«Чёрная сипуха» уверено шла на восток. До Ургова кряжа по расчётам капитана мы должны будем добраться часов через двенадцать.

— Это если Астрал к нам будет благосклонен, — усмехнулся Востров.

Он слегка улыбнулся и тут же посерьёзнел, едва натолкнулся на моё хмурое лицо.

— Нам точно туда надо? — переспросил капитан. — Или же вернёмся на Корабельный Столб?

— Вопрос уже решён.

— Ну, ваше право…

Востров недовольно поморщился и тут же заметил мне, что мы всё делаем наобум.

— Понимаю, — соглашался я.

— Понимаете? — капитан, казалось, удивился. — Вы не военный человек. В этом я убеждён…

— Смотря, что под этим понимать.

— Да что тут понимать! Ваш… ваш поход — чистая авантюра! Если про Арвовы предгорья вы хоть что-то знали, какие-то карты нашли, то теперь же… Ни подготовки, ни разведки.

— Считай, что мы и есть разведка.

— Считай! — недовольно фыркнул капитан и ушел на корму.

Ох, и тяжёлый он на подъём. С таким трудно ужиться. Все кругом ему должны помогать, выполнять черновую работу, а он только командовать будет.

Но всё же капитан был прав: Ургова кряжа мы не знали вообще.

Кстати говоря, о новом курсе корабля пока ещё никто не ведал. И о целях дальнейшего похода я тоже не распространялся.

Мне нужно было многое прояснить. И для этого требовался Гнилой Зуб.

Эх, жаль, что сейчас со мной нет Бернара, — эта мысль уже в который раз пролетала в возбуждённом мозгу.

Я уже не точил на него зуб, как тогда в порту в Сиверии. Без эльфа действительно было трудно… Его трезвость и рассудительность, его спокойствие, его проницательность — вот бы сейчас всё это, да в мою пустую башку. Что ни говори, а думать и планировать наперёд я ещё толком не научился. Всё больше по наитию, а это чревато появлению немалых проблемам.

Но подобные рассуждения не должны были служить оправданием. Не маленький ребёнок, в конце-то концов! Старайся, пробуй… набивай шишки…

В действительности, это было лукавство… лукавство перед самим собой. В голове уже потихоньку складывался план дальнейших действий. И думать о нём я начал ещё будучи на берегу, пока поджидали корабль.

Когг Странников подошёл к Арвовым предгорьям лишь к утру следующего дня, после пятого по счёту выстрела заговорёнными стрелами. На поддержку погибших «загонщиков» и старейшины до сих пор никто не пришёл. Очевидно нам с Крепышами всё ещё сильно везло: арвы не успевали перебраться через перевал. Или, что тоже вероятно, вообще отказались от этой затеи.

Как бы там ни было, но мы без проблем дождались прихода «Чёрной сипухи». Едва поднявшись на борт, я тотчас отдал команду капитану о новом курсе на Ургов кряж.

И вот сейчас, стоя у борта корабля, и глядя на астральное море, и мой разум пытался сложить до кучи все свои мысли.

Почему мы плывём туда, а не на Корабельный Столб? — спросит меня команда. — Всё выяснили, цель достигнута. Отчего же не возвращаемся?

Конечно, можно было воспользоваться правом командира и настоять на своём, мол, я приказал, а вы выполнили. Плывём туда, значит так надо!

Но прибавило бы мне это сторонников? Стали ли они в будущем отдаваться делу до конца или выполняли его спустя рукава?

Но, а мне нужны сейчас помощники. Да ещё единомышленники…

И тут перед глазами в который раз проносились воспоминания боя со старейшиной. (Кстати, только о нём подумаю, как тут же где-то внутри просыпается подленькая змея животного страха.) Лишь на какую-то долю секунды я увидел будущее архипелага. Старейшина проник в мой разум, и сам не заметил, как случайно показал ему свои тайные планы.

И сейчас, вспоминая всё это, я думаю, чтобы с нами… (да, именно с нами… это не оговорка)… Чтобы с нами стало, не попади я молнией в того колдуна?

Выстрел был сделан на тонкой грани. Ещё секунда и разум подчинился бы арву. Мозг уже начал захлёбываться в жгучих волнах непонятной боли… А потом, кажется, я на какое-то время потерял сознание.

Когда же пришёл в себя, то обнаружил Крепышей в полуживом состоянии. Они распластались на камнях и ни на что не реагировали.

