В отместку за неудачу БАБ вторично поссорил Гусинского с Кремлем. Путем интриг ему удалось убедить Семью, что московский мэр спит и видит себя президентом и что родне Ельцина от этого ничего хорошего ждать не приходится. «Лужков — президент, - заявил БАБ, - это опасно, а скорее всего, пагубно для России: будет кровь». Первым шагом к перекрытию кислорода для Лужка Береза считал отлучение его от Гусинского с его мощным «Медиа-Мостом».
День отставки правительства Примакова стал последним днем мира среди олигархов. Едва Евгений Максимович, собрав свои бумаги, уехал из Белого дома, Чубайс, Березовский, Абрамович, Гусинский взялись тасовать министерскую колоду, стремясь посадить на Олимп власти своих людей. Пока они вели толковище, выяснилось, что победу над Примаковым уже присвоили Небритый и Береза, бесцеремонно оттолкнув от пирога Гуся. Как чертик из табакерки выскочил кандидат в премьеры Николай Аксененко, главный железнодорожник страны. Не то, что Гусинский, даже Чубайс и тот рот раскрыл от удивления. Гуся огорчили, что не проходит его протеже — вице-премьер Булгак.
Словом, все договоренности, которые состоялись, когда разрабатывался сценарий отставки Примакова, были нарушены без каких бы то ни было объяснений. Несмотря на то, что Чубайсу удалось уговорить главу администрации Волошина не назначать премьером Аксененко, не прошла ни одна кандидатура Гуся.
Вот тогда он и начал новую информационную войну одновременно и с Кремлем, и с Березовским. Такой жесткой критики ельцинского окружения в программе «Итоги», как 30 мая 1999, не звучало даже в 1995 году. Рупор Гуся — Евгений Киселев познакомил зрителей со всей Семьей, арбатские художники рисовали по фотографии портрет Абрамовича — зрителям объясняли, что именно этот человек и формирует правительство. На самых оживленных улицах Москвы появились огромные рекламные щиты - «Роман любит Семью. Семья любит Романа». В наступление Гусинский бросил весь арсенал «Медиа-Моста». Журнал «Итоги» в качестве одной из иллюстраций к Кельнскому саммиту «восьмерки» дал фотографию немощного Ельцина, падающего на руки Наины Иосифовны.
Кремлевская администрация спешно проводила совещание за совещанием, стараясь найти противоядие. 9 июня в программе «Время» первый раз прошла информация о финансовых трудностях «Медиа-Моста». На следующий день ведущий аналитической программы ОРТ Павел Шеремет подробно рассказал обо всех долгах Гусинского «Газпрому».
Через пару дней Березовский в интервью газете «Время MN» сказал: «Кредиты, полученные группой «Мост» от «Газпрома», ВЭБа, ВТБ, составляют более одного миллиарда долларов. Это уже не бизнес, потому что вернуть эти долги группа не в состоянии». Таким образом, БАБ первым обвинил коллегу-олигарха в мошенничестве. Далее он заявил, что Гусинский открыто выступает против Кремля, против президента.
Апофеозом этого скандала стал арест вызванного на допрос в Генпрокуратуру медиа-магната. Сообщение повергло часть столичного бомонда в шок: впервые в новейшей истории один из олигархов, которых в народе давно и без оснований считали неприкосновенной кастой, оказался под стражей и был препровожден на тюремные нары в Бутырку. Ему инкриминировалось хищение госсобственности в крупных размерах группой лиц путем обмана и злоупотребления доверием. Речь шла о сделке по «Русскому видео», в результате приобретения которого Гусинский из собственности государства изъял имущества как минимум на 10 млн.долларов.
В санкции на арест, который подписал заместитель Генпрокурора Василий Колмогоров, значился следственный изолятор ФСБ «Лефортово», но по настоянию следователя олигарха отправили не туда, а в самую мрачную столичную тюрьму.
Задержанный не жаловался на содержание в изоляторе, тем более что ему подыскали вполне приемлемую трехместную камеру, его соседи были «вполне достойные люди — фальшивомонетчик и подозреваемый в экономических преступлениях. Ему выделили самое блатное место — койку на первом ярусе у окна. В знак особых заслуг назначили старшим по хате.
