунов. А те их заметили и затаились.

— Твою мать! Что ж за дураки! — мне ничего не оставалось, как «открыться».

Арвы не выказывали своего месторасположения. Они лежали среди невысокой травы, поджидая когда и я, и гибберлинги подойдут как можно ближе.

И я шёл. А сам лихорадочно обдумывал дальнейший ход боя.

Крепыши заметили меня и даже помахали руками. Жаль, что они сейчас не могли видеть выражения моего лица. Вот бы… Как бы тут сказать помягче? — Удивились.

Нет, ну не дураки ли они? Сказал же: напали и сразу же уходите прочь. А они взяли и вернулись! Тьфу ты!

Когда до места, где скрывались арвы оставалось около пятидесяти шагов, я резко остановился и, развернувшись в сторону горняков, выпустил одну из своих стрел.

— Взрыв! — стрелял наугад, надеясь поднять затаившихся дикарей. Принудить их к атаке.

И они рванули ко мне, словно ополоумевшие.

Четыре… семь… одиннадцать… пятнадцать… и старейшина позади…

— Вспышка! Вспышка!

Расстояние меж мной и арвами сокращалось. Гибберлинги сообразили, что горняки в другом месте и уже мчались ко мне на выручку.

Я убрал лук и вытянул клинки.

Парирование… отскок с линии атаки… и удар… Первый готов. За ним ещё двое…

Я крутился, отпрыгивал, тут же кидался вперёд и снова уходил в сторону. Гибберлинги подоспели через минуту. За это время мне удалось зарубить троих.

— Сзади! — крикнул кто-то из Крепышей.

Копьё просвистело у самого уха. Я тут же подскочил к ближайшему противнику, стараясь использовать его в качестве прикрытия.

Нельзя увеличивать дистанцию… Слышишь, Бор? Давай, шевелись!

Удар… удар… финт и удар… Ещё двое лежат.

Я схватил вывалившийся из рук арва щит и надо сказать вовремя. Снова копья: одно из них гулко стукнулось о кожаный панцирь, чудом не пробив его насквозь.

Драться пришлось сразу с четырьмя воинами. Вооружённые дубинками, они попытались зайти с разных сторон, при этом ловко прикрываясь щитами.

Атака слева… и тут же сзади… Я едва успеваю блокировать удары и нанести ответные. Кажется кого-то зацепил…

— Взрыв! — выхватив из колчана одну из стрел, швыряю её вперёд.

Гу-ух! Камни летят во все стороны, а с ними вперемешку комья земли. Я успел чуть присесть и прикрыть голову руками. Арвов отшвырнуло назад. Ещё полминуты и ещё четверо горняков мертвы.

Оглядываюсь: остались трое с которыми уже заканчивали гибберлинги, и чуть в стороне виднелся старейшина.

Мы встретились с ним взглядом и вновь мой мозг будто бы «ощупали». Это было очень неприятно. Из глубин сознания пополз липкий страх.

Я тут же вспомнил встречу с провидцами на верфи в Светолесье. Тоже были неприятные ощущения… Словно кто-то лазает в твоих вещах.

А тут ещё рассказы о том, что есть некие «личности», способные «завладеть» волей любого существа, заставить его делать им угодные вещи. Вплоть до самоубийства…

И снова в душу заглянул страх… Мне от этого даже стало стыдно. Здоровый крепкий парень, а испугался. А ну-ка соберись!

Старейшина смотрел на меня так, будто хотел одним только взглядом заколоть насмерть. И будь тот в действительности мечом, то меня сто раз бы уже убили.

Пока мне удавалось блокировать попытки арва пролезть «внутрь головы». Но с этим затягивать не стоило.

— Орм, Стейн — станьте справа, — бросил я гибберлингам. — Вар — слева… Атакуем только команде!

Мне казалось, что моя речь была спокойна и уверена, но позже Крепыши признались, как вздрогнули от моего громкого голоса. Им казалось, что они словно засыпают на ходу, проваливаются в темноту. И тут истошный вскрик: «Атакуем по команде!»

— Аж мороз по коже! — признался Вар. — Ты говоришь, а у меня шерсть дыбом встаёт… Ощущение, что выбираешься из трясины. Безволие, безразличие ко всему… Слышишь голос, как бы издалека, и тянешься к нему… тянешься… Такой власти надо мной никто ещё не имел!

Старейшина держал в левой руке нечто похожее на булаву. На воина он не сильно смахивал… и, думаю, он таковым и не был. Колдун… точно…

— Орм! Начал! — гибберлинг бросился в атаку, но вяло, будто неохотно.

И тут же Крепыш как-то странно подпрыгнул. Его будто откинуло назад, но с другой стороны было видно, что он это сделал сам, без чьего-то вмешательства.

А старейшина в этот момент всего лишь слега махнул дубинкой в направлении Орма.

Гибберлинг яростно матерясь, свалился на землю и прокатился вниз по склону.

— Теперь я! Всем стоять! — кажется, Крепыши и сами не спешили в бой.

Посмотрим, насколько ловок этот арв… И насколько буду ловок я…

Старейшина смотрел на меня, но при этом даже не шелохнулся. Он сейчас был похож на паука, ждущего, когда муха попадёт в его сети.

Лишь бы ребята не подвели… лишь бы не сплоховали…

До старейшины пятнадцать шагов… десять… Он стоит, не шевелится… ждёт… Семь шагов… Легкий, едва заметный взмах дубинки…

Бор, держись! — лечу, кажется, вправо, одновременно ощущая, как огонёк разума едва не «тонет» в темноте беспамятства. — Твою мать! Держись! А-а-а-а…

«Выныриваю» и успеваю отдать команду:

— Вар! Стейн! В атаку…

И вот в этот момент снова «проваливаюсь». Ощущение такое, будто дали под дых. Я начинаю захлёбываться словами… мыслями… Чувствую, как моё тело перестаёт слушаться, и начинает валиться на камни. А, главное, нет никаких сил совладать со всем этим. Мелькает мысль, будто всё это не со мной происходит.

Больно… очень больно… И это позволяет мне балансировать на какой-то невидимой грани. Не знаю как, но я «выкарабкиваюсь», и тут же понимаю, что тело катится по склону, и мне не остаётся ничего, как просто яростно материться.

Гуп! — это спина врезалась в один из валунов.

Я огляделся: Вар и Стейн валялись в нескольких справа от старейшины.

Сплоховали! Твою мать!

— А-а-а-а! — на арва побежал Орм, замахнувшись своим мечом.

Я собрался силами и встал на колени. Дрожащей рукой вытянул зачарованную стрелу, а второй снял лук.

— Ну, вот тебе и конец! — прохрипел я, натягивая тетиву.

Орм снова будто бы натолкнулся на невидимую преграду и, судя по всему, получил весьма болезненный «удар» по сознанию. Его тело рухнуло наземь и гибберлинг затих.

Бор, пора!

— Вспышка!..