Генрих вынужден был признать, что без примирения с курией продолжительный мир в Германии невозможен. Поэтому на рейхстаге в Майнце (1103 год) он заявил, что хочет принять участие в крестовом походе в Иерусалим, если будет отменено его отлучение от церкви. Всеобщая амнистия и имперский мир, которые он тут же провозгласил, должны были служить подготовке этого похода. Объявив имперский мир, император возобновил то миротворческое движение, которому он содействовал Манцским земским миром 1085 года и которое тем временем было еще прочнее закреплено местными мирными договоренностями в Германии. В отличие от прежнего Божьего мира, который запрещал военные действия только в определенные периоды года и дни, имперский мир должен был продлиться четыре года. Такая мирная политика императора была прежде всего на пользу социально незащищенным слоям народа. Помимо этого, усилению имперской власти должно было служить расширение права высшей юрисдикции за счет королевского банна^{37}. Но тем самым император все больше противопоставлял себя знати, задевая такими мерами ее междоусобные счеты.

Этим противостоянием объясняется также последнее крупное повстанческое движение, которое было связано с изменой императорского сына Генриха. Поводом для этого восстания стал конфликт, который возник во время пребывания молодого короля в Регенсбурге в начале 1104 года. Граф Зигехард фон Бургхаузен, который по одному спорному делу вынес своим министериалам неблагоприятный для них приговор, был убит ими и горожанами. Император не наказал виновных, и среди знати стало расти недовольство. Во время похода Генриха IV в Саксонию молодой Генрих V в конце года тайно покинул войско, отправился в Баварию и тем самым вынудил императора вернуться. Объяснение причины этой измены тем, что ему было запрещено общаться с отлученным от церкви отцом, было всего лишь отговоркой. Действительная причина его поведения заключалась, скорее всего, в следующем: он боялся, что политика его отца может оттолкнуть от королевского дома знать и князей, не принеся при этом и примирения с курией. Все попытки отца переубедить его были тщетными. Генрих V вел себя как приверженец делу церкви и в начале 1105 года добился освобождения себя от клятвы верности, данной отцу, не отказавшись при этом от права инвеституры. Восстание быстро распространилось также в Саксонии и Тюрингии, но по военной силе Генрих IV все еще превосходил своего сына. В октябре 1105 года они встретились под Регенсбургом. Генриху V удалось склонить часть императорского войска к измене и тем самым предотвратить сражение. Тогда император был вынужден вернуться на средний Рейн и затем в Кёльн.

На рейхстаге, который Генрих V созвал на Рождество 1105 года в Майнце, этот конфликт должен был разрешиться в присутствии папских легатов. Император был намерен лично отстаивать здесь свое право и отправился из Кёльна на юг. Чтобы воспрепятствовать появлению отца перед князьями, Генрих V выступил ему навстречу. Гарантировав свободный проезд, он сумел обмануть императора, заключить его под стражу в замке Бёккельхейм и вынудить передать имперские регалии. Выразив внешнюю готовность покаяться и отказавшись от трона, император надеялся на встрече с князьями и папскими легатами в Ингельхейме добиться сначала отпущения грехов. Требование принести публичное покаяние он, однако, отклонил. Поэтому он продолжал оставаться под арестом в Ингельхейме, в то время как его сын, после мнимо добровольного отказа отца от трона, был признан на Майнцском рейхстаге в начале 1106 года королем.

То, что даже теперь Генрих IV не отказался от борьбы за трон, было в характере его стойкой натуры. Ему удалось бежать из Ингельхейма в Кёльн и в конце концов найти прибежище в Льеже. Нижнелотарингский герцог Генрих I, граф Готфрид Намурский и епископ Отберт Льежский (Люттихский) хранили ему верность. Он также вошел в сношения с Филиппом Французским. Мощная поддержка, которую император получил в Нижней Лотарингии, вынудила Генриха V отправиться туда, чтобы напасть на Льеж. Но нападение на город не увенчалось успехом. В Чистый четверг 1106 года его войска были полностью разгромлены у моста на реке Маас под Визе. Новое вооруженное столкновение казалось неизбежным, как вдруг 7 июля 1106 Генрих IV умер в Льеже. На смертном одре он высказал желание быть похороненным в соборе города Шпейера, рядом со своими предками, и его тело было туда перевезено. Однако саркофаг все еще отлученного от церкви императора стоял здесь в течение пяти лет в неосвященной капелле, пока не обрел, наконец, место захоронения в соборном склепе.

