После того как Оттону удалось в 950 году покорить Болеслава I Богемского, оттеснившего от власти своего брата Венцеля и принявшего враждебный Германии курс, область миссионерства расширилась также и в юго-восточном направлении. Теперь для будущей миссии была намечена прежде всего область к востоку от Зале, и клирик из окружения короля, а до этого монах в Регенсбурге капеллан Бозо был послан к сорбам в качестве миссионера-первопроходца. По свидетельству Титмара, он достиг значительных успехов, так что при дворе, вероятно, задумались вскоре о более прочной организации дела. Эти мысли овладели и самим Оттоном, став настолько близки его сердцу, что он еще в 955 году, находясь на поле битвы, перед самым началом сражения на Лехфельде, дал обет св. Лаврентию, на день которого пришлась битва, основать в случае победы епископство в Мерзебурге.
Проект Мерзербургского епископства, как теперь кажется, был определенно связан с планировавшимся созданием архиепископства Магдебургского: в то же самое время (в 954 году) Оттон послал аббата Гадамара Фульдского в Рим и получил согласие папы Агапия II сделать Магдебург архиепископством, а также утвердить все новые епископства в землях славян. Тем не менее осуществление этих планов затянулось надолго, поскольку собственный сын Оттона, архиепископ Вильгельм Майнцский, а позднее и епископ Бернгард Хальберштадтский противились замыслам короля, видя в них умаление прав своих церквей. Хотя Оттон и принял в расчет их сопротивление, но не позволил смутить себя в деле осуществления своих планов, проявив и здесь свойственные ему упорство и целеустремленность.
В последующие годы он был вынужден проявлять терпение, но неожиданно его миссионерским планам представилось дальнейшее поле деятельности, когда великая киевская княгиня Ольга в 959 году обратилась к нему с просьбой прислать к ней епископа и миссионера. Призыв великой княгини открыл перспективу включить Русь в сферу влияния западной культуры. Оттон без колебаний использовал этот шанс и в 960 году послал в качестве миссийного епископа монаха монастыря св. Максимина и капеллана Адальберта. Но ситуация скоро изменилась: когда Адальберт прибыл в Киев, он вынужден был констатировать, что византийские миссионеры, призванные сыном Ольги Святославом, его опередили. Таким образом, он вернулся ни с чем — его миссия потерпела неудачу, и Русь навсегда осталась связанной с византийским миром и его культурой.
Тем более важное значение приобрел тот определивший всю последующую эпоху факт, что из Германии удалось распространить христианство на соседних западных славян, склонив их тем самым на сторону Запада. Предпосылки для этого создали маркграф Геро вместе с младшим Вихманом. Уже к середине столетия восточнее Одера, на Варте и Висле, утвердилось новое государственное образование, которое начало интенсивно развиваться под управлением первого достоверно известного князя Мешко (I) и во второй половине века предстало на исторической арене как «Польша». Когда Мешко около 960 года попытался включить в сферу своего господства славян между Эльбой и Одером, он натолкнулся на сопротивление немецкой пограничной стражи, а также славян-редариев, преодолеть которое не смог. Повторно разбитый младшим Вихманом, он, наконец, сам обратился за защитой к маркграфу Геро. В 963 году они заключили договор, по которому Мешко обязался признать сюзеренитет империи и выплачивать дань с подвластной ему территории вплоть «до Варты» (то есть не со всей Польши).
Вскоре после этого (в 966 году) Мешко, который вступил в брак с дочерью богемского герцога Болеслава, принял крещение, что привело к христианизации всей страны. Двумя годами позже в Познани уже появился первый епископ — Иордан, немец. Весьма вероятно, что он приехал из Магдебурга и планировал подчинить новое польское епископство архиепископству Магдебургскому.
Тем временем Оттон активно содействовал магдебургским делам. Сразу после своего императорского коронования он получил от Иоанна XII грамоту, в которой последний превозносил выдающиеся заслуги Оттона в победе над язычниками и в их обращении к истинной вере. Он позволил новому императору не только преобразовать монастырь св. Маврикия в архиепископство и основать обещанное им Оттону епископство Мерзебургское как викарное епископство{9} Магдебурга, но и признал за императором право создавать новые епископства там, где это покажется ему необходимым. Таким образом, папа определенно поддержал желание Оттона христианизировать из Магдебурга весь славянский северо-восток и после этого организационно объединить его в магдебургскую церковную провинцию.
