- Не желаю я к Люциферу ни за чем обращаться! Я с ним в ссоре!
- Правильно, чадо! «Стоит Дьяволу ухватить тебя за один лишь волосок, и ты навсегда в его власти», - похвалил пахана основатель протестанства Мартин Лютер — почему-то не из рая, а из чистилища.
- Вот еще советчик выискался! Впрочем, к самому лукавому напрямую обращаться — большой грех, а к его подручным — куда меньший...
- «СИЕ ЕСТЬ НЕ ГРЕХ, НО ТОЛЬКО ПАДЕНИЕ», - прокомментировал сверху какой-то святой, однако главшпан не стал вникать в смысл небесного совета и все-таки осуществил свое намерение обратиться к нечистой силе:
- «Некрестный отец», могу я тебя спросить?
- Кто ж тебе запретит! - обрадовался тут же появившийся дэпан. - Только вспомни, какой ответ давали в подобных случаях твои чиновники? «Конечно, но Вы же понимаете, что я не имею права дать официальную информацию». Впрочем, ты ж не на хорошее дело насосов пытаешься собрать именно в аду — для того, полагаю, чтоб на земле ничего не узнали и не приняли превентивных мер. Совсем как в твои прижизненные времена... Ладно, раскрою кое-какие арестантские секреты. Непалимый загашник или задний карман, а короче, анус всегда используют как тайник, когда везут по этапу малявы (записки), деньги, наркоту и сотовые телефоны.
Для большинства адских сидельцев смысл существования сводится к тому, как достать покурить и заварить. Даже когда в хате кормят помоями, беспредельничают бесы, но если в общаке есть пачухи-заварухи (курево-чай), учреждение считается нормальным. И о смотрящих (кстати, как и о губернаторах в областях) судят по тому, как они греют братву. Вот почему смотрящие имеют в запасе запаянные в полиэтилен сигареты и чай. Причем такие колбаски бывают достаточно крупные. Но их же надо принести в зону — а это самое трудное. Применяется та же технология, что и на земле. Только какого-нибудь жмурика надумают сажать в трюм, то бишь в пекло, он еще мыльно-рыльные принадлежности собирает, а искуситель уже здесь: «На, земляк, заторпедируйся» (то есть засунь бандяк — кулечек с чем-нибудь — себе в задний карман-анус и пронеси бродягам — правильным преступникам). Так же протаскивают записки, наркоту. Причем, чай идет не в сухом виде — из него бодяжат, вываривая, густую массу. Так экономней заваривать: несколько капель — и кружка чифира готова. Накрайняк и кипяток не нужен — в холодной воде растворится.
Но мало пройти перед карцером шмон, приседая в голом виде и сжимая сфинктр, чтобы при этом не вывалилась торпеда — кулечек с грузом. Надо еще поделиться запретом с другими камерами. Хорошо, если есть кабура (отверстие в стене). Тогда мастерится конь (палочка или туго свернутая бумага с ниткой и тряпочкой или носовым платком на конце). В платок заворачивают грев и вслед за палочкой продевают в отверстие.
Если кабур нет, кулечки оставляют в прогулочных двориках. Зэкам положена часовая прогулка, хаты гуляют по очереди. Бывает, после выхода на прогулку устраивается жесткий обыск, тогда подгоны выносятся и заносятся в прямой кишке. Представь, каково это на морозе? Про гигиену молчу.
Такая веселуха бывает в нашей зоне! - поделился радостью дэпан. - Я обожаю делать гадости и обладаю замечательным черным юмором. Все мы, конечно, прекрасно знаем, как запрет попадает под крышу. Когда одна камера погуляла, расторпедировалась и спрятала кулечки, я нашел их и, намазав апизатроном (для тебя Ницше, поясняю: это лекарство применяется при растяжениях, при нанесении на кожу оно очень сильно жжет), положил в тайники. Вышла другая камера и, ничего не подозревая, загнала торпеды в задницы. Представьте, как саднили у них жопы! Некоторые вопили в голос и, несмотря на сбежавшихся охранников, спешили опорожнить кишечник. Мы хохотали до упаду!
