- Какие? - конечно же, не утерпел Ницше.

- «У почтальона Печкина было выражение: «Я только жить начал, на пенсию вышел». Вот это про меня. Очень надеюсь, что удастся немножечко пожить. Читать книги, встречаться с друзьями, посмотреть мир. Первое, что прочту, - Троцкий, «Моя жизнь». Великолепная книжка.

… А еще у нас с друзьями отвязанный такой поход в Монголию запланирован — сплав по рекам, по бездорожью на джипах, квадроциклах».

- Я иное имел в виду, - забормотал обескураженный философ.

- А, ты о бизнес-планах? Ну, думаю бросить энергетику...

- Надоело слышать постоянно подколку: «Рыжий, е...ни фазу (выключи свет)»? - вперед выступил Юрий Шутов.

- И это тоже. Кроме того, уже не в первый раз в моем присутствии люди накладывают на себя руки, а один даже выбросился из окна. Невезение какое-то...

- Чего ж ты хотел... Вся страна выстроилась в очередь, держа свернутые в трубочку ваучеры: Ельцину, тебе и Гугнявому будут их впихивать в задний проход. А сколько еще россиян к нам прибудут! Они достигнут астрала через анал! Ваш анал! А ведь есть еще другие твои «заслуги» - «реформирование» энергосистемы страны. Раздербанил ты ее и по частям продал нужным людям... Была одна организация, которая производила, реализовывала и переправляла электричество. Рыжий создал три вида компаний, каждая из которых забрала себе одну из трех названных функций. У каждой — свой аппарат, начальство с немеряным аппетитом, охрененные наценки.

- Конкуренция приводит к падению цен!

- Ага! Уже было «падение цен» - на бензин! И все никак не кончится! И тарифы по электроэнергии растут даже не как на дрожжях, а гораздо быстрее!

- Я стремился к тому, чтобы вся Россия была освещена!

- Если бы тараканы светились, многие российские деревни и города соперничали бы с Лас-Вегасом! Не в том направлении ты работал! Надо было вывести флюоресцентных кукарач, закупив предварительно насекомых в Мексике за миллиарды баксов!

- Не додумался! - огорчился Чубайс. - Но ничего: и на реформе РАО ЕЭС куча пацанов не хило приподнялась. А обиженные пусть платят!

- «... Нельзя обманывать там, где хочешь владеть ...» - предупредил Ницше.

- Фигня! - попытался сплюнуть Толян. - Российская практика такие гнилые базары опровергает. Впрочем, с освещением России я достаточно засветился...

- Да, я слышал такую похвалу Вам: «Если в Кремле горит свет, значит, работает Путин. Если не горит, то это — работа Чубайса». Впрочем, многие хотят, чтобы Вы иррадиировали фотоны, как Литвиненко...

- Типун тебе на язык! Я буду развивать совершенно новую отрасль! Нанотехнологии!

- Онанотехнологии?! Я не ослышался? - чуть не покраснел целомудренный немец.

- Без «о» в начале... Впрочем, эти два слова в современной России имеют примерно одно значение... - пояснил Шутов.

- Так, может быть, нана-технологии — методы раскрутки вашей пресловутой группы «На-на»?

- Такое объяснение тоже годится. Главное в другом: Рыжий на нанотехнологиях будет делать макронавар!

- Так все же что это?

- Ну, их можно описать выражением «тютелька в тютельку».

- Лилипутский секс? - попробовал угадать философ (опять попытавшись покраснеть).

- Пальцем в небо ты попал! Программа развития нанотехнологий дает нанорезультаты, а от отпущенных на нее 106,4 млрд. рублей останутся наносуммы.

- А во сколько раз «нано» меньше «мини»? И появятся ли наноюбки?

- Обязательно. Это такие юбки, которые где начинаются, там и кончаются. Но стоят максиденьги! Их будет выпускать Чубайсовская фирма «Роснано»! - предсказал Дьявол.

- Да скажете ли Вы мне, наконец, чем будет заниматься герр Чубайс? - возопил философ.

- Что Вы так волнуетесь, господин профессор? Никто в России этого точно не знает... Впрочем, задача перед ним поставлена чисто конкретная: на сверхмалых вещах сделать сверхбольшие бабки!

- А чего ж такие немыслимые деньги выделяют на эту химеру?

