Осоркон II (ок. 874–850 гг. до н. э.) был последним царем, чьи ресурсы и влияние позволили осуществить несколько строительных проектов в Танисе и Бубастисе — новый гипостильный зал и церемониальный двор (вновь использовали камни из руин Пирамисы) в честь юбилея-сед. Однако и в его царствование было немало трудностей, в особенности, после того как провалилась попытка царя поставить сына первосвященником Амона в Фивах. Двоюродный брат фараона Гарсис захватил этот пост и сразу объявил себя царем; кризис завершился только с его смертью. Вновь вспыхнул конфликт между Танисом и Фивами на одиннадцатый год правления Такелота II (ок. 850–825 гг. до н. э.), когда сын фараона Осоркон был отвергнут фиванским жречеством в качестве первосвященника, и ему предпочли внука Гарсиса. Осоркон вошел в Фивы с войском, подавил восстание, казнил бунтовщиков и сжег их тела, чтобы лишить души возможности обрести вечное бытие, но четыре года спустя опять начались волнения, и на сей раз Осоркон оказался вовлеченным в гражданскую войну, продолжавшуюся более десяти лет. Когда умер Такелот II, Осоркон потерял и Фивы — а с ними Верхний Египет, — и трон Таниса, захваченный в его отсутствие младшим братом Шешонком.

В царствование нового фараона Шешонка III (ок. 825–773 гг. до н. э.) страна распалась на множество мелких владений, причем, судя по изобилию ливийских имен, во главе многих княжеств стояли иноземцы. Гражданская война разгоралась, соперничающие правители Дельты объявляли себя царями. Первым так поступил Педубаст I (ок. 818–793 гг. до н. э.), который, как считается, правил в Леонтополе в центральной части Дельты; Манефон называет его основателем Двадцать третьей династии (ок. 818–715 гг. до н. э.), которая существовала параллельно с Двадцать второй.

К 730 году до н. э. осколками египетской державы управляли две династии, центры которых находились в Танисе и Леонтополе, еще два царя сидели в Гераклеополе и Гермополе в Верхнем Египте; также имелся «великий вождь народа либу и правитель Запада» со столицей в Саисе в западной части Дельты, регент и четыре «великих вождя мешвеш» в районе Дельты и группа царьков, управлявших крошечными владениями по окраинам.

Помимо этого, сформировалась династия нубийских царей с центром в Напате в стране Куш, за Четвертым порогом; они постоянно расширяли свои владения на север, по крайней мере до Элефантины, а может быть, и дальше.

Во всей этой мешанине династий, царей, вождей и регентов выделились две властные фигуры: влиятельный и далеко не бедный правитель Саиса по имени Тефнахт (ок. 727–720 гг. до н. э.), основатель Двадцать четвертой династии (ок. 727–715 гг. до н. э.), сумевший собрать союзников из числа правителей Дельты и продвинуться на юг; и кушитский царь Пи (Пианхи — ок. 747–716 гг. до н. э.), создатель Двадцать пятой династии (ок. 747–656 гг. до н. э.), который сумел взять под контроль значительную часть Верхнего Египта.

Пи мобилизовал гарнизоны и выступил на север, на Тефнахта, который отступил к Мемфису, где подготовился к битве, но в последний момент бежал, не дожидаясь, пока нубийцы ворвутся в город. Другие правители Дельты вскоре тоже оказались под ударом и вынуждены были обратиться за помощью к Пи, который с радостью принял их признание и объявил себя верховным государем. Он вернулся в Нубию, потратив значительную часть только что приобретенных ресурсов на восстановление и расширение храма Амона в Джебел-Баркале, построенного Тутмосом III в качестве резиденции божества в Нубии. В отсутствие Пи Тефнахт возвратился в Саис и быстро захватил территорию в западной части Дельты до самого Мемфиса. Его сын и преемник Бакенранф (ок. 720–715 гг. до н. э.) не меньше отца желал прибавить к своим владениями Южный Египет, однако его нубийский соперник Шабака (ок. 716–702 гг. до н. э.), унаследовавший престол своего брата Пи, положил предел устремлениям Бакенранфа. Шабака направился на север из Напаты, захватил Бакенранфа и сжег его заживо, а затем поставил наместником Саиса верного человека, установив нубийский контроль над всем Египтом.