Старейшина лежал лицом к небо. Пустота в его глазах явно указывала на то, что он уже мёртв.

Ну, ещё бы! На груди меж костяных пластин, стянутых невообразимым образом в некое подобие кирасы, наблюдалась здоровенная дыра, сквозь которую можно было даже увидеть землю. Темная, почти чёрная кровь, густо залила камни вокруг.

Моя голова чуть гудела, отчего постоянно подташнивало. Тут ещё эта назойливая мошкара, жужжащая над ухом. Кстати, тело старейшины, вернее его рану, она тоже облюбовала. Небось мухи уже и яйца свои отложили.

Первым очухался Вар. На вопрос о том, где делся Гнилой Зуб, гибберлинг лишь непонятно махнул рукой. И уже чуть позже выяснилось, что Крепыши связали урга и оставили лежать в какой-то яме.

— Приведите его сюда, — приказал я.

Полчаса и Гнилой Зуб предстал передо мной.

— Старейшина? — спросили у него, кивая на труп арва.

— Твоя говорить верно. Твоя его убить?

— Моя… моя…

— Да, здорово ты его! — соглашался Орм, подходя к телу.

— Твоя сильный шаман! Твоя теперь ходить на Небо?

Я пожал плечами, не понимая сути вопроса.

— Шаман уметь ходит к богам. Старейшина быть великий колдун… А твоя хотеть учиться?

— Не знаю…

Я присел и снял с пояса старейшины костяную фигурку.

— На дрейка похож, — сказал гибберлинг.

— Наверное, Ледяной бог… Так?

Ург согласно кивнул.

— Если твоя хотеть ходить к богам, надо пить Вода Прозрения. Старейшина часто пить… Его ходить на Небо. Его нравиться говорить с бог. Его получать сила.

Гнилой Зуб указал на кожаный бурдючок, что был приторочен у старейшины справа.

— Это и есть та самая Вода? — поинтересовались мы.

— Верно… Вода — кровь бога. Много пить, много знать, много видеть.

Я откупорил горлышко и понюхал жидкость. В нос ударил неприятный резкий запах, чуть не сваливший меня с ног.

— Фу ты! Ну, и вонище… Что-то расхотелось пить. Ладно, уходим отсюда…

На плечо легла чья-то рука и я словно очнулся от сна.

Где я? — огляделся по сторонам.

На корабле… Вокруг спокойное астральное море, лениво переливающееся тёмными сполохами.

Рука принадлежала Стояне. Мой взгляд скользнул по серебряному браслету на её запястье. В груди защемило: точно такой же браслет она подарила мне накануне нашего похода.

Это было вечером. Помню, что снова был не в настроении. В хижину бесшумно скользнула Стояна. Она подошла ко мне сзади и закрыла ладошками глаза.

— Я услышал тебя ещё с улицы.

Друидка тихо засмеялась. Она, в принципе, и не таилась, так что услышать, а тем более узнать её шаги было не трудно.

— У меня кое-что есть, — тихо сказала она, обнимая меня за шею. — Вот…

Стояна показала плетёную змейку серебряного обруча, что одевался на запястье.

— Красиво, — бросил я.

Хотя, если честно, украшения меня не очень прельщали.

— Это браслеты… Мне их один канийский торговец продал.

— Их?

— Да… Это пара.

Я обернулся и увидел на второй руке друидки подобный же обруч.

— Зачем столько?

— Один я хочу отдать тебе, чтобы…

Стояна вдруг запнулась и густо покраснела. Я поднял взгляд на девчушку и вдруг почувствовал, как сильно защемило сердце.

Глазки Стояны — ясные в день, а в ночи… в ночи — томные, манящие. И глянет на тебя так, что аж за душу цепляет.

В Молчановой каким-то непонятным образом уживались сразу двое: девчушка-подросток, только начавшая познавать мир, и нежная хищница… уверенная… умная… верная… как рысь. Да, да, именно рысь.

— Это тебе. Пообещай мне, что не снимешь браслет… никогда не снимешь…

Я принял из её рук серебряную змейку обруча и твёрдо сказал:

— Обещаю!..

И сейчас Стояна внимательно глядела на моё запястье. Вид браслета её явно удовлетворил. Видно было, что она внутренне успокоилась.

Я вдруг отметил, что нос девчушки весь был в игривых конопушках. Отчего этого раньше не замечал?