Литмир - Электронная Библиотека
Литмир - Электронная Библиотека > Кедрин Дмитрий БорисовичЛуговской Владимир Александрович
Софронов Анатолий Владимирович
Лебедев-Кумач Василий Иванович
Рождественский Всеволод Александрович
Заболоцкий Николай Алексеевич
Семеновский Дмитрий Николаевич
Симонов Константин Михайлович
Тарковский Арсений Александрович
Щипачев Степан Петрович
Орешин Петр Васильевич
Каменский Василий Васильевич
Яшин Александр Яковлевич
Ахматова Анна Андреевна
Рыленков Николай
Тихонов Николай Семенович
Комаров Петр Степанович
Фатьянов Алексей Иванович
Голодный Михаил Сергеевич
Поделков Сергей Александрович
Твардовский Александр Трифонович
Васильев Сергей Александрович
Берггольц Ольга Федоровна
Сурков Алексей Александрович
Саянов Виссарион Михайлович
Бедный Демьян
Светлов Михаил Аркадьевич
Смирнов Сергей Георгиевич
Смеляков Ярослав Васильевич
Браун Николай Леопольдович
Чуркин Александр Дмитриевич
Шведов Яков Захарович
Недогонов Алексей Иванович
Гусев Виктор Евгеньевич
Корнилов Борис Петрович
Пастернак Борис Леонидович
Ручьев Борис Александрович
Алигер Маргарита Иосифовна
Багрицкий Эдуард Георгиевич
Прокофьев Александр Андреевич
Асеев Николай Николаевич
Васильев Павел Николаевич
Исаковский Михаил Васильевич
Решетов Александр Ефимович
Авраменко Илья
 > Сборник лирики 30-х годов > Стр.42
Содержание  
Сохранить
Шрифт
Размер шрифта   


Цвет фона

Цвет шрифта
Очистить
Настройки  
A
A
1
2
3
...
41
42
43
...
99

«Воспоминаний юности не тронь…»

Воспоминаний юности не тронь,
Не отрекись от первых увлечений.
Как осенью рябиновый огонь,
Они светить нам будут в час вечерний.
Пусть окружит их время равномерней,
Чем сердцевину дуба оболонь.
И дочь твою широкую ладонь
Сожмет ладонью легкою дочерней.
И скажешь ты: «Опять звенит гармонь,
Нашиты звезды золотом по черни.
Как осенью рябиновый огонь,
Ты светишь мне в мой тихий час вечерний…»
Воспоминаний юности не тронь,
Не отрекись от первых увлечений.

Прощание с юностью

Юность, юность! Какой дорогой,
За какие леса и реки
Тихой девушкой-недотрогой
Ты ушла от меня навеки!
Я с тобой не успел проститься,
Не предвидел разлуки близкой.
Под окошком летит зарница
Мне прощальной твоей запиской.
Выйду в поле на перекресток,
Где звенит, вызревая, жито,
Мелким бисером лунных блесток
Небо шелковое расшито.
Позову тебя — нет ответа…
Эти ль ночи тебе не любы,
Грозовое ль дыханье лета
Обжигает сухие губы.
Я оглядываюсь тревожно —
Чуть мерцает в тумане стежка…
О, когда б тебе было можно
Задержаться со мной немножко!
Как берег бы тебя теперь я…
Но смежает полночь ресницы,
Звезды падают, словно перья
Упорхнувшей из рук жар-птицы.
Бродит сумрак по раздорожью,
Шепчет мне: «Головы не вешай!»
Это август горячей дрожью
Наполняет колос созревший.
Слышен крик перепелки частый,
На траве роса загорелась.
Что ж, прощай, моя юность! Здравствуй,
С полной горстью колосьев зрелость!
Лоб мой жаркий обдуй прохладой,
Освежи мое сердце грустью,
Исполненьем надежд обрадуй
На пути от истоков к устью.
Сборник лирики 30-х годов - i_008.jpg

