В мае 1995 года федералы зажали в горах крупную группировку противника. В тот момент, когда требовалось нанести последний, решающий авиаудар, из Москвы поступил вдруг приказ: «Грачеву, Куликову. С 00 часов 1 июня прекратить применение авиации. Причину не объяснять. Ельцин».

- В высшем политическом руководстве России находились предатели? Это не паранойя? - выразил сомнение «первый имморалист».

- Это правда. Во многом именно стараниями этих людей война искусственно затягивалась.

Начальник ГРУ Федор Ладыгин рассказывал мне, что военная разведка регулярно получала перехваты, когда полевые командиры звонили напрямую в Москву: в Белый дом, на Старую площадь.

Вместо маленькой победоносной войны Ельцин получил огромный позор. Страна с ужасом обнаружила, что хваленая российская армия не может победить горстку полудиких туземцев, как окрестили чеченцев правительственные СМИ.

Даже заблокировав со всех сторон боевиков Радуева в Первомайском (Ельцин уверял тогда всю страну, что за каждым шагом их следят 38 мифических снайперов), спецслужбы не сумели разгромить банду. Она прорвала окружение и ушла в Чечню, а шеф ФСБ Барсуков лишь стыдливо разводил потом руками: кто же мог представить, что боевики умеют бегать босиком по снегу.

В момент нападения Басаева на Буденновск Ельцин собирался вылететь на саммит в Галифакс. Его многие уговаривали остаться в России, но Борис даже и слушать этого не хотел: «Ничего серьезного. Пусть Черномырдин во всем разбирается».

- В чем суть чеченского конфликта?

- Никакой проблемы могло и не быть. Демократы создали ее сами, в пылу борьбы с Горбачевым. Когда в сентябре 1991 года дудаевские гвардейцы разгромили законный чечено-ингушский Верховный Совет, повыкидывав депутатов из окон (20 человек оказались в больнице, один — разбился насмерть), Хасбулатов — тогда еще верный ельцинский соратник — отбил бандитам восторженную телеграмму: «С удовольствием узнал об отставке председателя ВС республики».

Советский генерал Дудаев — это ельцинский Франкеншейн, порождение Кремля. Джохара специально привезли в Грозный, чтобы его руками скинуть с престола тогдашнего правителя Чечни Доку Завгаева, позволили ему разогнать парламент, захватить основные жизненно важные объекты и оружие, сколотить ополчение.

Даже когда дудаевцы ворвались в местный КГБ, ранив дежурного и похитив весь арсенал и секретные архивы, никто им и слова поперек не сказал. Напротив, спешно приехавший в Грозный зампред ельцинского КГБ Пятаков объяснил ошарашенным контрразведчикам, что противиться воле народа — преступно, сдавайте оружие и ищите новое место работы.

«Узнав о захвате здания, - рассказывал мне председатель КГБ РСФСР Иваненко, - в течение дня я безуспешно пытался связаться с президентом России, который в это время находился на отдыхе в городе Сочи... Можно было бы поднять группу быстрого реагирования, выехать с ней... Однозначной оценки, что это антироссийский режим, с которым надо бороться вооруженным путем, не было. Вообще, никаких установок не было спецслужбам».

Ельцин и его свита попросту просрали Чечню в пьяном угаре!

Если бы президент дал спецслужбам хоть какую-нибудь установку, чеченского катаклизма никогда бы не случилось. Ценой дюжины вылаканных им бутылок стали две войны и десятки тысяч человеческих жизней!

Потом он, конечно, спохватился, только уже было поздно. Дудаева избрали уже президентом, вся власть в Чечне окончательно вышла из-под контроля Москвы. В ноябре Ельцин выпустил указ о введении в Чечено-Ингушетии чрезвычайного положения, и тут же... ушел в очередной загул. Руцкой, которому поручена была вайнахская проблема, в течение пяти дней не мог с ним связаться. Борис Николаевич «отдыхал» в Завидово и беспокоить себя никому не велел. ЧП пришлось бесславно отменять, а крайним во всей истории был назначен вице-президент — единственный, кто действительно пытался изменить ход событий.

Когда исход стал понятен, Борис велел сделать заявление, что «... президент России всегда выступал и выступает за мирное решение чеченской проблемы. Только за столом переговоров... А то у нас есть, панимаш, такие, которым, что в Афгане деревню разбомбить, что Чечню танками подавить...»

