В качестве причин такого переворота в сознании западных дам западные же психологи называют сразу несколько «ласковых» имен — Путин, Медведев, Абрамович, Доронин. Что ж, имена и вправду ласкают женский слух. Не секрет, что ВВП, благодаря своей врожденной (или тщательно взлелеянной) мужской харизме стал на Западе практически секс-символом новой России. Потому что он первым показал, что у российского политического деятеля — как у любого нормального мужчины — при виде красивой женщины могут запрыгать озорные чертики в глазах, сигнализируя о готовности к легкому флирту. Да что далеко ходить: за годы пребывания ВВП у власти и я сама, и многие мои подруги не раз видели эротические сны с Владимиром Владимировичем в главной роли.

Роман Абрамович, прикупив «Челси», самые длинные в мире яхты, самые мощные самолеты и самые крупные бриллианты для своей женщины, продемонстрировал не просто платежеспособность русского «медведя», но и его «доброту» прямо-таки вселенского размаха. Да и простого мужского обаяния Роман Аркадьевич определенно не лишен. А уж Владислав Доронин и вовсе в рекламе не нуждается, после того как он не только «склеил», но и удержал при себе самую капризную из «супер-топ»-моделей. Требовательную и амбициозную Наоми, которая, как она сама выражается, «схоронила» на своем любовном пути не одно мужское тело, душу и банковский счет.

Что касается Дмитрия Медведева, то сейчас он на пике моды — особенно, за океаном. Не только потому что нашел общий язык с Обамой, но и потому что неизменно демонстрирует столь любимую американцами «open nice personality» — открытость в общении, юмор, образованность, отсутствие лицемерных бюрократических штампов ипродвинутость в современных технологиях общения типа всяких «твиттеров» и блогов. А это и есть близость к народу на западный манер.

Конечно, иностранки понимают, что не все русские мужчины президенты, премьеры и олигархи. И здесь вступает в силу другой стереотип, который за последние годы успели создать русские мачо рангом пониже. Оказывается, те немногие пока русские мужчины, состоящие в длительных и успешных брачных отношениях с гражданками других держав, зарекомендовали себя с одной стороны как «ручные» (то есть, ласковые, покладистые и преданные), а с другой — как мужественные и способные защитить свою хозяйку. Сочетание этих качеств, по версии психологов брачных агентств, и привлекает иностранных невест в первую очередь. Как показывает практика, за эти достоинства эмансипированные капиталистические невесты даже готовы поддержать потенциального мужа материально.

Мы проанализировали ряд семейных историй, где благоверный — наш соотечественник, причем «заслушали» обе стороны — и русского мужа, и иностранную жену (самые показательные случаи читайте ниже). А затем проверили на практике: насколько готовы иностранки к знакомству с целью законного брака с русским мужчиной? И чего они ждут от подобного альянса?

Сегодня Кирилл Р. — гражданин Евросоюза, в Москве по делам шоу-бизнеса, его собственная продюсерская компания процветает, несмотря на кризис. Этот господин в дорогом костюме необыкновенно хорош собой — высокий, с отличной фигурой, открытой белозубой улыбкой и многообещающим томным взглядом, смысл которого с ходу улавливает каждая привлекательная женщина. Кире 35 лет, из них 8 последних он провел в браке с иностранкой. И не с одной…

— С Эвелин я познакомился в 2000 году, — рассказывает Кирилл. — Я тогда работал ди-джеем в модном столичном клубе, который очень любили экспаты. Эви — наполовину итальянка, наполовину венгерка, живет в Швейцарии, в Женеве. В Москву приехала в качестве туристки, она вообще заядлая путешественница, благо средства позволяют — Эвелин из богатой семьи. Мы познакомились в клубе, причем инициатором знакомства стала она. Она девушка вообще без комплексов — положила на меня глаз, подошла, пригласила сначала на танец, а потом к себе в отель. Я как за вертушками сидел, так и опомниться не успел, как оказался у нее в номере. Эви старше меня на три года, но меня это не смутило. Особенно когда наутро она накормила меня роскошным завтраком в «Метрополе», а день мы продолжили, слоняясь по самым пафосным местам Москвы. За ее счет, разумеется. Я тогда вообще нищим был. Я же музыкант, свободный художник. Пишу музыку, тексты, подрабатываю в клубах. Но заработок это не стабильный. Многие тогда говорили, что я клюнул на деньги Эвелин. Но я клюнул на другое: Эвелин понимала, что для творческой натуры главное творить, а не добывать кусок хлеба. Ей нравилось, что я делаю, она понимала меня. А не выклянчивала без конца подарки, ужины и цветы, как это делают русские девушки. Поэтому я и остался с ней.

