— Община Сккьёрфборха никогда не согласиться на то, чтобы в городе поселились чужаки. Сегодня к нам уже приходили… из Церкви Света.

— И вы отказали?

— Мы решили подумать, — нейтрально ответил Старейшина.

— Ну… зачем дело стало? Дайте им небольшие наделы не в городе, а за Лысым взгорком… Я говорю о южных холмах.

— Там же дикие пустоши.

— Тем более. Что вы теряете? — я попытался рассуждать спокойно. — В Кании полно мастеров, для которых сейчас даже в строящемся Новограде нет работы. И без мзды её не получить… Тоже касается и ратников.

— Наёмников?

— Хотя бы и их.

— Да чтобы мы их призвали… да не быть такому!

— А чего вы тогда хотите? Чего жалуетесь?

Умницы замолчали. Фродди выстучал из трубки пепел и присел у огня.

— Я полагаю, — негромко начал он, — что вы, мой друг, правы в кое-чём: тут, на Новой Земле началась война. Не стычки с местными народами, как представляют в столице это дело канийцы, а именно война. После вашего доклада об невесть откуда взявшемся имперском оружии у арвов и ургов, да ещё том похищенном судне…

— «Филине»?

— Да, — кивнул головой Старейшина. — Тут без Империи не обошлось.

Он сделал знак, и Умницы дружно встали и вышли вон.

— Поговорим без свидетелей, — пояснил Фродди. — Мы на самом отшибе Лиге. Помощи, как говорит Лайдульф, действительно нет. Но мы… я это итак понимал.

— Вы знали, что Новоград не вышлет помощи?

— Не сможет выслать, — поправил меня Старейшина. — Бунт в Орешке заставил сильно ослабить силы Лиги на Святой Земле. В результате, войска Империи в который раз овладели многострадальным Паучьим склоном. А земля там и без того полита кровью, да так обильно, что на ней ничего не растёт. Избор Иверский просил… вернее, он требовал… резервов. К нам на Корабельный Столб всю зиму приезжали посыльные, вели переговоры о том, чтобы мы собрали войско. За это сулили убрать пошлины за торговлю в столице. Да ещё кое-что.

— И вы отправили войско?

— Ты разве не помнишь?

— Я почти половину весны провёл на Белом Носу.

— Ах, да… Мне удалось убедить старейшин гибберлингских кланов Сккьёрфборха, сиверийского Гравстейна, ингоских Свальвилла и Хеллудира выставить почти три тысячи ратников. Все они отправились прямиком на Святую Землю. И вот… ты сам видишь, как ответила нам Империя.

— Вы думаете, что во всех этих заварушках её рука?

Фродди промолчал. Он протянул ладонь к огню и тот, будто ласковый щеночек, радостно задёргался под пальцами.

— Мы здесь боремся не только с варварскими племенами.

— Значит… вы уверены. Это война с Империей? — подвёл я итог.

— Да, она самая, хоть и в иной ипостаси. Хорошо, что силы Хадагана тоже не безграничны, потому-то, как говорится, Империя и прибегает к хитрости: травит на нас дикарей. И главное при этом пользуется услугами контрабандистов… из канийской среды. По крайней мере, такой вывод напрашивается… Но обидное ещё и то, что и люди, и эльфы понимают ситуацию, но делают вид, будто тут не война, а всего лишь местные стычки на границах. Вот отчего так сердятся Умницы. Ведь нам дают вежливый отказ на предоставление военных сил. Потому приходится опираться на собственные. Формировать новые отряды, хотя могли бы, и отозвать своих ратников со Святой Земли…

— Но тем самым вы бы ослабили там силы Лиги.

— Ослабили бы, — согласился Непоседа. — Но посмотри иначе: не сделай мы этого, и скоро просто потеряем сии земли.

— Я понимаю вас. Очень хорошо понимаю… Что вы думаете предпринять?

— А что тут предпримешь? На Ингосе в Свальвилле и Хеллудире, самых крупных наших поселениях, пока что собрали около двух тысяч ратников. Но проблема в том, что их необходимо вооружить и доставить сюда. А ещё надо кормить, где-то расположить… Сейчас в Новоград отбыли представители кое-каких купеческих семей, — рассказывал Фродди. — Они попробуют договориться со столичными ростовщиками о займе.

— О займе?

— Да. Речь идёт о большом займе.

— А потом? Как вы будете отдавать долги?

— С трудом, — грустно улыбнулся Старейшина. — Понимаешь теперь, почему так важен форт на Стылом острове?

— Это и дураку ясно. Но ведь его строительство задумано раньше, чем начались нападения арвов.

