В качестве отчета перечисляю особо распространенные и особо запомнившиеся мне типажи соискателей. С одним из них я даже встретилась лично и побеседовала. Итак, кто и почему сегодня готов стать альфонсом?

Портрет соискателя: примерный семьянин. Первый мой абонент представился Виктором, 28 лет, проживает в Москве. По профессии — маляр-штукатур. О себе рассказал так: работаю много, устаю сильно, а платят мало. Хотелось бы что-нибудь менее пыльное, но более денежное. Умею все, руки растут, откуда надо. Я спрашиваю: а сможет ли он выполнять в моем офисе секретарские обязанности? Виктор отвечает: да, без проблем. Я говорю: ну у вас же ремесло специфическое, конкретное. Вы, наверное, и компьютера в глаза не видели. Виктор: ничего, увижу, разберусь. Что ж, ответ вселяет оптимизм. В связи с кризисом наше правительство планирует к реализации социальную программу: сокращенных с работы женщин станут переквалифицировать за счет государства. Чтобы они могли приобрести более востребованную профессию и трудоустроиться. Мужчин, очевидно, переквалифицировать не нужно. Они и сами переквалифицируются, платили б деньги. Я спрашиваю: «А жена, дети у вас есть?» Виктор (сдержанно): «Да, жена, двое детей». Я радостно интересуюсь: «И как отношения в семье? Дружно живете? Жену любите? Детишкам внимание уделяете?» Тут Виктор, очевидно, решает, что от крепости семьи зависит благополучный исход его трудоустройства и начинает заливаться соловьем. Жену обожает, по хозяйству помогает, с детьми гуляет и занимается и т. д., и т. п. Тут я изображаю неподдельное разочарование и заявляю: «Жаль, но вы мне не подойдете. Работа у меня предполагает регулярный интимный контакт со мной. А у вас семья…» Пауза Станиславского. Затаив дыхание, жду. Мне почему-то кажется, что сейчас абонент возмутится и бросит трубку. Но нет! «Да вы знаете, — начинает Виктор, откашлявшись, — вообще-то я немного преувеличил. Моя семья осталась в Краснодарском крае. И вообще я с женой давно не сплю, если честно. Я ее и вижу-то раз в год. А дети… Ну что, дети! Они с женой. Так что я могу! Я могу и развестись, если надо! Вы только скажите! Я работать буду хорошо!» «Я вам перезвоню», — отвечаю я, вешая трубку. И тут понимаю: штукатур Виктор не задал мне ни единого вопроса! Ни сколько мне лет, ни какой у меня бизнес, ни даже сколько я собираюсь ему платить! То есть, женой и детьми он «торганул» не глядя, даже не разобравшись, какого кота в мешке сулит ему неведомая работодательница.

Мой личный счет: телефонных переговоров приблизительно такого же содержания, с похожим портретом соискателя у меня набралось порядка 10. Звонили строители, слесари районных РЭУ, два школьных учителя (труда и физкультуры) и даже один промышленный альпинист.

Портрет соискателя: трудолюбивый гастарбайтер. «Я Москва живу, я повара быть могу, я готовить вкусно и дом убирать…» — нараспев перечисляет свои достоинства мой следующий абонент, и в его речах улавливаются сладкие, тягучие ноты восточных напевов. Так и есть: соискателя зовут Хабибуло, ему 35. «Но я очень юная выгляжу, я худенький, но сильный, армия служил, лысина нет, живот нет!» «А что вы умеете делать?» — интересуюсь я. «А что тебе нужно? — в ответ интересуется Хабибуло. — Я все могу». И подробно рассказывает, как работал в богатом доме на Рублевке — убирал комнаты, готовил, ухаживал за садом и даже присматривал за детьми. Теперь работает в ресторане в тех же краях — готовит азиатские блюда. И хозяева, и клиенты — все его ценят и любят. «Зачем же тогда менять работу?» — спрашиваю. «Ой, мала-мала платят! — причитает соискатель, — ти меня только возьми, а я уж стараться так стараться!» И тоже не спрашивает, сколько собираюсь платить ему я. Скромный у нас какой мужик пошел, любо-дорого! На мой вопрос о семейном положении Хабибуло перечисляет с десяток восточных имен, среди которых (по моим самым скромным подсчетам) человек шесть детей. И тут я, собравшись с духом, выдаю коронное: «А вас не пугает, что, работая у меня, вам придется со мной спать?» И тут Хабибуло сражает меня наповал: он не задумывается ни на секунду и, похоже, даже не удивляется. «Нэ-э-эт, — отвечает он со своим певучим восточным акцентом, — я же из Таджикистан в Москва приехал деньги зарабатывать. Какая мне разница, что делать?»

Пообещав перезвонить, я прощаюсь с Хабибулой. Мне почему-то кажется, что таджикско-подданный просто не очень хорошо понимает по-русски. И до конца не «въехал», чего именно я от него хочу. Но вечером с номера Хабибуло мне приходит СМС следующего содержания: «МИЛЫЙ ЖАНА! ТЕБЕ БУДЕТ ХАРАШО СО МНОЙ, НЕ ПОЖАЛЕЕШ! Я ОЧЕНЬ НЕЖНЫЙ И УМЕЮ ЛАСКАТЬ!» Подозреваю, что сие эротическое послание составлялось не без помощи земляков Хабибуло и его коллег по кухне восточного ресторана. Но мне стало ясно главное: таджикский гастарбайтер отлично понял, о чем идет речь. И к подобным услугам оказался готов — опять-таки не поинтересовавшись ни моим видом, ни возрастом, ни предполагаемым гонораром.

