Никто не замечал Аби, а у него не хватало духа подойти к кому-нибудь и спросить о Левоне. Ему казалось, что стоит рабочим хоть на одно мгновение отойти от станков, и эти металлические великаны сорвутся с места и как разъяренные львы накинутся друг на друга.
Справа и слева с грохотом проносились тяжело груженные вагонетки. Мгновение — и Аби чуть не задело крюком подъемного крана. Хорошо, что он вовремя отскочил. Но вот стрела крана пронеслась у Аби над головой, и ему на миг показалось, что на него обрушился потолок. Он инстинктивно пригнулся и застыл на месте. А из кабины подъемника высунулась и весело улыбнулась ему рыженькая девушка в красном платочке.
Продолжая разыскивать Левона, Аби забрел в какой-то другой цех. Здесь было не так шумно, но занятые своим делом люди не обращали на Аби никакого внимания.
— Не получается, не выходит… — жаловался мастеру подросток в форме ремесленника.
Держа в измазанных сажей пальцах какой-то инструмент, он смущенно смотрел на сухонького мужчину лет шестидесяти, казалось, с ног до головы пропитанного ржавчиной и металлической пылью.
— Не выходит, говоришь? Чему же тебя учили! Дайка сюда на минуту отвертку. — Мастер наклонился над станком, немного повозился и, кряхтя, поднялся. — Ну что, оказывается, не так уж сложно? — грубовато обратился он к подростку.
Подросток смущенно улыбнулся.
— Но там, в зазоре, кажется, стружка осталась… — проговорил он едва слышно.
— Где?
— Так не видно. Развинтить надо.
— Развинтить? Зачем?..
— Развинтите, увидите, потом снова завинтите…
— У меня нет привычки переделывать то, что раз сделано, — самоуверенно ответил мастер.
Подросток угрюмо отошел в сторонку.
Насмешливо поглядев ему вслед, мастер пробормотал себе под нос:
— Щенок… Я подвинчу у тебя в голове гайки… одну за другой…
Из-за соседнего станка вышел пожилой, почти одних лет с мастером, но покрепче телом, рабочий, в криво сидевших на носу очках.
— Зачем ты, братец, парня напрасно шпыняешь? — упрекнул он мастера.
— Много будет знать, скоро состарится… Пусть убирается…
— Куда?
— К директору… Пусть снова жалуется…
— Надо быть сердцем пошире, Аветик… Нельзя так.
— Пошире, пошире… Так и расширение сердца заработать недолго, дорогой друг Иванэ. Вчера одно, сегодня другое — все сразу узнать хочет. В каком это законе писано? И я учеником был. Пять лет подряд только тем и занимался, что стружку подбирал на яраловском заводе.
— Что ж, по-твоему, и этому малому пять лет только стружку подбирать?
— Этого я не говорю. Но надобно все по очереди. На скорую руку заученный урок скоро и забывается. Ты человек пожилой, сам понимать должен.
— Это-то я понимаю, а вот тебя никак не пойму… — рабочий в очках безнадежно махнул рукой и отошел к своему станку.
Аби наконец решился подойти к мастеру.
— Скажите, пожалуйста, где мне найти Левона?
— Это какого? Аразяна? — Мастер с ног до головы оглядел Аби и, ничего не ответив, только фыркнул и отвернулся.
Аби удивленно пожал плечами. В чем дело? Что его так рассердило, этого человека?
На помощь Аби поспешил Иванэ.
— Кого вы ищете, дорогой товарищ? — спросил он, отходя от своего станка.
— Аразяна… Левона Аразяна…
— Аразян сегодня во второй смене работает, но, кажется, он уже пришел…
— Я брат его, у меня к нему дело спешное, надо непременно повидаться.
Вытирая руки тряпкой, Иванэ подошел ближе.
— Брат?
— Да, младший..
— Ну, старшего-то я хорошо знаю — Микаэла Тиграновича. Он мне «капитальный ремонт» делал. Вот золотые руки, дай ему бог здоровья! Но и наш Левон Тигранович тоже не подкачал… — сказав это, Иванэ поднял голову и показал глазами на протянувшееся под потолком красное полотнище.
Поднял голову и Аби. На красном кумаче большими белыми буквами было выведено: «Работайте по методу Аразяна».
