Не зря великий персидский лирик Омар Хайям так аппетитно воспевал плотские радости. Восточные женщины явно внимают его заветам. В надежде, что к моменту возвращения домой все их маленькие и не очень грешки будут позабыты и вдоволь окуплены деньгами, которые всеми средствами зарабатываются здесь — только для того, чтобы легче жилось семьям там. Чего же вам пожелать, раскрепощенные гюльчатай? Пусть все у вас будет хорошо, иншалла!

В продолжение темы о раскрепощении мусульманских женщин, я изучаю Москву… Москву не обычную, а мусульманскую. Есть и такая, если вы до сих пор не знаете.

Многие москвичи сегодня всерьез бьют тревогу: дескать, наша столица на глазах превращается в мусульманский город! Да и вся титульная нация — в лице российских демографов — весьма настороженно относится к постоянному притоку мусульманского населения в Москву. Вновь прибывшие называют всех немусульман «неверными», а сами желают и в нашем европейском городе жить строго по законам шариата. Но для неукоснительного соблюдения воли Аллаха правоверные нуждаются в некоторых специальных заведениях — вот они и растут как грибы после дождя. В Москве появились не только выраженно-мусульманские кварталы (например, Южное и Северное Бутово), но и «халяльные» рестораны и магазины медицинские центры и салоны красоты… Не окажется ли такими темпами наш город под паранджой в самое ближайшее время? И не станет ли наша столица вторым Эр-Риядом или Тегераном?

Бог и вера — в том или ином виде — нужны каждому из нас. Когда-то мы верили в торжество коммунизма, потом в демократию… Времена меняются, на смену одним трудностям приходят другие, а верить во что-то хочется. Чтобы были силы жить. Вот и я решила к Богу обратиться. То ли возраст такой подошел, то ли просто захотелось душевного умиротворения… И стала думать: в какую же конфессию мне податься? Вообще-то — и по убеждениям, и по происхождению — я явный космополит. Мама моя русская и христианка. Правда, крещена была в бассейне «Чайка» заезжим американским священником — оптом с половиной Москвы. Это было модно в годы горбачевской оттепели. Бабушка по матери, царствие ей небесное, была католичкой. Брат подался в буддисты, прикол у него такой, потому что он востоковед. Если хорошенько потрясти мое генеалогическое древо, наверняка найдется и парочка иудеев. А вот папа — мусульманин по рождению, хотя и атеист по убеждениям. Зато его отец, мой дед, был настоящим правоверным, совершал хадж в Мекку и являлся главным муллой своего аула. Я выяснила: евреи признают своих по матери, а мусульмане — по отцу. То есть, каждый, кто рожден от мужчины-мусульманина, может прийти и попроситься в общину. Я решила, что в таком случае мне не возбраняется посетить мечеть, а также другие мусульманские точки Москвы — не в качестве репортера, а в качестве «своей». Что я и сделала. Заодно узнала об их жизни изнутри — в самом прямом смысле.

«Наша вера — это терпение и чистота», — говорит Председатель Совета муфтиев России Шейх Равиль Гайнутдин.

— Чистота — это очень важно для правоверных, — объясняет мне Наталья Бахадори, исламская журналистка, писательница и общественный деятель московской уммы — мусульманского сообщества Москвы. — Если нет чистоты внутри и снаружи, значит, шайтан может схватить вашу душу. Ислам — это не религия запретов, просто верующий должен следить за собой, чтобы не совершать харам — грех. А так — ничего сложного, ничего сверхъестественного. Еда должна быть халяльной. Халяль — это просто здоровая пища. А все, что вредит здоровью, — это харам. Алкоголь не должен попадать даже на язык. А чтобы помыслы были чистыми, мусульманам нужны отдельное образование и досуг. Родители-мусульмане должны быть уверены, что их ребенка ничему плохому не научат и что он будет в безопасности, поэтому нужны мусульманские детские сады и средние школы. Мусульманские женщины не должны опасаться за свою честь, а ведь ходить по московским улицам в хиджабе и платке просто-напросто небезопасно! Одно время я организовывала вечера для мусульманских женщин в Печатниках, они пользовались большой популярностью. Ведь, если разобраться, мусульманкам в Москве и пойти-то некуда: везде где пьют, где курят, где непристойности говорят или показывают… А для нас все это — страшный грех! А на наши мусульманские тусовки сестры приходят со всеми детьми, мужья провожают их до самых дверей и ждут. Внутрь-то мужчинам нельзя, а отпустить жену и детей одних они боятся. Конечно, в идеале у мусульман должны быть свои кинотеатры и театры, где станут демонстрироваться только богоугодные, благочестивые фильмы и постановки, прошедшие исламскую цензуру. Свои салоны красоты, бассейны и фитнес-клубы — раздельные для женщин и мужчин. Медицинские центры, где ни в каком виде не использовались бы спиртосодержащие лекарства. Еще нужно медресе (среднее религиозное образование), воскресная школа и филиал исламского университета — со своим общежитием и пансионом. И, конечно, центр по изучению Корана. Все это в каком-то виде уже есть и в столице, и по всей России. А в ближайшее время появятся и новые заведения, иншалла.

Я уточняю, что такое «иншалла».

— Это значит — Аллах нам поможет! — улыбается Наталья.

Всего в нашей столице пять мечетей. Соборная — в Выползовом переулке, прямо напротив СК «Олимпийский». Историческая — в самом сердце Замоскворечья, в Большом Татарском переулке. Мемориальная — на Минской улице, шикарный вид на нее открывается с Поклонной горы. И мечети Ярдям и Инам — обе в Отрадном, на улице Хачатуряна.

Свой вояж по мусульманским точкам столицы я начинаю с Соборной мечети. При ней находится медресе (религиозная школа) и, как я слышала, ее частенько посещает сам муфтий.

Стройные минареты и расписной купол Соборной мечети, резко контрастирующие с московской архитектурой, не заметить невозможно. Приблизившись к воротам, ведущим в обширный двор здания, я натыкаюсь на кавалькады черных помпезных лимузинов с дипломатическими номерами, а на одном вижу посольский флажок какой-то неизвестной мне державы. Верно, сам посол какой-нибудь азиатской страны пожаловал. Из машин чинно выплывают подтянутые темноволосые мужчины и шествуют в мечеть. «Наверняка нефтяные шейхи!» — думаю я с некоторым волнением, вполне объяснимым в тяжелых условиях финансового кризиса. И тут же себя одергиваю: а вот меня-то сейчас как не пустят!

«Извините, а тут сегодня торжество какое-то?» — обращаюсь я к худенькому юноше, бегущему в ворота с папкой подмышкой. Юноша тут же останавливается, почтительно разворачивается ко мне лицом и отвечает: «Да нет, просто время намаза, верующие съезжаются». И, видимо, заметив мой нерешительный вид, мягко добавляет: «Пойдемте, я вас провожу в отсек для женщин. Я бы остался и все сам вам объяснил, но я тороплюсь в медресе». Оглядев мои убранные под платок волосы, юноша одобрительно кивает: «Это хорошо, это правильно».

В помещение мечети входят с покрытой головой и снимают обувь у входа — обязательно для обоих полов. Внутри все устлано мягкими коврами. В большом полукруглом зале внизу молятся мужчины, а образованный над ним амфитеатр второго этажа — отсек для женщин. Едва поднявшись туда, я дивлюсь, насколько грамотно устроена мечеть! Совершение намаза предполагает постоянно опущенную голову, и коленопреклоненные мужчины не имеют ни малейшей возможности рассматривать находящихся вверху дам. Зато дамам, замерев с очами долу, очень удобно, не нарушая приличий, глазеть на кавалеров внизу. Ведь парапет балкона состоит из маленьких колонн, чтобы женщины могли видеть муллу, находящегося внизу. Оглядевшись, я принимаю необходимую позу: на коленях, головой уткнувшись в пол, руки перед собой. Она напоминает мне из йоговскую асану «Собака мордой вниз», да простит меня Аллах! Первым делом я внимательно изучаю «нефтяных шейхов» на первом этаже и прихожу к выводу, что они всецело поглощены молитвой. Затем начинаю потихоньку разглядывать товарок по молитве. Тут есть и женщины, целиком укутанные черными покрывалами, и молодые девочки в платках, джинсах и удлиненных куртках, едва прикрывающих попу. «Это, видно, стиль мини по-мусульмански!» — догадываюсь я.