Мой личный счет: телефонных переговоров приблизительно такого же содержания, с похожим портретом соискателя у меня набралось порядка 35. Гастарбайтер — бесспорный лидер мужских «продаж».

Портрет соискателя: голодный студент. «А сколько вы платите?» — сходу интересуется следующий абонент. Голос молодой, но уже с заметными металлическими нотками. Никакого акцента, никакого аканья или оканья — судя по всему, коренной житель столицы. Артем, студент, 23 года. Вуз не называет, но стипендия маленькая, а трат много. Мол, даже в ресторан бывает не на что сходить, нужна подработка. Да уж, голод — не тетка! «У меня бизнес, — говорю я. — И загородный дом. И там, и там мне нужен помощник — мужчина, которому я могла бы доверять… Ну и вообще по жизни одинокой женщине нужен мужчина, понимаете…» Но Артем, похоже, и без моих «толстых» намеков понимает, о чем у нас тут речь. «Сколько платите?» — настаивает он. «Ну если мы договоримся, если вы хоть немного знаете секретарское дело и вообще — человек надежный, — отвечаю я, — тогда две тысячи долларов в месяц, по нынешнему курсу». «Это со всем вместе… В смысле, с нагрузкой?» «Да, это за все вместе», — твердо отвечаю я. А что: времена сейчас у всех тяжелые. И чем шире диапазон услуг, которые может оказывать мужчина, тем выше вероятность, что на него будет спрос на рынке труда. А две тыщи баксов по нашим временам — деньги хорошие. «Я должен сначала вас увидеть», — заявляет студент. Браво, Артем, ты первый! Я обещаю посмотреть свое расписание, выбрать время для встречи и перезвонить.

Но не проходит и получаса, как перезванивает сам Артем. «Я забыл кое-что сказать, — по сравнению с предыдущей беседой голос юноши стал куда мягче. Может, с друзьями посоветовался? Или с родителями? „У меня рост 182 см, — перечисляет Артем, — я брюнет, глаза голубые…“ „И лицо красивое, — добавляет соискатель слегка смущенно, — так все девушки говорят“. „Я тоже забыла спросить, — откликаюсь я. — Водительское удостоверение у вас есть? Машину водить умеете? А то меня возить надо. На моей машине, разумеется“ „Нет, прав у меня пока нет и водить не умею“, — отвечает студент. И добавляет с энтузиазмом: „Но я быстро научусь!“».

Да, отрадно, что большинство мужчин столь легко обучаемы. Кто ни позвонит, каждый буквально и швец, и жнец, и на дуде игрец.

Мой личный счет: телефонных переговоров приблизительно такого же содержания, с похожим портретом соискателя у меня набралось порядка 6–8. Из них было два студента бауманки, остальные не назвали свои вузы — блюдут реноме.

Портрет соискателя: ученый без места. «Мне 42 года, я, конечно, уже не первой молодости, — грустным, но приятным, интеллигентным голосом начинает очередной соискатель, — но я химик-технолог, отличный специалист, кандидат наук». «Но зачем мне химик-технолог?» — удивляюсь я. «Меня с предприятия сократили, — печально продолжает абонент, будто не слыша меня. — Сначала зарплату задерживали, а потом и вовсе уволили…» «Я вам сочувствую, — отвечаю, — но при чем здесь я? Мне личный помощник нужен!» «А мне семью кормить нужно! — повышает голос кандидат наук. — У меня двое детей и жена беременная! Секретарскую работу я любую могу выполнять!» «А интимные услуги вы мне будете оказывать?» — я в образе скучающей бизнес-леди. Пауза. Но не очень длительная. «Буду, — тоскливо отвечает химик-технолог, — если вы, конечно, захотите… У меня вообще-то язва… И тахикардия. Может, вы вообще со мной не захотите?» — с надеждой в голосе добавляет он. «А если все-таки захочу? — ехидно интересуюсь я. — Как же тогда жена беременная?» «Нам сейчас очень деньги нужны, — озабоченно говорит кандидат, — на анализы всякие, на приданое ребеночку, ипотека подвисла… Да она и не узнает!» «Но мое условие — высокая занятость, вас не будет дома почти целыми днями!» — напоминаю я. «Скажу, что на две ставки устроился, — не сдается химик, — она обрадуется, что хоть какую-то работу нашел!». «Ну, хорошо, — соглашаюсь я, — но тут есть еще один щекотливый момент. Первоначально я хотела платить своему личному помощнику 2000 долларов в месяц. Но сейчас кризис, у меня самой появились небольшие материальные затруднения. Временные, конечно. Ну, то есть, выплачивать оговоренную зарплату я, конечно, буду. Но не всю сумму сразу. С задержками, так сказать. Ну вроде как на вашем предприятии. Вы бы согласились на оплату в рассрочку?» «А каковы будут задержки?» — уточняет соискатель. «Ну первый месяц бесплатно поработаете, а там видно будет», — отвечаю я, в душе надеясь, что кандидат химических наук сейчас бросит трубку. Но не тут-то было. «Ладно, — вздыхает мой собеседник, — когда приступать к работе?»