За 350 лет, прошедших с тех пор, как Нубия вышла из-под власти фараонов, кушиты из Напаты сохранили многие из египетских традиций. Храм Амона в Джебел-Баркале, вероятно, являлся центром культурной и политической деятельности Куша. А когда правитель Нубии стал повелителем всего Египта, он и его преемники, несмотря на децентрализацию государства и независимость ливийских вождей, публично выказывали уважение традиционным египетским ценностям. Шабака разъезжал по территории царства, обновляя и укрепляя храмы, осуществлял работы в Бубастисе, Атрибисе, Абидосе, Дендерах, Иене, Эдфу и особенно Фивах, где восстановил Карнак, Луксор и Мединет-Абу. Словно возвращаясь к началу, он избрал резиденцией Мемфис, старинную столицу Древнего царства, заново воссоздал культ великого бога этого города — Птаха, выстроил в его честь святилище из известняка. Более того, при Шабаке сформулировали так называемое «богословие Мемфиса» — религиозную доктрину, в центре которой стоял Птах; текст сохранился на хрупком, изъеденном червями папирусе, а также на базальтовой стеле и остается одним из ключевых источников наших знаний об этом богословии, хотя стела использовалась позднее как мельничный камень. Нубийцы также восстановили художественный стиль Древнего царства, в соответствии с которым украшали храмы, а хоронить правителей и знатных людей предпочитали в родной земле, среди предков — в Эль-Курру; однако вокруг могил строили небольшие пирамиды.

Восстанавливая старинные формы египетского искусства и религии, они не забывали и о собственных, нубийских традициях. Вместо обычной кобры на головном уборе фараона теперь появился двойной урей, вероятно, символизировавший власть царей над Кушем и Египтом; а синяя корона хепреш, столь популярная при Девятнадцатой династии, когда Нубия находилась под пятой египетских фараонов, была отвергнута в пользу плотно прилегающей к голове шапочки, напоминающей головной убор Птаха. Несомненно, для нубийцев именно этот бог стал самым важным, хотя формально главой пантеона считался Амон, а место «божественной супруги Амона» при нубийцах занимала принцесса из царского дома. Эта роль ставила ее выше первосвященника Амона, которого лишили и экономического, и политического могущества. Одним из новшеств в положении «божественной супруги» были обет безбрачия, так что она не могла передать пост дочери или положить начало соперничающей династии. Укрепление позиции женщин в религии и их связи с «божественными наследниками» в Египте следующего тысячелетия стали одним из стержней новой теологии.

За исключением весьма примечательного примера Шешонка I, фараоны ливийского периода по большей части не имели ни амбиций, ни средств, чтобы обращать внимание на то, что происходило за границами Египта. Тем временем ассирийцы все более расширяли свои владения, захватывали земли Северной Месопотамии вплоть до сирийского побережья, жестоко подавляя любые попытки сопротивления (сжигали и расчленяли врагов, сдирали с них кожу и развешивали тела на столбах). Когда нубийцы получили египетскую корону, изобиловавшая мелкими царствами Южная Палестина оставалась единственной преградой между долиной Нила и Ассирийской империей. Кушитские цари осознали опасность, нависшую над Египтом; выбор был ясен: отправить войско на помощь филистимлянам или попытаться умиротворить грозного соседа; едва восстание филистимлян обернулось успехом, Шабака немедленно передал бывших союзников в руки врагов — вождя восстания заковали в цепи и кандалы. Впрочем, преемник Шабаки Шабатака (ок. 702–690 гг. до н. э.) направил своего брата Тахарку (ок. 690–664 гг. до н. э.) на поддержку хорошо организованного восстания финикийских и палестинских племен против ассирийцев. Восстание потерпело поражение прежде, чем сумели вмешаться египтяне, и Тахарка вернулся домой, не желая воевать со сверхдержавой в одиночку. Ассирийцы также отступили — их отвлек мятеж на другом конце империи; Египет получил передышку, но Тахарку объявили врагом Ассирии.