Схожим образом ввозят спирт. Правда, так много не притащишь. Чаще для бухла используют иной метод. Осужденный глотает презерватив, держа его край руками, запрокидывает голову, и в гондон вливают до литра спирта. Затем горловину резинки завязывают ниткой, которая крепится на зубе. После неудачного для оперов шмона нитку развязывают, опять держат гондон за край два зэка, переносчика переворачивают вниз головой, и «огненная вода» стекает в подставленную емкость. Нередко случается, что латекс лопается в пищеводе. Тогда неминуема мучительная гибель. Что называется, упиваешься до смерти! Ха-ха-ха!
Да и с записками на этапах не легче. По двое-трое суток, пока торпедоносец не прибудет на пересылку и не пройдет обыск, ему нельзя опорожниться. Во забава! Сами ведь себя мучают — бесы ни при чем!
Философ тем временем в очередной раз проявил свою необразованность:
- Господин надзиратель, Вы упомянули торпеду. А Борис говорил, что у него много торпед. Почему нельзя одну из имеющихся использовать для пересылки сообщений?
Искуситель упал на адскую поверхность и засучил козлиными ногами в приступе хохота:
- Некрестник, а какова идея! Давай одного из твоих бодигардов кому-нибудь в жопу засунем!
- Эх, жаль тут Коржакова нет! - улыбнулся впервые за время пребывания в пекле озабоченный ЕБН.
Фридрих стоял, как оплеванный — вспомнил, что это слово имеет два значения: кулечек в целлофане с деньгами, наркотой, запиской, засунутый в зад, а также сильный зэк из «шестерок», исполняющий приговоры блатных.
ЕБН тем временем не прекращал допрашивать дэпана:
- Ты про известные вещи базаришь... А вот как из зоны маляву конкретно на волю кинуть? «Дорога» есть?
- Есть, да только в один конец — оттуда сюда, по ней души и попадают к нам.
- А «торпеду» на землю можно отправить?
- Ты «бандяк» куда будешь засовывать?! И где «ноги» возьмешь?
- А удочка (выставленная из окна палочка или туго свернутая бумага с крючком на конце, чтобы ловить кинутые нитки для установления дороги)?
- А как ты ее на землю закинешь?
Главшпан остался недоволен:
- Вот ты Феде-первоходу башку нужными только ему сведениями набил, а мне, тяжеловесу (бывалому арестанту, отсидевшему большие сроки), весь твой расклад не в новинку! Как я эти торпеды, бандяки, кулечки, прозервативы использую для проноса грева, если я даже не знаю, что именно надо сюда тащить?!
- Но зэки же волочат в пекло всякую контрабанду!
- Это просто хорошие воспоминания, которых на всех не хватит — они слишком личные и быстро кончаются! Надо что-то такое, чтобы всех грело!
- Я, да и никто из бесов, тут тебе не помощник. Спроси совета у шестерки своей, он в этой зоне считает себя самым умным...
- Чертов опер прав! - не стал скромничать философ. - «Люди измельчали и мельчают все больше». Лишь я не теряю своих гигантских размеров, хотя слабые умы и пытаются распять меня на прокрустовом ложе своих жалких выводов... Додуматься же надо: проводника по инферно превратить в банального гида, из Виргилия сделать куперовского индейца-следопыта!
- Кончай причитать, Федя! А то гуммозником — грустецом заделаешься!
- Ты задачу поставь, как у вас тут говорят, чисто конкретно!
- Икряным и насосам с земли надо в моей новой зоне стрелку забить! Только правильных пацанов, а не перхоть (презираемых), пригласить следует!
- Проще вашего любимого блюда!
- Какого же?
- Пареной репы!
- Ну, ты бельмондо (сумасшедший) совсем! Щас ведь не 17-й век! Шашлык, водка, икра да травка - современная арестантская хавка!
- Эдак ты стихи скоро начнешь сочинять! Снестись с твоими земными поделами совсем не трудно! Явись им в снах — только не кошмарь, как привык, а просто послушай их мнение.
- «Что тебе снится, крейсер «Аврора»... - запел Люцифер.
- Типун тебе на язык! - попытался сплюнуть Ельцин. - Еще одну красную революцию накликаешь! Ладно, Федя, попробую последовать твоему совету — им приснюсь, а вам буду транслировать их реакции...
- Гля, у вас настоящий телефон получается! - не унимался лукавый.
Ницше не понял, пахан нахмурился:
- Издевается, подлюга! Телефон означает разговаривать через «толчок» (унитаз) по трубам канализации с соседними камерами. Намекает, будто мы через дерьмопровод будем с земной братвой общаться! Ладно, я пошел мозги полоскать!