По словам самого героя, его роман с героиней вспыхнул мгновенно и развивался стремительно. Выяснив, что у русского друга нет электронного адреса, потому что нет компьютера в принципе, предприимчивая швейцарка подарила ему перед отъездом ноутбук и самолично завела «мыло». По этому «мылу» они и стали общаться ежедневно. Вскоре от Эвелин последовало приглашение приехать к ней в гости. Мама Кирилла, которая вырастила сына одна и искренне считала «непутевым», напутствовала его пожеланием, чтобы он женился на «этой наивной дурочке» и «наконец слез с маминой шеи». Почти так оно и получилось.

— Официального брака мы, конечно, не заключали, — делится Кирилл. — По западным меркам 28-летней Эвелин еще некуда было торопиться. Да и ее буржуазная семейка была бы против. Вы бы их видели — поместье в Эвиан, слуги, понты! Но мы с Эви жили в Женеве, снимали маленькую мансарду, зато в самом центре. Эви искренне хотела, чтобы я состоялся как музыкант, за что я ее безумно обожал и до сих пор уважаю. Она брала все расходы на себя, зато я избавлял ее от бытовых хлопот — готовил, убирал и даже стирал и гладил ее вещи. А что, мне не жалко, я все умею по хозяйству, и это меня не унижает. А Эви умилялась, говоря, что экономит на домработнице. Эвелин помогла мне с получением долгосрочной рабочей визы и даже финансировала записи моих дисков. Она говорила, что такого мужчины у нее никогда не было. В первую же нашу ночь она так и заявила: «Эти скучные европейцы не способны ни на что настоящее! А ты прямо зверь!» Однажды, еще в Москве, я подрался из-за нее в баре. Дал в глаз одному типу только потому что он чересчур внимательно поглядел на ноги моей девушки. Для Эвелин это было из области фантастики — чтобы мужчина вот так защитил ее честь! Тогда мне ее удивление казалось странным, ведь для России это вполне нормально. Но теперь-то я знаю: чопорному европейцу и в голову не придет махать кулаками из-за какого-то там взгляда! После того случая она впервые призналась мне в любви. Да я и сам видел, что она влюблена в меня как кошка. Ей по душе были все мои «русские» особенности — «жесткий» брутальный секс, любовь к крепким напиткам, соленые огурцы и даже драки, в которые я периодически влезал по пьяни. Она хлопала в ладоши и кричала: «Как это прекрасно, ты дикий-дикий!» Я думал, что это потому, что в Эви все-таки есть славянская кровь, ее мать из Венгрии. Но оказалось, не в этом дело…

А дело оказалось в том, что большинство европейских мужчин весьма сдержанны и не особо изобретательны в интиме. Это Кирилл, по его собственному признанию, выяснил опытным путем, когда, поссорившись с Эвелин, в сердцах подцепил в женевском клубе другую швейцарку. «Она также визжала в постели от восторга как весенняя кошка! — вспоминает Кирилл с удовольствием, — и говорила, что ничего подобного с ней раньше никто не делал». С той первой измены все и понеслось. Кирилл понял, что пользуется неизменным успехом у сытых и денежных «женевок» — и остановить его было уже невозможно. Узнав о вероломстве бойфренда, Эвелин объявила ему о разрыве отношений и выгнала из мансарды. Но Кира тут же обрел пристанище у новой пассии.

— За годы, проведенные в Европе, у меня было пять женщин, и с каждой из них я не просто встречался, а жил. Самый длинный мой роман тянется по сей день, я пятый год женат на француженке. А самому короткому роману три месяца, но с той милой немочкой Дороти мы тоже жили вместе в ее квартире. Так что я всех своих подруг считаю бывшими женами, пусть и не официальными. Но самой знаковой для меня все равно остается Эвелин — ведь это благодаря ей я смог перебраться на Запад. Я ни секунды не жалею, что эмигрировал. Ну и вторая знаковая для меня женщина — моя жена Сандрин. Не только потому что она способствовала моему становлению в шоу-бизнесе, но и потому что я ее действительно люблю. Мою Сандрин нельзя не любить, она настоящая женщина. Мы вращались в одном обществе и были знакомы около двух лет, прежде чем поняли, что влюблены друг в друга. Так что у нас изначально было все серьезно, а не интрижка какая-нибудь.