- Чтоб разворовать... В идеале это технологии, позволяющие создавать приборы и устройства чрезвычайно малого — чуть ли не на молекулярном уровне — размера, которые, тем не менее, решают задачи макромасштаба...

- То есть муравьи могут построить автостраду или пирамиду Хеопса? - в голосе немца звучало явное недоверие.

- Ну, мураши-то как раз куда лучше наших дорожников и строителей сгандобят все, что угодно, лишь бы им задачу правильно поставить и до них донести, - пожевал фантомными губами строитель-профессионал по кличке Трехпалый. - А вот наши пацаны (тут ты, Шут, прав!) с помощью нанотехнологий только максинавар получат...

- Выходит, что герр Чубайс, как все здесь присутствующие, помогал ограбить Россию, может, только чуть более искусно. К чему тогда такой ажиотаж вокруг его персоны? Неужто он - столь выдающийся менеджер?

Шутов аж затрясся радостно от возможности высказать все, что он думает о Рыжем.

- Я его знаю с самого начала его воровской карьеры. «Характеризуя среди прочих знакомых своего многолетнего друга А. Чубайса», один из близких ему людей «...заявил, что тот «обыкновенный туповатый академический шалопай», не способный ни говорить, ни, тем более, мыслить. Зато настроенный весьма агрессивно и активно при первой реальной возможности хапать все подвернувшееся. Хотя в институте, где он до этого трудился, Толю Чубайса отличало безупречное поведение и полная неспособность к любой конкретной работе, кроме разве что парткома, где он с успехом занимался идеологией, чем очень гордился, постоянно выражая жгучее желание расти по партийной линии и поэтому от всех скрывая, что у него в Москве ошивается бородатый брат, уже тогда заметно балаганивший в столичных трутневых тусовках и, самое ужасное, огрызавшийся властям «демократическими» лозунгами. Подобное поведение Чубайс в ту пору гневно и безжалостно клеймил на заседаниях своего парткома. А если же такие случаи имели место среди институтской интеллигенции, то Толя срочно бежал «советоваться» в ОК КПСС к заведующему отделом экономики Владимиру Архангельскому (это фамилия, а не кличка), под руководством которого Чубайс и вознамерился прошмыгнуть нудной тропинкой внештатного инструктора в кресло кадрового партийного функционера ленинградского обкома.

Сам Вова Архангельский принадлежал к предпоследним слоям партноменклатуры, успевшим сильно деградировать за счет ошибки, допущенной в теории кадровой политики ЦК КПСС. Он по любому поводу постоянно колебался вместе с линией партии и люто ненавидел в жизни только две категории сограждан: всех офицеров, независимо от рода войск и званий (эта ненависть была данью памяти о притеснениях Вовчика представителями ратной профессии во времена армейской службы); кроме военных Володя испытывал также мучительную неприязнь к людям, которые были умнее и компетентнее самого Архангельского, имевшего тематический кругозор не более двух автобусных остановок. К усиливающемуся с годами ужасу, Владимир обнаруживал этих людй не только всюду и в абсолютном большинстве, но просто глупее себя не находил.

Поэтому, присмотревшись к Чубайсу, он понял, что наконец-то выискал экземпляр, который в требуемом для Архангельского смысле конкуренцию ему в обкоме составить не сможет. После такого открытия Вова ухватился за рыжего Толю и принялся радостно протаскивать его в аппарат своего отдела, без разбору включая Чубайса на общественных началах в состав разных комиссий и секций, представляя Толю всем как «академического специалиста» по части правильного рационального использования основных производственных фондов социалистической промышленности. Дабы намозолить свое имя в памяти обкомовцев, Чубайс сам стал без устали мотаться по всем подряд кабинетам Смольного, натирая глаза о свою невзрачность даже партийной «мелкотуре» (занимающим незначительную номенклатурную должность). Желая понравиться, он всем встречным, блея, повествовал о том, что является активистом сбережения, приумножения и рачительной интенсификации основных фондов промышленности — главного богатства нашей страны. Кто бы мог тогда подумать, что уничтожать, разрушать и разворовывать их Чубайс сразу активно примется, став вице-премьером России. После многомесячной обкатки Чубайса в аппаратной среде, Архангельский отважился отнести секретарю обкома, ведающему кадрами, анкету Чубайса, или «объективку», как принято было тогда ее называть.