Пустыня ссылки. Холод и покой. Здесь некуда спешить. Из этой дали Ясней и раньше различить смогу Я очертанья нового столетья. Передо мной раскинулась отчизна Покровом белоснежным, окаймленным Едва приметной глазу лентой моря. Под свежим снегом свежие могилы, От свежей крови пар встает над ними, И впрямь для века прошлого она Не в меру пламенною оказалась. Теперь, быть может, будет по-иному. И Неслышными шагами новый век, Таясь, подкрался, словно тать в ночи. Дверь хлопает, и, молнии мгновенней, Быстрей, чем взмах меча, он успевает Порог переступить и вот уже Горит, как Севера сполох багряный; Он, тяжкою громадой навалясь, Заполнил все, лишь слышен за дверьми Свист времени, летящего стремглав. Век новый веет стужей ледяной, У ног его клубятся испаренья, А за спиною мгла встает, — и только Сверкает пламень глаз из-под личины. III И длань его железную на шее Вы чувствуете, даже не успев Достойно встретить нового владыку, Что, появившись, прежнего поверг. Вы, торжествуя, подняли бокалы, В них, искрясь, пенился эксцельсиор. Но выбил он из ваших рук хрусталь, Напиток сладкий вытек, прилипая К подошвам вашим. Был и у него В одной руке фиал с багровой влагой, Студеной, липкой, а другой рукою Он сеял ветер, вам смеясь в лицо, — Ведь бурю пожинать придется вам, Вам, мирным людям………………….. ……………………………………………. IV Но по какому праву мертвой хваткой Он душит нас? Как взял над нами власть? Кто он таков? — Бродяга, вот и все. Откуда он возник? — Из пустоты. Куда идет? — Во тьму, в небытие. Откуда он возник, туда и канет. Пред вечностью, владыкой всемогущим, Он только миг, число, смиренный раб. Лишь захотеть — и покорим его, Пусть тот, кто властвовал, согнется сам. Согнуть его? Но мы в его руках… Доколе же?…………………………………. V Сын весь в отца; и даже не понять, Когда пришел он старику на смену. Кто говорит, что с год назад уже Он тайно воцарился, и тогда На двух девятках (словно вал девятый Унес его) скончался старый век. Иные спорят: сын отцу дозволил Год протянуть и кончить жизнь нулем, Тем доказав, что старое столетье, Столь много обещавшее, ничем Окончилось, что нуль дал нуль в итоге. VI, VII Кто ж матерью его был, кто отцом? — Дух, Вечность, — говорят!.. Слова пустые. Отец его — мещанский затхлый век, А мать звалась Свободой. К ней стремился Юнец, покуда жаркой кровь была. Он Воли не добился, хоть подчас Судачат — не осталась без последствий Запретная любовь, но в жены все ж, Как бюргеру почтенному пристало, Взял Обыденность — тучную мещанку, И сам стал постепенно торгашом, Забыв порывы юности мятежной. VIII, IX Отец под старость вас стегал бичом, Сын будет скорпионами язвить. В крови по самый локоть, как мясник, — Век входит к вам. Витийствуя о мире, в то же время Во имя просвещенья и культуры Уничтожает целые народы, А жертве, застонавшей под ножом, Он зажимает рот: резня — ведь это Обычные, домашние дела. Так что ж кричать? А если кто кричит — Тот бунтовщик… X Громами войн он путь свой начинает, Вдали раскаты первые гремят, И грубым басом «длинного Фомы», Как плетью, хлещет он. Снаряды воют, И сыплются свинцовые бобы. «Концерт Европы» этот гул зовется: В нем пушек гром, в нем тонкий визг «дум-дум», Зубов железный скрежет, стон глухой И лязг брони… Зато над этим всем, То вкрадчиво, то словно издеваясь, Небесный голос флейт поет, поет О счастье, безмятежной тишине, Добытых острым лезвием… Оно Зовется дипломатией… XI Век хочет, чтоб царила тишь да гладь! Чтоб не разила сталь, не били пушки (Иль в крайнем случае пусть бьют беззвучно), Чтоб смолкли крики, стихли стоны, — если ж Кому невмоготу, — пусть за зубами Язык свой держит. Сладу нет с болтливым, Держи его под страхом, чтобы он Не смел грешить… И крикуны тогда Притихнут живо, изрыгать проклятья На новый век не будут. Мир настанет — Благоволение во человецех; Тогда лишь при движенье резком могут Оковы звякнуть, да и то чуть слышно, Как бубенцы, обернутые в войлок; Ведь так мягкосердечен судия, Так сокрушается палач, рубя Нам головы……………………… …………………………………….. XII Так какова ж Лейпутрия — страна, Где век минувший (в сновиденьях, что ли?) Нам райское блаженство уготовил? Мала она была… Не многим в ней Попиршествовать вдосталь довелось. Растаяла гора из каши быстро, Исчезли чудом — озеро вина, Заборы из колбас, мясные стены. Пошло хозяйство прахом, и остались От вожделенных издавна богатств Лишь вытоптанные поля да кости Обглоданные. |
