1. Надсон. Сборник журнальных статей.
2. Грент-Аллен. Из странных рассказов.
Затем следует посылка издателя г. Павленкова.
1. Бажина. Блуждающие огоньки. 2 экз.
2. Диккенс. Два города.
3. Его же. Тяжелые времена.
4. Его же. Крошка Доррит.
5. Его же. Мартин.
6. Его же. Николай Никльби.
7. Его же. Холодный дом.
8. Робинзон. 2 экз.
9. Лойола.
Его издания «Жизнь замечательных людей»
10. Крылов.
11. Мицкевич.
12. Конфуций.
13. Лессинг.
14. Дарвин.
15. Линней. 4 экз.
16. Данте. 5 экз.
17. Линкольн. 2 экз.
18. Свифт.
19. В. Гюго. 2 экз.
20. Шопенгауэр.
21. Крамской.
22. Гумбольдт.
23. Гоголь.
24. Галилей.
25. Кювье.
При распределении по школьным библиотекам книг, присланных в 2 или 3 экзем<плярах>, Даниилу Александровичу, вероятно, придется отдавать преимущество Александровской школе, затем ближайшей к ней Корсаковской, затем Ново-Михайловской и т. д.
Известный педагог В. П. Острогорский, не желая уступить ни бар<онессе> Икскуль, ни Павленкову, посылает свои сочинения:
1. «Црини», 2. «Роланд», 3. «Король Лир», 4. «Вильгельм Телль», 5. «Зимняя сказка», 6. «Родные поэты», 7. «Гончаров», 8. «Русские писатели».
Д. И. Тихомиров, автор букваря, глава фирмы «Начальная школа», посылает для Александровской школьн<ой> библиотеки свои сочинения:
1. «Школа грамотности». 2. «Азбука правописания», I и II части. 3. «Букварь для совместного обучения» и 4. «Опыт плана и конспекта». Им же пожертвовано:
1. Толстой. Кавказский пленник.
2. Его же. Бог правду видит. 2 экз.
3. Его же. Упустишь огонь, не потушишь. 2 экз.
4. Его же. Чем люди живы. 2 экз.
5. Его же. Где любовь, там и бог. 2 экз.
6. Его же. Свечка.
7. Его же. Две сказки.
8. Немирович-Данченко. Махмудкины дети. 2 экз.
9. Его же. Забытый рудник. 2 экз.
10. Не в богатстве сила. 2 экз.
Посылаются также еще:
1. Канаев. Арифметика.
2. Лошадь в крестьянском хозяйстве, в 3 экз.
3. Меморский. Арифметика.
4. Фелье. Жизнь знаменитых римлян.
Остальные книги, не названные здесь, прошу Вас передать Арсению Михайловичу Бутакову для Рыковского*. По счету за учебники* следует уплатить 666 р. — число апокалипсическое. Со всей суммы, кроме платы за доставку до Одессы и 15 р., следуемых за «Краткий катехизис», Суворин сделал 10 % скидки.
Так как кроме учебников, на покупку которых я был уполномочен, я посылаю много и других книг, то я почел себя вправе обратиться в Комитет Добровольного флота* с просьбою, чтобы книги от Одессы до Сахалина были доставлены бесплатно.
Образцы больничной отчетности и всего, что относ<ится к> медицинской части, я не посылаю. Я хочу побывать сна<чала> в земской больнице* и на месте собрать всё, что ну<жно> для полноты картины. В больнице я буду на первой <неделе> поста.
Простите, в Петербурге я не был у доктора Иванова и не <испол>нил Вашего поручения. В Петербурге я не принадле<жал> самому себе, меня разрывали на части; я должен был <беспре>рывно ходить по визитам, принимать у себя и без умо<лку> говорить. Изображал я из себя грибоедовского францу<зика> из Бордо*. Разумеется, больше всего приходилось говори<ть> о Сахалине. Я так много говорил о нем, что выдохся. О Сахалине говорил я, между прочим, с А. Ф. Кони. Были у меня гг. Коковцев и Каморский, у г. Галкина-Враского я не был. Тюремной выставкой публика осталась недовольна*. Если, исполняя поручение, я не угодил <Вам> и Даниилу Александровичу, то прошу Вас на сей <раз> великодушно извинить меня. Теперь уж у меня есть некоторый опыт, и если Вам угодно будет дать мне еще поручение, то я, надо думать, исполню его лучше. Летом мой адрес будет такой: Феодосия, А. С. Суворину для передачи мне. Извините, что это мое письмо имеет исключительно деловой характер и что я не могу Вам <сообщить> ничего интересного. Сегодня я утомлен, и у меня голова болит.
Вашего радушия и гостеприимства и просвещенного участия я никогда не забуду. Когда я рассказываю литераторам, которые вообще не избалованы хорошими приемами, о том, какой прием был оказан мне на Сахалине, то они не верят, что я явился на Сахалин, не имея ни одного письма, ни даже карточки.
Прошу Вас засвидетельствовать мое почтение Вашему семей<ству> и принять уверение в искреннем моем уважении и преда<нности>.
А. Чехов.
Кондратьеву А. М., 22 февраля 1891*
909. А. М. КОНДРАТЬЕВУ
22 февраля 1891 г. Москва.
22 февраль.
Дорогой Алексей Михайлович, прибегаю к Вашему всемогуществу. Мне ужасно хочется посмотреть свое «Предложение», а билета достать не могу. В воскресенье* утром идет моя пьеска. Не замолвите ли Вы словечко, чтобы в кассе оставили мне два билета — кресла 7 или 8 ряда, или что есть. Я буду Вам очень благодарен.
Оттепель. Я боюсь, что разольются реки и что не придется нам ехать в Бабкино* пить водку из серебряного стаканчика. Сегодня получил письмо от Киселева, просит привезти икры*.
Ваш А. Чехов.
М. Дмитровка, д. Фирганг.
Урусову А. И., 22 февраля 1891*
910. А. И. УРУСОВУ
22 февраля 1891 г. Москва.
Надежда Васильевна Исаева живет в Гнездниковском пер., д. Яголковского. Ей (по справкам) не больше 30 лет.
Е. М. Шавровой напишу сегодня*.
Ваш А. Чехов.
На обороте:
Здесь, Арбат, Никольский пер., соб<ственный> дом
Князю Александру Ивановичу Урусову.
Суворину А. С., 23 февраля 1891*
911. А. С. СУВОРИНУ
23 февраля 1891 г. Москва.
23 февр.
Здравствуйте, голубчик мой. Ваша телеграмма* насчет «Тормидора» смутила меня. Меня страшно потянуло в Петербург, но не ради Сарду и приехавших парижан, а так, здорово живешь. Но практические соображения взяли меня под уздцы. Я сообразил, что надо спешить писать повесть*, что я не знаю французского языка и поэтому буду занимать в ложе чужое место, что у меня мало денег и проч. Одним словом, как теперь мне кажется, я плохой товарищ, хотя и поступил, по-видимому, умно.