— Стечение обстоятельств.

— А хватит ли вам средств от добычи лазурита, чтобы покрыть все расходы?

— Не уверен… Мы кинули клич, и сейчас все гибберлингские семьи собирают средства на наше благое дело. Кроме того я всё ещё полагаюсь на одно дельце.

— Если это не секрет, то, какое?

— Сутулые пытаются найти метеоритную руду.

— А… вот в чём дело. Они сейчас на Мохнатом острове?

— Да, именно там. Правда, пока особых успехов нет.

— Так можно ведь там начать вырубку леса. Сей островок на него богат!

Мои слова прозвучали для Фродди явным откровением.

— Верно… верно… А ведь верно. У нас есть некоторая договорённость с сиверийцами. Они, как ты знаешь, строят порт на мысе Доброй Надежды. Ближе всего им выходит поставлять строевой лес отсюда, с Новой Земли. На востоке за Седым озером мы уже начали вырубку… А ты предлагаешь Мохнатый? Так… так…

Тут Непоседа нахмурился.

— Мысль неплохая. Но… трудноосуществимая.

— И в чём загвоздка?

— В обёртышах. Мохнатый остров — это их вотчина. И договориться, с ними не удастся.

— Вы так категоричны. Договориться можно со всяким. Была бы правильная цена.

— А кто договорится? Ты просто не знаешь этих дикарей… Начинать же ещё и с ними войну мы не можем… Сам понимаешь, отчего.

Я промолчал на эти слова. Старейшина крепко задумался, всё ещё поглаживая огонь.

— Н-да… И вот, мой друг, выходит, что вроде бы Судьба нас не обижает, как ты говорил ранее. Подбрасывает такие возможности… Тут лишь бы силёнок хватило… Честно скажу, мысли об Новой Исе давно роятся в наших головах. Как бы там ни было, чтобы сейчас не происходило, но нам дан шанс возродить Исахейм в своей былой мощи.

От этих слов глаза Непоседы прямо-таки засветились. Уверен, что перед его внутренним взором живо проносились картины грядущего возрождения гибберлингского народа.

Некоторое время мы молчали. Старейшина вновь вытянул трубку и стал набивать её табаком.

— Да… прав был Эйвинд, — вдруг подал голос Фродди. — Беседа с вами, мой друг, успокоила стариковскую душу. Снова благодарю за «подарки»… Извините, что мы не можем предложить вам достойной оплаты.

— Я же говорил, что не в деньгах-то счастье.

— Не в деньгах, — согласился Старейшина. — У вас беспокойный нрав, господин Бор. Но вы честный человек…

— Ох, рассмешили меня. Честный!

— В своём понимании честный, — мягко улыбнулся Фродди. — Есть такие личности, которые хоть и ведут благоприятный образ жизни, но изнутри черны, как этот уголь в очаге. А вы не такой. Не подлый… И это подкупает. Признаюсь, что многим не нравится ваш нрав. Кое-кто считает, что вам тут не место. Но я вижу больше…

Старейшина подкурил и стал опять поглаживать огонёк в очаге.

— Приятно слышать такие слова, — кивнул я, понимая, что сегодняшняя встреча закончена. — Такк фирр! (Большое спасибо!)

— Ейнхвер спьял пфас ек-ки клезаст покаур. (Болтать, это не мешки таскать.) — улыбнулся Фродди. — Гойта нохт! (Доброй ночи!)

— Такк! Ег вил оска пфу гота драумюр енниг. Э лата пфас пфа мун сьая Исахейм. (Спасибо! Я желаю вам тоже приятных сновидений. И пусть в них будет видеться Иса.)

— О! Вы недурно освоили наш язык, — бросил на прощанье довольный Старейшина.

Прошло четыре дня с моего разговора с Фродди и Умницами. Мы со Стояной уже готовились отправиться к Голубому озеру. Для этого как раз закупили кое-каких припасов по рыночной площади, как то: вяленую рыбу, муку, соль да прочее.

А с восходом солнца мы тронулись в путь. Тянуть на себе поклажу была трудно, но я не жаловался.

Под вечер мы остановились в одной из ореховых рощ. Стояна отошла за водой, а я остался у костра в одиночестве. Признаюсь, что вдруг ощутил некоторый странный душевный подъём. Как в таких случаях говорят: аж в заднице свербит. Источником подобных ощущений послужило кольцо, найденное под камнем на вершине у Великанов, когда я гостил у орков в Сиверии. Тут даже бы глупцу стало ясно, что оно восстановило свою былую силу.