Генрих IV определял судьбы империи в течение полувека. Его правление переживало постоянные взлеты и падения, но все удары судьбы и личные унижения не сломили непоколебимую волю императора к борьбе за права короны. Если первоначально его поведение было отмечено скорее порывистостью, то в процессе своего правления он постоянно рос как человек и политик. В вопросах политической тактики он, без сомнения, превосходил своих противников. Он сознательно защищал права империи от княжеского территориального партикуляризма и папской иерократии и сохранял позиции королевской власти, даже если в отдельных случаях был готов пойти на уступки. Но при этом Генрих IV не осознавал значимость новых духовных сил, против которых он боролся. Таким образом, во время его правления королевская власть потеряла связь с движением за церковные реформы, с той силой, которая определяла характер эпохи. Однако его правление ни в коей мере не было направлено на сохранение старого порядка. В борьбе с князьями, поддерживая бюргерство и министериалов, начав движение за мир и усилив королевскую юрисдикцию, он заложил основы для формирования сильной королевской власти в XII веке.

В последние годы правления Генриха IV противостояние между императором и папой обострилось. В то же время религиозная полемика, начавшаяся после смерти Григория, способствовала теоретической подготовке решения вопроса об инвеституре, которое должно было положить конец борьбе. Уже в середине XI века от случая к случаю высказывалась мысль о том, что при назначении на должность епископов необходимо проводить различия между их духовными и светскими функциями. Один из сторонников Генриха IV, епископ Видо Феррарский, в своем сочинении «De scismate Hildebranti» («О схизме Гильдебранда»), написанном в 1086 году, снова подхватил эту мысль. Для него любой епископ является носителем двойного права, духовного и светского. Духовное включает в себя исполнение обязанностей епископа, а светское право охватывает все владения, регалии и привилегии, которые передаются от князей и мирян. Правда, Видо не довел до конца эту идею о разграничении прав. Факт королевской инвеституры он пытался оправдать тем, что сама по себе королевская власть имеет духовный характер. Эту непоследовательность устранил через десять лет французский знаток канонического права епископ Ив Шартрский. Королям, как он разъяснял в одном из писем к Гуго Лионскому, папскому легату во Франции, дозволено передавать епископство лицу, избранному по кононическим правилам. Такая передача («concessio») ни в коем случае не вредит исполнению духовных обязанностей, так как касается только прав и имущества церкви, которыми та владеет благодаря щедрости королей. Князья же должны отказаться от символов духовной инвеституры. Назначение епископов в том виде, за который выступает еще Видо, Ив не одобряет. Он настаивает на избрании их клиром и народом и предоставляет князьям только право утверждать этот выбор. Тем самым последовательно проводилось разделение двух сфер — темпоральной и спиритуальной, мирской и религиозной жизни духовенства.

Решение, которое в конце XI века предлагал Ив, не ограничивалось только теоретической полемикой. Оно тут же нашло практическое применение при урегулировании конфликта между королевской властью и папой во Франции и Англии. В обеих этих странах борьба за инвеституру не играла такой значительной роли, как в Германии. Французский король практиковал инвеституру лишь в незначительной части епископств. Светская власть знати над церковью проявлялась в других формах. Филипп I (1060–1108) не был озабочен запретом инвеституры, который не раз провозглашал Григорий VII. Однако папа, несмотря на все резкие увещевания, избегал разрыва с ним. Лишь брачные недоразумения Филиппа I, который после двадцати лет брака в 1092 году покинул свою супругу Берту Голландскую, стали причиной столкновения между ним и курией. Поэтому в 1094 году Гуго Лионский наложил на короля интердикт. В следующем году в Клермон-Ферране сам Урбан II отлучил короля от церкви. После того как в 1098 году он условно отпустил королю грехи, при Пасхалии наступило примирение курии с Филлипом, когда тот в 1104 году подчинился в вопросе брака. Относительно назначений в епископства, подчиняющиеся королю, тогда же практически пришли к соглашению о том, что там полагалось каноническое избрание. После рукоположения избранного король наделял его светской инвеститурой с мирскими правами и доходами (Temporalien), не используя при этом символа инвеституры; он довольствовался клятвой верности епископа. Поэтому вряд ли можно говорить о борьбе за инвеституру во Франции.