Мой стародавний, пожизненный друг, кандидат педагогических наук Гена Разумов, которого периодически арестовывали только за то, что мы знакомы, взялся изменить крысиную окраску цивилизованным методом окунания каждой в ведро с крепким раствором марганцовки. Однако крысы перекрашиваться таким симпатичным способом не пожелали, с обидой поглядывая на экспериментатора, фыркая и стряхивая со шкур даже не смачивающую ворс жидкость. Тогда кто-то притащил походный пульверизатор и банку черной масляной краски. А дальше пошло...

Невзоров, осмотрев въерошенных, перевалявшихся друг о дружку крыс не известной природе масти, взвыл от восторга и торжественно заявил, что ничего более схожего с персонажами задуманного сериала он представить себе не может.

К моменту съемки был изготовлен просторный аквариум с примыкавшей к нему клеткой, куда пересадили очумелых от насильственной перемены цвета грызунов, при кошмарном виде которых могли сдохнуть от страха их самые отважные и мерзопакостные аналоги, обитавшие всю жизнь в подвалах, на чердаках и в продовольственных складах. В аквариуме был размещен огромный красивый торт, с любовью сотворенный кондитерами гостиницы «Ленинград». На него водрузили большую сувенирную копию Медного всадника, полностью облитую шоколадом. Голодные крысы агрессивно оживленно наблюдали из клетки за приготовлениями к столу. Невзоров расставил аппаратуру. Тут я предложил для более полного отождествления надеть грызунам депутатские значки на резиночках. Но «отважный телерепортер» струсил сознательно подчеркивать и так явное сходство образа. По его команде препятствие между крысами и тортом с Петром I убрали. Что тут началось! Не обращая никакого внимания на софиты, съемку и окружающих, животные набросились на торт, как «демократические реформисты» и активисты разных преобразований на государственную казну нашей страны. Вмиг завалили Петра I и обглодали весь шоколад. От торта через несколько минут остались только одни дырки, из которых нагло поглядывали обожравшиеся и не желавшие даже двигаться, совсем еще недавно симпатичные, почти домашние твари.

После окончания съемки, предельно наглядно продемонстрировавшей полное совпадение низменных нравов и поведения известных животных с «реформатами», работник крысиного питомника сообщил нам, что внезапно объевшихся грызунов в нормальное состояние привести уже никак нельзя. Поэтому в дальнейшем они ни к чему путному пригодны быть не могут. Их нужно просто усыплять.

Реакция зрителей, просмотревших этот невзоровский крысиный политдебют, была непредвиденно ошеломляющей. Первый же показ частички задуманного сериала дал обнадеживающие результаты. Как мне сообщили, даже крысиные прототипы долго не могли прийти в себя от наглости и нахальства показать их в таком, мягко говоря, не только малопривлекательном, но и вовсе неприглядном виде. Тут же стали поступать смелые предложения от «демократов-гуманистов» касаемо ближайшего будущего Невзорова. Они настаивали сперва его повесить, а уже затем предъявить обвинение. Ну, а если уж придется зачитать ему приговор, то только ту часть, где указано имя «счастливчика-демократа», которому поручается Невзорова сопроводить к месту казни...

Наш ломщик привычного уклада городской жизни просидел не шелохнувшись все 600 секунд. Жена тоже замерла на месте после появления на экране мужа в крысином окружении. В ходе гениальной работы Невзорова внятно напрашивалась масса аналогий и сравнений Собчака то с Петром I, то со львом, то еще с кем-то, а «депутаты-демократы», даже под пристальным наблюдением, неизменно оставались крысами, только обожравшимися».

- Описанная Вами картина полностью относится и ко всей России, - как всегда, влез с непрошенным комментарием Ницше. - Поменяйте ленинградских депутатов на ельцинскую команду — никаких различий! А что случилось потом?

- Это был запуск компромата. А вскоре пришел черед операции по отмыванию добела черного кобеля, под коим я разумею вожака собчачьей стаи. «Первая политическая передача Невзорова... реабилитирующая Собчака в глазах горожан, застала «патрона» на гулянке в царском дворце. Такие маскарады с горячительными напитками еще только входили в моду. Почему «демократы», придя к власти, среди прочего, взялись осквернять не имеющие равных по великолепию наши дворцы, понять до сих пор» сложно. Вот почему патрон в конце концов проиграл Яковлеву и ушел в политическое небытие, - сократил Шутов свою речь, узрев гневное выражение на фантомном лице Ельцина.