Алексей Сурков

Читателю

Что ж? Прожитых лет не воротишь вспять.
Мы взрослыми стали. А вспомнить по чести,
В семнадцатом, осенью, тридцать пять
Едва набегало обоим вместе.
Давай на границе семнадцати лет
В глаза своей юности взглянем спокойно.
Не наша ли жизнь обозначила след
В социализм сквозь невзгоды и войны?
Встань, молодость, песни походной сестра!
Под низким навесом пустой солеварни,
Обняв карабины, всю ночь у костра
Сидят восемнадцатилетние парни.
Разлапые сосны построились в ряд.
Окрашены заревом темные дали.
Безусые парни сквозь сон говорят
О жизни, какой никогда не видали.
Бушует набата полночного зык,
Горят на снегу кровяные пятна.
У юности нашей был строгий язык,
И мне и тебе с полслова понятный.
Пусть говор орудий сегодня стих,
Любить свою родину мы не устали.
Нет-нет — и блеснет непокорный стих,
Четырехгранным упорством стали.
Ровесник!
Ты любишь отчизну свою,
Российских полей бесконечную снежность.
Тебе, мой товарищ, я отдаю
Стиха своего угловатую нежность.
То песней веселой волнующий строй,
То в дыме костра склоненный над сводкой,
Идет по стихам мой армейский герой
Знакомой тебе молодою походкой.
Идет он,
И поступь его легка.
Идет он в шинели своей дырявой,
Но резкие грани его штыка
Овеяны нашей бессмертной славой.
И крепость присяги,
И тяжесть ружья
Познал он, измерив шагами войны,
И если его приметят друзья,
И если ты скажешь:
   «Да это же я!»
Исполнена будет задача моя,
Сердце мое спокойно.

Над картой Союза

Подведи меня к карте моей страны,
Дай коснуться чуткой рукой
Этих острых гор снеговой белизны,
Этих мест, на которые нанесены
Сталинград,
   Каховка,
      Джанкой.
Покажи мне, товарищ, где ост, где вест,
И скажу я тебе тогда,
Как, сынов провожая из отчих мест,
Мать рыдала, и были слезы невест
Солоны, как морская вода.
Покажи мне, товарищ, где север, где юг,
И скажу я тебе тогда,
На какой параллели,
В каком бою
Пролетали гулко в железном строю
Броневые мои поезда.
Сталинград и Каховка,
Омск и Джанкой,
Теплый август и хмурый март.
Растеряв по дороге сон и покой,
Ваши судьбы чертили мы жесткой рукой
На квадратах двухверстных карт.
Голоса наших пушек смолкли давно,
Кости смелых тлеют в гробу.
Чтобы жить и цвести вам было дано,
От дроздовцев и черного сброда Махно
Мы отбили вашу судьбу.
Чтобы плод наливался соком в саду
И под гроздью гнулась лоза,
За чертой перешейка в двадцатом году,
На последнем допросе в слащевском аду,
Я оставил свои глаза.
Подведи меня ближе…
Давай постоим
Возле карты моей страны,
Положи мою руку на солнечный Крым,
Чтобы видел я зрячим сердцем своим
Море блеклой голубизны.
Чтобы видел я зрячим сердцем бойца,
Как в звенящий июльский зной
По густому, по злому посеву свинца,
Разливаясь без края и без конца,
Плещет рожь золотой волной.
Темнота зажмет человека в тиски,
И готов кричать человек.
Но ребячий смех долетит с реки,
И обмякнет сердце,
И пепел тоски
Облетит с опаленных век.
Возле карты страны постоим вдвоем.
Будем память, как книгу, листать,
О годах, записанных в сердце моем,
О походной дружбе песню споем —
Ту, что нашей жизни под стать.
42
Перейти к описанию Предыдущая страница Следующая страница
{"b":"274648","o":1}