Это абсолютно в его духе! Ни разу в жизни этот алкаш не признавался в собственных ошибках. У него всегда находился какой-нибудь мальчик для битья, который мог вообще к провалам этим отношения никакого не иметь. Еще он очень любил уличать и обинять других в своих же грехах. Когда в декабре 1991 года Борис разбирался с Горбачевым, «архитектор перестройки» Яковлев невинно поинтересовался: правда ли, что Вы собираетесь снять Примакова, незадолго до того назначенного главой внешней разведки? А Ельцин ему в ответ: «Примаков любит выпить. Это, панимаш, недопустимо...»

Для разведчика недопустимо, а для президента — вполне!

- Не могли бы Вы раскрыть кое-какие секреты второй кампании по выборам президента? - все никак не мог утолить свое ненасытное любопытство Фридрих.

- Почему нет? Дело прошлое... Расскажу немного о ее финансировании.

Если верить официальному отчету Центризбиркома, вся выборная кампания Ельцина обошлась в 14 миллиардов 428 миллионов рублей (по курсу того времени около 2,5 миллиона долларов). Это — максимальная сумма расходов кандидата, определенная законом о выборах.

Что такое 2,5 миллиона «баксов»? Всего-навсего — пять коробок из-под «ксерокса». Этих денег не хватило бы даже на одну только наружную рекламу. Реальный бюджет в сотни раз превышал официально установленные пределы: до 4 миллиардов долларов.

- Откуда такие средства?

- Добрые олигархи предложили, по выражению президента, «весь их ресурс — информационный, региональный, финансовый». Только банки выделили 500 миллионов долларов. Впоследствии каждый из них получил за это возможность скупить по дешевке прибыльнейшие казенные предприятия. Участвовали в «спонсорстве» и многие другие структуры: «Газпром», РАО «ЕЭС». Только из Национального фонда спорта — загадочной, полукриминальной организации, ставшей с позволения Ельцина крупнейшим импортером алкоголя и табака — в штаб перешло 10 миллионов «зеленых».

И америкосы, и британцы, и прочие западные друзья тоже расщедрились...

- Неужто все действительно на выборы ушло?

- Наивный ты человек, хоть и философом великим слывешь! Средства предвыборного штаба самым безбожным образом разворовывали! Никакого контроля, под предлогом секретности, не велось. Деньгами распоряжались те же самые люди, кто и давал их, и такой восхитительной возможностью они, естественно, воспользовались!

Моя личная разведка добыла сметы подлинных, а не нарисованных специально для ЦИКа затрат.

На 13 мая, например, общая смета предвыборного штаба составила 332,691 млн. долларов плюс 49 с небольшим миллиардов рублей. Курс тогда был примерно 5,5 тысячи «деревянных» за доллар, значит, всего 341,5 млн. баксов.

Она предусматривала финансирование 75 всевозможных проектов — от знаменитой акции «Голосуй или проиграешь» ($ 7 млн.) до экзотических сеансов Алана Чумака ($ 300 тыс.). Дороже всего обходилось, конечно, телевидение. «НТВ — 78 млн. у.е.; ОРТ — 169 млн. у.е.». К последней графе любопытная приписка: «Закрыто налоговыми освобождениями». Прекрасный путь наполнения избирательного фонда якобы частного кандидата!

Проследить за деньжищами при столь гигантских оборотах невозможно. Если воровать с каждой сотни хотя бы по доллару, все равно будет колоссальная прибыль!

Первый тур президентских выборов прошел 16 июня. Несмотря на все усилия и миллионные траты, Ельцин набрал всего 35,2 процента голосов, опередив Зюганова только на 3 процента.

Следующий, решающий тур был назначен на 3 июля. На самом деле Борька во втором туре проиграл, но помог административный ресурс. Во ВЦИКе ему «натянули» голоса: как минимум 15-20 процентов.

- И оппозицию этот подлог устраивал? - не поверил Фридрих.

- Оппозиция молчала, потому что понимала, что летящую в пропасть страну у нее уже не хватит сил остановить. Потому коммунисты так легко проглотили многие серьезные факты о подтасовках результатов голосования. А затей они серьезный судебный процесс — могло бы оказаться, что народ все-таки проголосовал не за Ельцина, а за Зюганова... Тот, кстати, первым поздравил соперника с победой — еще в 0 ч. 30 мин., когда избирательные комиссии еще подсчитывали голоса.