Хотя Вильгельм Майнцский и Бернгард Хальберштадтский все еще противодействовали планам императора, эти планы шаг за шагом воплощались в жизнь. Вильгейм Майнцский с 965 года стал даже выступать посредником в касающихся Магдебурга дарственных грамотах, из чего можно заключить, что он, видимо, в конце концов прекратил свое противодействие и примкнул к замыслам отца.
К 967 году Оттон добился уже столь многого, что в своем третьем итальянском походе смог заняться последними приготовлениями к учреждению архиепископства Магдебургского. С этой целью в апреле 967 года он созвал в Равенне синод, где принял участие папа Иоанн XIII. В выступлении перед синодом император сообщил об успехах христианской миссии среди славян и предложил конкретные планы церковной организации в их землях, нашедшие у синода одобрение. После этого папа возвел монастырь св. Маврикия в Магдебурге в ранг епархиальной церкви, подчинил ей епископства Бранденбургское и Хафельбергское, относившиеся до сих пор к Майнцской епархии, и, сверх того, санкционировал основание новых викарных епископств в Мейсене и Цейце помимо уже определенного в Мерзебурге.
Реализация этих решений была облегчена тем, что Вильгельм Майнцский, а главное, сопротивлявшийся до самого конца Бернгард Хальберштадтский в 968 году почти в одночасье умерли, что дало императору возможность назначить их преемниками людей, в поддержке которыми его обширных планов на востоке он был уверен. Для Майнца он выбрал аббата Гаттона Фульдского, для Хальберштадта — тамошнего пробста{10} Хильдеварда; для Магдебурга он наметил Адальберта — бывшего епископа русов, капеллана и аббата Вейсенбургского, который уже многие годы был хорошо знаком с задачами восточного миссионерства. Все трое были вызваны императором в Италию и в октябре 968 года на втором синоде в Равенне, который придал законную силу решениям первого синода, были утверждены в своих должностях. Адальберт в итоге был послан к папе в Рим и как глава епархии получил от него паллий{11}. Причем при определении границ магдебургской церковной провинции между императором и папой обнаружились теперь разногласия, связанные, очевидно, с тем, что за это время по ту сторону Одера возникла христианская Польша. В то время как Оттон хотел назначить именно Адальберта «archiepiscopus et metropolitanus totius ultra Albiam et Salam Sclavorum gentis ad deum converse vel convertende» («архиепископом и митрополитом всякого по ту сторону Эльбы и Зале племени славян, к Богу обращенного или подлежащего обращению»), Иоанн XIII, в отличие от своего предшественника Иоанна XII, очертил церковную провинцию более узко, ограничив ее только теми славянскими племенами, которые уже были обращены в христианство и подчинены власти Оттона. В конце концов был принят папский вариант. Хотя в результате этого магдебургские планы Оттона и не были осуществлены во всей полноте, главной своей цели он все-таки достиг: Магдебург наконец, после десятилетних усилий, был возведен в ранг епархиальной церкви для востока, распространив тем самым влияние государства и церкви до Одера (а на какое-то время даже до Познани).
В ходе этой регламентации совершенно не была принята во внимание Богемия, хотя здесь сложились намного более благоприятные предпосылки, чем в Польше, поскольку князь Болеслав I после своего покорения в январе 950 года поддерживал хорошие отношения с германским двором и даже выставил сильный отряд для решающего сражения против венгров на Лехфельде. После его смерти в 967 году его сын Болеслав II продолжал проводить дружественную Германии политику своего отца. После основания архиепископства Магдебургского Оттон Великий вступил в контакт и с ним и, с согласия папы, подготовил учреждение епископства Пражского. Богемское епископство, основанное, правда, уже после смерти Оттона, по прошествии короткого времени, и включенное в состав имперской церкви, было, тем не менее, подчинено не Магдебургу, а Майнцу (возможно, в возмещение его проигрыша при основании магдебургской церковной провинции).