- Слышь, Прохфессор, ты давай чисто конкретную предъяву мне кидай, раз меня заказал! - заревел пахан.

- Ты меня на крючке держал, дыхнуть не давал, раскороновать помог, в стойло поставил, с помощью ручных ментов закрыть хотел, так что я с больничной койки вынужден был с твоей зоны откинуться...

- Не фиг было с Черномырдиным к моему трону грабки тянуть! И если б я захотел, то тебя даже б на четыре кости поставил... А я тебя только поставил на лыжи (заставил перевестись) из хаты! А откинуться я тебе позволил не куда-либо, а в Париж! И «рыжье» твое не тронул, а ведь мог бы и отобрать! Ты за мою доброту еще передо мной в обязаловке!

- Так я ж ничего чисто конкретного против тебя и сделать-то не успел!

- Я с тобой, как с честнягой, а ты фуфлометом оказался! Я сук за километр чую! Ты почему, когда обо мне базарил, метлу не привязывал (язык не придерживал)? Кто чернуху гонит, тому язык обрезают! Я бы, может, всегда за тебя мазу тянул, но такие слова за пьяный рупь бросать нельзя. Так что в рот тебе ногу! Че я — волчара позорный, дьявол зачуханный, что ты не врубился, с кем финтами шпилишь?!

Все окружение пахана — положенцы, смотрящие, шестерки и торпеды — начали, совсем как в былые времена, воздавать укоризну чепушиле:

- Облажался, Прохфессор!

- Косишь, падла!

- Глянь, как трясется! С понтом, на кумаре...

- Харэ с ним базарить!

- Надо с него спросить как с гада!

- Пусть идет в шерсть (между мужиками и опущенными)!

- Какого клевого главшпана вломить (предать) пытался!

- За такой косяк на жало сажают!

- Ждем тебя на правилку!

- Очко на английский флаг порвем!

Какая странная любовь и у российских правоохранителей, и у урок к государственной символике Великобритании, в очередной раз удивился Ницше.

- Давай, пока люди тебя на правеж не поставили, кидай предъяву! - приказал ЕБН. - Считай, что у нас сейчас концевой разбор (высший тюремный суд)!

- «Я как профессор права...» - начал со своей привычной фразы Собчак, однако его тут же прервали:

- Хавало прикрой!

- Привяжи метлу!

- Мазево живешь, дядя!

- Гасить тебя надо!

Как похоже на дебаты в Госдуме! - подумал экс-гарант.

- Чего вы мне рот затыкаете?! - окрысился экс-мэр.

- Не коси, тут твои мастырки не канают (симуляция не проходит)! Ты ершом выставляешься (присвоил не принадлежащие ему регалии)! Ты такой же урка, как все!

- Харэ, буду по-российски базар вести. Трехпалый — непуть (плохой человек)! И главшпан бестолковый! Вы тут все время про людей рамсы ведете, а у россиян от постоянного держания в карманах кукишей уже пальцы свело! Ты, Борис, приучил народ к тому, что верхним мастям нижние касты верить не должны. Сказал, что дефолта не будет — а он через три дня грянул! Не по понятиям это! Слово вора тверже железа!

- Гля, как он лихо подельника грузит (дает показания против)! - загоготал Дьявол.

- Мою ветвь власти постоянно раздалбывали.. долбо...дятлы вроде тебя! - огрызнулся ЕБН. - А ты смотри, не загрузись, как Боинг (не бери на себя слишком много)! И ваще, падлой буду, не секу, что ты на меня наехал, в натуре?! «Паровозом» за все наши общие делюги хочешь сделать?!

- За державную зону мне обидно — вот я прилюдно и объявляю тебя негодяем. Я тебе спрос учиню! Наша зона нуждается в уходе — твоем уходе! Знаешь, что при твоей жизни низшие касты хотели бы сказать тебе в лицо, да боялись? «После Вас — хоть потоп!» И немудрено: ты превратил перестройку в катастройку; из-за твоих «загогулин» всю страну постоянно трясло, словно малярийного больного, бросало то в жар, то в холод. Все производство России в гражданской сфере благодаря твоему «умелому» руководству вкоре должно было ограничиться производством мочи и кала, так что торговать стало бы нечем.