Затем Щелканов ни к селу, ни к городу объявил о своем желании сравнять количество якобы очень нужных всем новых открывающихся коммерческих банков с числом самих вкладчиков, от чего, по мнению Щелканова, уровень жизни населения страшно подымется. Он также заверил транспортников, что этот акт по зачатию новых банков будет проводиться совместно с регулированием численности городского населения, дабы за счет коренных жителей случайно не осчастливить полстраны...
Ответами же на вопросы избирателей «...Щелканов пародийно смахивал на атамана банды — главного героя известной кинокомедии «Свадьба в Малиновке». Тот на сельском сходе, помнится, громогласно заявил, что «программа» его шайки — освобождение личности. «Значит, будут грабить», - заключили внимавшие атаману крестьяне».
Понятно, что во всех бедах ленинградцев виноват не один наш горе-профессор. «Ворье обычно не трудится в одиночку. Как правило, жулики сбиваются по отраслевому признаку в профгруппы и более-менее устойчивые «коллективы», делясь на карманников, домушников, медвежатников, угонщиков авто, рыночников, «управителей» чужим имуществом и т.п. Следовательно, Собчак просто обычный «солист» аналогичного «товарищества», называемого, и не только на блатном жаргоне, «городским правительством», сформированным из завсегдатаев студенческих закусочных среднего пошива, владельцев пороков, дорого оплачиваемых в подворотнях,... отжеванных КГБ «резервистов», рожденных устоявшимся внутри комитета правилом: отбросов в ГБ нет, есть только «резервы». Судя по «великолепным» результатам, «петербургское правительство» с городским имуществом и государственной собственностью управляется, словно долго не кормленные и оттого нервные пираньи со случайно сунутым в аквариум пальцем ротозея. Что же касается теперешнего состояния самого городского хозяйства, то оно доведено до коллапса».
На вечерних тусовках в советское время, с бокалами шампанского в руках и бутербродами с осетриной или красной икрой, будущие хозяева Питера соревновались в остротах по поводу никчемности тогдашнего руководства города и полагали: все, что у них на столах, в холодильниках; все, что на прилавках магазинов и на складах Ленинграда, появлялось само собой, поступало по распоряжению откуда-то свыше. И не догадывались, что манна с неба не валится и насколько трудна работа чиновников мегаполиса: ездить по регионам, заключать договоры на поставку зерна, мяса, молока, фруктов, овощей и всего остального.
А уже в 91-м году, когда затрещали прежние хозяйственные связи, команда Собчака обязана была мотаться так, чтобы пар валил из ноздрей. Казахстан, например, предлагал Ленинграду хлеб и мясо за продукцию Кировского завода, Узбекистан с Киргизией — фрукты и овощи, было что взять у хозяйств прилегающих областей. Но снимать галстуки-бабочки и заниматься такой мелочевкой новая власть Ленинграда не собиралась. Она вела сверхзатратную кампанию по срочному переименованию города (как будто нельзя было повременить), грызлась между собой за собственность и финансы. При этом надеялась: никуда не денется федеральный центр, обеспечит всем необходимым. Это новое поколение управителей с такой внутренней установкой карабкалось к должностям: «Взять власть значит все в свой карман класть».
И уже в январе 92-го над Петербургом нависла угроза голода. Горе-хозяевам потребовалось совсем немного времени, чтобы довести мегаполис до коллапса.
Собчак не вылезал из приемной Ельцина, и президент дал разрешение разблокировать для города на Неве стратегические запасы продовольствия на военных и других складах. Но этого не хватало!
Команда профукала возможности обеспечить продовольствием город, и Собчак лично обратился к президенту США Бушу-старшему и канцлеру ФРГ Гельмуту Колю с просьбой спасти Санкт-Петербург от голода. Словно мегаполис уже вышел из состава России, которая не в состоянии контролировать положение дел в своих регионах. Понятно, что Бушу с Колем составило немалое удовольствие утереть сопли Кремлю и откликнуться на SOS великих управленцев с Невы. Десятки тысяч тонн продовольствия пошли в город со складов американских войск, расположенных в Западной Германии...