Ночь прошла спокойно. Его пытались кормить: на завтрак пшенная каша, чай; на обед — щи, гуляш; на ужин — жареная рыба с картофельным пюре, чай. Однако магнат не притронулся к тюремным харчам и попросил своих адвокатов принести с воли овощей и фруктов, колбасы, а также свежее белье, телевизор и холодильник.
- Чего вы все тут про меня воду гоните?! - закрякал Гусь. - Меня почти сразу же выпустили! А как меня Вова Самбист хвалил!
- Да неужто? - изумился Ницше.
- Правда! - подтвердил чекист. - Говоря о Гусинском, президент назвал его «человеком очень талантливым»: смог привлечь в свой бизнес 1 млрд. 300 млн.долларов в виде кредитов и «почти ничего не вернул». Путин напомнил, что многие кредиты взяты под гарантии «Газпрома». «Несколько дней назад Гусинский не вернул очередной кредит в объеме 200 млн.долларов, и в очередной раз «Газпром» проплатил за него невозвратные кредитные деньги. Почему «Газпром» должен тратить деньги на эту проблему, мне непонятно», - заявил Путин, отметив вместе с тем, что «это гражданско-правовая сторона дела». «Газпром» имеет за эти кредиты часть акций НТВ, которые, однако, ничего не решают. Президент РФ подчеркнул, между тем, что Гусинский и предприниматель, и общественный деятель, который возглавляет одну из международных еврейских организаций, однако там (в сей организации) никаких нарушений нет.
- Весьма своеобразный набор комплиментов, - сделал вывод автор «Заратустры».
После прозвучавшего компромата Гусинский мгновенно остыл, словно выставленный на мороз кипящий чайник:
- Ладно, пахан, извини...
- То-то же! И чего ты меня не любишь? Даже не поздоровался...
- Во даешь! Ты меня закрыть хотел, наркомовской пайки (то, что дают в зэковских столовых) лишил, фактически в отрицалы загнал, эмигрантом сделал, чуть ли не нищим — а я тебя приветствовать должен?
- Сам виноват! Кто хвастался: мы — такая свора, которой на фиг напряг! Мы не ссым перед маски-шоу! Вот я на тебя Коржака с его спецами (спецназом) и натравил.
- Не баклань! Причина совсем другая! Это тебя Береза развел, как последнего лоха! Я ж за тебя на выборах бился! А ты — мои шкурки сдал (меня предал)...
ЕБН поморщился: Гусь говорил правду.
- Ты в мои разборки с Лужком попал. Там огромные лавэ на кону стояли!
… В Москве в ельцинские времена сосредоточилось до 80 процентов всех финансов страны, значительная их часть — в столичном бюджете. Этими деньгами нужно было как-то распоряжаться. Выбор мэрии пал на «Мост-банк», принадлежавший Гусинскому. Счета в нем открыли Департамент финансов правительства Москвы, столичная милиция и ГАИ, а также еще несколько управлений. Офис банка теперь располагался прямо в зданиях мэрии на Новом Арбате, а его владелец стал председателем Совета представителей уполномоченных банков при Лужкове.
Успехи Гуся очень раздражали Березу. Если первый делал ставку на сотрудничество с московской командой, то второй был кошельком Семьи.
В ноябре 1994-го между банкирами началась война. Сперва «Российская газета» опубликовала материал, в котором Лужкова обвиняли в планах по захвату президентского кресла. Финансистом переворота в статье назвали Гусинского. Березовский проследил, чтобы этот номер газеты обязательно попал на глаза президенту, ну а дальше все уже покатилось само. Претендентов, даже мнимых, Борис терзал, как Тузик шапку.
ЕБН вызвал начальника своей охраны генерала Коржакова и распорядился привести зарвавшегося финансиста в чувство. 2 декабря Гусинский выехал с дачи и направился в центр Москвы. Его кортеж состоял из «мерседеса», джипа и «форда», в которых ехала его охрана. На въезде в город бодигарды заметили, что за их кортежем следует «хвост». Последовала погоня на бешеных скоростях. Машины президентской Службы безопасности пытались вклиниться между автомобилями Гусинского и его телохранителей. С грехом пополам кортеж добрался до здания группы «Мост».
Гусь влетел внутрь, а его торпеды остались держать оборону. Люди Коржакова окружили здание и перекрыли выходы. Водители и охранники олигарха закрылись в машинах. После многочисленных угроз их вытащили и велели лечь на землю.
