Литмир - Электронная Библиотека
Литмир - Электронная Библиотека > Васильев Сергей АлександровичПрокофьев Александр Андреевич
Пастернак Борис Леонидович
Яшин Александр Яковлевич
Ручьев Борис Александрович
Корнилов Борис Петрович
Берггольц Ольга Федоровна
Симонов Константин Михайлович
Ахматова Анна Андреевна
Васильев Павел Николаевич
Шведов Яков Захарович
Тарковский Арсений Александрович
Исаковский Михаил Васильевич
Решетов Александр Ефимович
Комаров Петр Степанович
Саянов Виссарион Михайлович
Щипачев Степан Петрович
Багрицкий Эдуард Георгиевич
Кедрин Дмитрий Борисович
Софронов Анатолий Владимирович
Луговской Владимир Александрович
Чуркин Александр Дмитриевич
Светлов Михаил Аркадьевич
Семеновский Дмитрий Николаевич
Асеев Николай Николаевич
Каменский Василий Васильевич
Рыленков Николай
Тихонов Николай Семенович
Голодный Михаил Сергеевич
Фатьянов Алексей Иванович
Недогонов Алексей Иванович
Браун Николай Леопольдович
Смирнов Сергей Георгиевич
Орешин Петр Васильевич
Сурков Алексей Александрович
Лебедев-Кумач Василий Иванович
Авраменко Илья
Поделков Сергей Александрович
Бедный Демьян
Рождественский Всеволод Александрович
Твардовский Александр Трифонович
Смеляков Ярослав Васильевич
Алигер Маргарита Иосифовна
Гусев Виктор Евгеньевич
Заболоцкий Николай Алексеевич
 > Сборник лирики 30-х годов > Стр.69
Содержание  
Сохранить
Шрифт
Размер шрифта   


Цвет фона

Цвет шрифта
Очистить
Настройки  
A
A
1
2
3
...
68
69
70
...
99
Сборник лирики 30-х годов - i_018.jpg

Александр Решетов

Апрель

Пока я сижу за столом
В своем одиночестве строгом,
Апрель, золотым помелом
Махая, идет по дорогам.
Потоки торопятся с гор,
И снегу последнему жарко,
И слышен скворцов разговор
Над смолкнувшим тракторным парком.
Пока я сижу за столом
И призрачны строки, как тени,
Предвестник цветения — гром
Срывается с веток весенних.
Кто свежей пойдет бороздой,
Кто к выезду ладил машины,
Кто сердца надеждой простой
Встречает прилет журавлиный,
Тот счастлив, как я за столом:
Он с тою же думой упорной
Взращенные где-то в былом
Засеет отборные зерна.

Над северной рекой

Между городом и горою,
На которой лежат облака,
Мчится злая, любимая мною,
Несмолкающая река.
Мчится так:
И звеня, и воя,
И швыряя на берега,
Точно кружево дорогое,
Пену белую, как снега.
Пробивается косо, криво
Мимо гор,
По горбам камней.
Сосны тундровые с обрыва
Простирают ветви над ней.
Вот январь озера и камни
Заковал, как в железо, в лед,
Но и в стужу поет река мне,
Неустанно стремясь вперед.
Знаю: так не умею петь я,
Но бессмертнее наша речь.
Отряхнули сосны столетья,
Словно иней,
С колючих плеч.
Над столетьями,
Над валунами,
Над узлами дикой воды
Вознесенный на взгорье нами,
Город наш, словно в небе ты.
Лунной пеной сияют крыши,
Как улыбки, огни легки.
Я иду над рекой и слышу
Силу звонкую той реки,
Что бескрайностью многоцветной,
Несравнимую ни с одной
Жизнь мою
Пронесет победно
Беспокойной крутой волной.

Я вспомню…

Года идут.
Мы вспоминаем даты
Своих рождений
И чужих смертей.
Ликуют рощи,
Падают закаты
И умирают на руках ветвей.
Года идут.
Двадцать шестой по счету,
Как птица, пролетает шумный май.
Глядят деревья в голубую воду,
Влюбленных к соловьям везет трамвай
Нева качает легкие байдарки,
Из скверов к людям тянутся цветы.
Любимая,
В распахнутые парки
Сегодня не со мною входишь ты.
Я версты мну по праву пешехода, —
Военного похода рядовой.
Я славлю многотрудный день народа,
Твоих друзей,
Поющих над Невой.
Они поют,
И пенная, как пиво,
Заря с балтийской встретится волной.
И кто-нибудь, веселый и красивый,
Тебе шепнет о счастье под луной…
Приемля жизни жесткие порядки,
От полусуточной ходьбы устав,
Я буду спать в брезентовой палатке,
Не жалуясь на воинский устав.
Пускай мне снится дом с высокой
   крышей,
В знакомых окнах поздний блеск огня.
Мой современник, русый или рыжий,
Сочувствием встречающий меня.
И если станет правдой на рассвете
Весь этот сон…
Пока тоска остра,
Я вспомню все:
И заполярный ветер,
И сны в лесу,
И сказки у костра.
Суровых рек серебряное пенье,
Пчелиный гуд полуденных аллей…
И под шагами зашипят каменья
Неколебимых боевых путей.
С красноармейской дружбой
   на привале,
Куря махорку,
Глядя в облака,
Я не скажу ни слова о печали,
Да будет и тебе судьба легка!
Что эта невеселая разлука?
Дни промелькнут,
Свершится наш поход.
Встречая нас,
Сады протянут руки,
Сверкающие, полные щедрот.
Ни за столом,
Ни на тропинке росной
Я никаких сочувствий не приму,
Пока страны немеркнущие весны
Не изменяют сердцу моему.

Ленинграду

Великий город,
Старый Летний сад,
Железное бессмертие оград.
Почти живая строгость фонарей,
Над площадями окна этажей.
Я каждому окну пошлю привет,
Пусть фонари наполнит белый
   свет.
Пусть липы словно в первый раз
   цветут,
Пусть всех оркестры из квартир
   зовут.
Да будет и влюбленным и
   седым
Не горек твой неистребимый дым.
Пускай качает лодки их Нева,
Пускай такси их мчат на Острова.
Пускай, войдя в многоголосый круг,
Меня забудет незабвенный друг.
То не беды, —
Людского счастья знак.
Где сосен шум,
Где необъятен мрак,
И я не зря зажгу свой огонек.
И, бормоча созвучья новых строк,
Опять забуду в дальней тишине
Того, кто затоскует обо мне.
То не беды, —
Людского счастья знак.
Весна.
Нева.
Вокзал.
Да будет так!
69
Перейти к описанию Предыдущая страница Следующая страница
{"b":"274648","o":1}