Собчак сообразил, что молчал слишком долго:
- Неважно, какими мерами я выправил положение! «Мир верит только успеху. Это доказывается даже при помощи голосов покойников. И поэтому, подчеркиваю, главным является лишь конечная цель, во имя которой идет борьба. Отсюда следует, что всякие побочные дела по пути к этой цели, в принципе, являются пустой тратой времени. Успех ведь может быть и личным. Скажем, стать безгранично богатым. А?! Чем не достойная цель?».
- «Богатым? Но если начинать с нуля, то следует отдавать отчет и знать за счет чего либо кого, - возразил Шутов. - Как же тогда условности, которые преступать нельзя? Ведь общеизвестно, что капитал, превышающий официальный доход должностного лица, может возникнуть у него лишь по чьему-либо завещанию. В противном случае превышение дохода без завещания во всех странах одинаково называется преступлением, независимо от того, «демократическая» это страна либо «тоталитарная и не цивилизованная». И вообще ты слишком легко отбрасываешь принципы морали и порядочности. Что только стоит твоя максима «Новые времена требуют замен старых приятелей». Сколько раз ты приказывал мне гнать «прежнего сослуживца в шею»!
История тебя и твою свору никогда и ничему так и не научила! «Осмысление будущего методом использования даже элементарных знаний и накопленного человечеством опыта было признано всеми «реформистами» самым ненадежным средством для строительства «светлого завтра» и потому без всякого сожаления отброшено. «Демократы» решили: народ нужно не просвещать и подготавливать к грядущим переменам, а просто «освобождать», поэтому демпресса, задыхаясь, наперебой стала убеждать, что люди окажутся вмиг счастливыми, как только получат возможность свободно испытывать страх за завтрашний день. При этом все кто попало экспериментировали над жителями города, тем самым внося свою персональную лепту в чинимые измывательства и обман околпаченных избирателей. Именно тогда кто-то выдумал, а потом это стало расхожим лозунгом, что наша страна очень нуждается в «радикальных реформах», только в каких конкретно — никто не говорил. В итоге жизнь большинства населения оказалась более чем жестокой, ибо народные избранники, как они сами пояснили, пытались улучшить ее во имя какого-то, схожего с навязчивой идеей, «прогресса» за счет реформирования созданных ими же ужасающих неурядиц, хотя любому было ясно, что организованный «демократами» беспорядок не может способствовать вообще никакому прогрессу, так как нет страшнее врага для него, чем сам беспорядок. Демгазетки предлагали наперебой поддерживать возбуждение в народе, которое, по мнению демпропагандистов, должно было сильно ослабить правительство СССР. Причину же самой начавшейся разрухи и обнищания рекомендовалось валить на партию, чем добиваться ее полной дискредитации в глазах озлобевающего населения. В «демократиках» поражала одна, свойственная почти всем им черта: стоило только любому из них «выйти в люди» и получить депутатский мандат, как человек тут же начисто забывал о своих обещаниях вместе с желанием подавляющего большинства избирателей на расставаться с социализмом и смело, но без шума, бросался в строительство неведомого никому, а потому чуждого всем первобытного капитализма».
Подвожу итог. «Среди многих слышанных мною экспресс-оценок Собчака самая меткая принадлежала одному из сотрудников Белого дома (американского). Этот «янки» присутствовал на короткой встрече Буша с Собчаком и впоследствии радостно выразил мне сложившееся впечатление, сообщив, что мой «патрон» «ба-альшой романтик в политике». Когда же я не понял, что это означает даже в переводе, он лучезарно, по-американски улыбнувшись, добавил: «Это, надо полагать, похуже, чем подлец в быту!»
Ельцин, кстати, последовал твоему рецепту «гнать прежних сослуживцев в шею» - и попытался устроить показательный арест афериста по фамилии Собчак. Однако ты вовремя смылся...