— А вы знаете, что это за метод?.. Не знаете?.. Да-а, у Левона Тиграновича сейчас дел хватает…
Аби покраснел. Откуда ему об этом знать? Не встреть он в городе человека из Астхадзора и не узнай от него о тяжелой болезни Арменака, ему, должно быть, и в голову не пришло бы повидаться с Левоном.
Аби не мог оторвать глаз от красного полотнища. Он знал, конечно, что Левон пользуется на заводе почетом и уважением, что он, как передовой производственник, побывал не только во многих промышленных центрах Советского Союза, но и за рубежом, однако о том, что Левон придумал что-то новое, Аби ничего не было известно.
Стыдно, а не то порасспросил бы сейчас.
Мастер Иванэ подозвал подростка и велел ему проводить Аби до кабинета директора. Там, по его мнению, и можно было найти Левона. Потом он по-отечески ласково погладил мальчика по голове и шепнул ему:
— Завтра поговорю с начальником цеха, будешь у меня работать. Не горюй…
По дороге Аби спросил у парнишки о мастере Аветике.
— Чего это он так?
— Э… на другого сердится, а на мне зло срывает… — нехотя пробормотал мальчик.
— На кого же он сердится?
— На Левона Аразяна, — оживился мальчик. — Но Аразян ему еще покажет, ох, как покажет!..
— А что такое случилось?
— Поссорились вчера. Аветик вместе с начальником ОТК хотел забраковать детали Левона.
— Забраковать?..
— Ага… Цикл, говорит, нарушил… Не отшлифовал…
— Э, так ли? Может, правда не отшлифовал? — схитрил Аби.
Подросток остановился и схватил Аби за пустой рукав, при этом он так смутился, будто совершил что-то очень нехорошее.
— Дело-то как раз в том, что Аразян и не думал шлифовать. Зачем? Ведь когда деталь подвергается скоростной обработке, верх у нее получается такой чистый да гладкий, что шлифовки не требуется… Ух, поглядели бы вы на Левона. Вот это человек! Знаете, какой он — просто чудо!..
Аби хотел было сказать спутнику, что он родной брат этого самого Левона и его именно сейчас ищет, но сдержался. Негоже человеку пользоваться чужой славой. Ведь и у него, безрукого Аби, есть свое место под солнцем, свои друзья-приятели, своя слава…
Так, беседуя, дошли они до кабинета директора. Мальчик простился и ушел. Девушка-секретарь сказала Аби, что Левон и в самом деле у директора, но там идет какое-то совещание. Аби решил подождать. Он сел у окна, выходившего на зеленый двор, и, чтобы не скучать, стал рассматривать лежавший на столе технический журнал. Скука — ни одной интересной картинки, только какие-то непонятные чертежи, схемы, диаграммы. Аби положил журнал на место. Вот чему отдал Левон всю свою жизнь!
Совещание у директора тянулось и тянулось. В кабинет проходили все новые люди. Оттуда слышались громкие, возбужденные голоса; видимо, там о чем-то горячо спорили. Аби ясно различал голос брата, который ожесточенно что-то доказывал, но что именно, Аби не понял. Тон у Левона был уверенный, требовательный…
Левон, как видно, остался тем же, каким его помнил Аби с детства, — упрямым, настойчивым.
Время от времени резко трещал электрический звонок, пауком прилепившийся к стене над головой секретарши. Тогда она поднималась и входила в кабинет, оставляя дверь полуоткрытой. В эти минуты Аби старался рассмотреть, что там внутри делается. Хотя бы разглядеть Левона и дать ему знак, чтоб он постарался выйти. Но напрасно. В кабинете было так накурено, что ничего нельзя было разглядеть. Слышно было, как Левон возмущенно возражал какому-то Вагрумяну. Видимо, с этим Вагрумяном и шел в основном спор. Но кем он был — директором, главным инженером, секретарем парткома или каким-нибудь другим работником завода — Аби понять не мог. Говорил Левон раздраженно, гневно. Но и Вагрумян ему не уступал.
Аби казалось, что если Вагрумян перестанет упрямиться и возражать, то спор кончится и Левон выйдет из кабинета. Поэтому он уже начинал невольно ненавидеть «этого проклятого Вагрумяна».
— Ох, попался бы ты мне в руки, — бормотал он, — я бы от тебя мокрого места не оставил…
Вот Левон опять насел на этого Вагрумяна:
