— Тогда ты меня поймешь, — радуется Юля. — Он с самого начала вел себя как взрослый мужик, как матерый самец. Он командовал, понимаешь? Он вообще по характеру лидер, а со слабым полом и подавно. Возможно, это потому что он проводил все время в компании старшего брата, а с одноклассниками почти не общался. Говорил, что ему с ними скучно. «А вот друзья Артема — мои друзья, — говорил он мне. — С ними по-настоящему прикольно». Я, как ни старалась, никак не могла воспринимать его как школьника, как своего ученика. Особенно, когда мы оставались вдвоем.

Их роман начался в походе после окончания 10 класса.

— Вернее, начался он, как только мы увидели друг друга 1 сентября 10 класса, — уточняет англичанка. — Но это были взгляды, какие-то невзначай брошенные слова… Ну, ты понимаешь, такие вещи, которые понятны только двоим. Я чувствовала спинным мозгом, что Стас все время на меня смотрит, даже когда я не в классе — в столовой, на переменах, везде. А уж во время уроков он глаз с меня не сводил. И я, взрослая, опытная баба, сходила с ума от этих взглядов. Смущалась, терялась, начинала путаться в теме урока и прятала глаза. И это безумство на уровне ощущений длилось весь учебный год. По вечерам дома я пыталась себе объяснить, что все это глупости, фантазии одинокой тетки. Он же совсем еще дитя, мой ученик. Но приходила в школу — и этот фейерверк чувств снова начинался. Каждое утро я собиралась на работу как на праздник. Мне хотелось принарядиться, хорошо выглядеть. Безумное было время, у меня вот здесь, — Юля показывает на левую часть груди, — словно огонь какой-то пылал. Я как пьяная была.

А после окончания учебного года, в последних числах мая, 10 «Б» во главе со своей классной руководительницей отправился в поход на три дня.

— Пока мы ехали, разбивали палатки, разводили костер, варили макароны по-флотски, я все время чувствовала — что-то будет! — признается Юля. — И боялась этого, и страшно хотела. Но у меня будто не было выбора, будто кто-то уже все решил за меня. Так бывает, когда рядом оказывается сильный мужчина — властный, влюбленный, настоящий самец, который очень сильно тебя хочет.

Предчувствия не обманули молодую англичанку. Случайно или стараниями Стаса, который был признанным лидером в своем классе, но поздно вечером, когда вся походная стряпня уже была съедена, а песни под гитару спеты, Юля и Стас остались у костра вдвоем. По словам Юли, классная руководительница обязана была находиться «на посту» до последнего школьника и проследить, чтобы все разошлись по палаткам в целости и сохранности.

— Стасик, иди спать, уже второй час ночи, — велела училка своему ученику. Но голос ее предательски дрожал.

— Юлия Алексеевна, — отозвался юноша тихо. Как вспоминает Юля, парень даже охрип от волнения. — Вы же знаете, догадываетесь, как я к вам отношусь…

— Да… Нет… — растерялась учительница.

А он тем временем, воспользовавшись ее замешательством, властным движением привлек ее к себе и поцеловал.

— Это был настоящий, глубокий, страстный поцелуй взрослого мужика, который тебя вожделеет, — делится Юлия. — Я чуть сознание не потеряла! Но сели ты думаешь, что мы тут же, потеряв голову, препихнулись прямо у костра, ты ошибаешься! Я взяла себя в руки и прогнала его спать. Он только долго и печально таращился мне в глаза и еще сказал: «Я вас люблю, Юлия Алексеевна! И это серьезно, поверьте!» Ну какая одинокая женщина против такого устоит! Но в том походе между нами больше ничего не произошло.

Хотя, по уверению учительницы, ощущение безумного счастья не покидало ее все те три дня на берегу водохранилища. И юноша стал непривычно молчалив, только его мимоходом брошенные на училку взгляды выдавали гигантский внутренний пожар.

— А три безумные ночи у нас случились уже потом, в городе, — признается Юля. — Они растянулись на весь июнь. Но до появления Антошки мы вообще переспали ВСЕГО три раза, ты веришь? Я думала, что до этого не дойдет, слишком все сложно… Ученик, учительница. Но получилось все гораздо проще и неожиданнее, чем я думала.

Одним прекрасным теплым июньским вечером в дверь Юлии Алексеевны раздался звонок. Если вдуматься, ничего удивительного: наверняка влюбленный ученик прекрасно знал, что женщина его мечты живет одна. Но тогда, как вспоминает сама Юлия, она была безмерно удивлена этим нежданным визитом:

— Стас возник на пороге, в руках у него были белые розы. Он сунул их мне и стал что-то нести про учебник по английскому. У меня душа ушла в пятки, сознание буквально отключилось. Как ни старалась, не могла себя взять в руки. Машинально пригласила его на кухню, стала наливать чай. А он подошел ко мне сзади, обнял за талию… А через минуту мы уже в постели были. Стасик оказался потрясающим любовником, хоть так и не говорят о своих учениках. Но, ты знаешь, мне ни капли не стыдно! — признается Юля. — Я его не совращала. Я сама с ним рядом чувствовала себя маленькой девочкой.

По признанию Юлии, с того рокового свидания Стас ночевал у нее еще два раза. Было это на выходных — видимо, когда его брат и мама уезжали на дачу. Но тогда Юлю это не волновало, она вообще старалась не думать ни о будущем, ни о прошлом. Жила сегодняшним днем — и этот день, по ее собственному уверению, был прекрасен.

Маленький Антошка все-таки разбивает чашку, и молодая мама отвлекается на подметание осколков. У меня есть время в красках вообразить запретную любовь англичанки с учеником, что я и делаю. Наверное, я глубоко аморальна, ибо не нахожу — по крайней мере, по описанию самой Юли — в этих отношениях ничего похабного. Любви все возрасты покорны, это еще классик заметил. А в условиях нынешней акселерации и подавно.

— Июнь пролетел незаметно, — продолжает Юля, собрав осколки и чисто символически шлепнув мигом притихшего сынишку. — В июле Стас с братом уехал на море, сказал, что будет скучать, обещал позвонить, как вернется. Но увидела я его только на праздничной линейке 1 сентября. Он шел в 11 класс.

Юля искренне пытается донести до меня свое тогдашнее состояние. И как женщина я ее понимаю. Суть в том, что на тот момент ей было уже не очень важно, продолжатся ли ее отношения со Стасом. В июле она поняла, что беременна. И твердо решила эту беременность сохранить.

— Понимаешь, я же до этого жила с диагнозом «бесплодие», практически уже смирилась с ним. А тут такое счастье! Для меня вопрос — рожать или нет — не стоял ни одной секунды. Я знала, чувствовала, что рожу здорового и красивого малыша. Так оно и вышло! — Юлия с любовью гладит Антошку по голове. Тот улыбается, видя, что мама простила ему разбитую чашку.

— Наверное, моей главной ошибкой было то, что я все же сказала о своей беременности Стасу, — продолжает Юля. — Надо было молчать. Я взрослая женщина, мало ли от кого я надумала родить. Но в сентябре 11 класса я поняла, что Стас намерен продолжить свои ночные визиты ко мне. Он что-то там говорил о любви, извинялся, что не позвонил мне в августе — дескать, брат увез его заграницу. Мне дела не было, я и не обижалась на него. Просто сказала ему, что жду ребенка, избавляться от него не стану. И мы должны прекратить наши отношения, чтобы они, не дай бог, не всплыли. А то будет скандал: классная руководительница залетела от ученика!

Но, как вспоминает Юля, Стас повел себя неожиданно: он ничуть не испугался и не смутился, а твердо заявил, что намерен признать будущего ребенка и жениться на Юлии — как только закончит школу.

— Я пыталась его убедить, что это дурь, — делится Юля. — Что он еще слишком молод, что этим только испортит жизнь и себе, и мне, и будущему ребенку. Даже сказала ему, что ребенок от него мне нужен, а он сам — нет. Но ничего на Стаса не действовало, он уперся как баран. Говорил: люблю, женюсь, хочу быть с тобой. Я умоляла его хотя бы пока никому не рассказывать. На это он загадочно молчал. Теперь мне кажется, что тогда Стас по малолетству наивно полагал, что старший брат поддержит его в «благородном» намерении на мне жениться. У них были очень тесные, приятельские отношения, и материальных проблем не было. Но его брат рассудил как любой нормальный взрослый…