- Ага, проняло! - завопил Люцифер. - А вот тебе еще воспоминаньице! Кто там у нас с моста упал?! Неужто ты? Ну, поведай сокамерникам об этом важном эпизоде твоей жизни, происшедшем 28 сентября 1989 года.

ЕБН нехотя принялся рассказывать:

- “Ехал к старому свердловскому другу. Недалеко от дома отпустил машину. Прошел несколько метров, вдруг сзади появилась другая машина. И... я оказался в реке. Вода была страшно холодная. Судорогой сводило ноги, я еле доплыл до берега, хотя до него несколько метров. От холода меня трясло”.

- Кто-нибудь чего-нибудь понял? - спросил лукавый нечестную компанию. Душеньки отрицательно покачали фантомными головами.

- На самом деле в тот день Ельцин перед выборами встречался с избирателями в столичном микрорайоне Раменки. Помощник Лев Суханов посадил шефа в служебную “Волгу”, а сам, с другими доверенными лицами, отправился домой. Водитель довез пассажира до Успенских дач, где тот вышел из машины и дальше потопал пешком. Зачем, Боря?

- Ну, я пошел “к старому свердловскому другу”, в правительственный дачный поселок.

- А около полуночи позвонил домой и дрожащим голосом попросил забрать его с контрольно-пропускного пункта в Успенском. Встревоженная Наина Иосифовна ринулась на выручку и застала благоверного на КПП. Родичам, а затем прессе он поведал жуткую историю. Давай, Боря, ври дальше!

- Когда я от поворота на Рублевке шел в сторону дач, сзади подъехали “Жигули”, и четверо выскочивших злоумышленников набросили мне на голову мешок. “Не успел я очухаться, как меня куда-то понесли, и очнулся уже в воде, под мостом”. Я выбрался и мокрый, клацая зубами (было холодно), добрел до КПП на входе в поселке. “Ребята-милиционеры, дежурившие на посту, сразу меня узнали... Пока пили чай, который ребята мне дали... про себя ругался – до чего дошли...”

- “До чего дошли” - это кагэбэшники, что ли? - продолжил допрос владыка преисподней.

- А кто ж еще? - пожал призрачными плечами ЕБН.

- Бля буду, мы не при делах! - опроверг экс-гаранта какой-то безымянный (они и в аду пытаются остаться анонимами, пояснил Дьявол) служащий Конторы Глубокого Бурения. - Лечит (врет) все этот ссученный (предатель)! Все его показания – пурга! Он с ними приплыл (попал в тупик)! Ему бы проредить штакетник (выбить зубы) – сразу бы раскололся!

- Не, точняк не стал бы! Ельцин бы скорее дал себя поставить на хор (подвергнуться групповому изнасилованию), чем признался! - опроверг чекиста повелитель мух. - Ты давай конкретику – и без фени!

Гэбэшник на время перешел на нормальный язык:

- Я это дело расследовал, так что подробности знаю. Потерпевший утверждает, что сбросили его с моста. Но ближайший мост расположен примерно в километре от проходной, по другую сторону Рублево-Успенского шоссе. И высота там десять метров. Эксперты установили: при ельцинском росте в 186 сантиметров и стокилограммовом весе прыжок с такой высоты смертелен. Чтобы затормозить падение, избежать перелома конечностей и позвоночника, требуется как минимум 6-метровая глубина водоема. Но в этом месте она не превышает полутора метров. Местные жители дали показания, что один деревенский мальчишка сиганул на спор с этого моста и разбился на месте.

Под мостом потерпевший явно подразумевал что-то иное – я думаю, мостки у пруда, что проходит по границе поселка. Там рядом действительно протекает ручеек, а под ним в одном, самом глубоком месте – метр с небольшим – заботливые дачники сколотили узкий дощатый мостик. Он, правда, огорожен перилами. Чтобы упасть с него, нужно здорово постараться.

Я осмотрел “место преступления”. Следов борьбы не обнаружил. Поразило другое: глубина пруда в этом месте – не более метра... А Ельцин рассказывал, что воды было с головой и он, пока развязывал мешок, прыжками добирался до берега, выныривая, чтобы вздохнуть...

Примечательно другое: пруд находится в трех минутах ходьбы от дачи № 38, куда потерпевший направлялся якобы в гости. Жил на ней бывший председатель Госстроя СССР Сергей Башилов, под началом которого Ельцин работал в Свердловске.

- Во-во, к нему я и хотел кости бросить! - тряхнул фантомной седой гривой ЕБН.

- Да вот незадача: в тот день и сам Башилов, и его супруга вот уже как несколько дней лежали в больнице на диспансеризации!

- К кому же тогда ты шел, Борис? - глубокомысленно вопросил Дьявол.

Допрашиваемый начал играть в молчанку. Слово снова взял безымянный чекист:

- По показаниям окружения Ельцина, он был выпимши, имел при себе букет цветов. Когда я подъехал днем к Успенскому, то действительно обнаружил недалеко от ворот брошенные, увядшие цветы...

- Какой галантный ты, оказывается, кавалер! - восхитился Ницше. - Едешь к старому другу и его жене – и обязательно берешь с собой букет. Однако почему цветы остались лежать у ворот?

Экс-президент не ответил...

- Знал ли Ельцин, что Башиловы лежат в больнице? - продолжил гэбист. - Вернее, не так: мог ли он это знать? Конечно, мог. Все дачи были оборудованы в Успенском городскими телефонами: поселок-то правительственный. Возникает интересный вопрос: почему он на ночь глядя едет из Москвы за город. Отпускает машину. Зачем? А вдруг никого не застанет? Как же возвращаться обратно? Куда логичнее доехать прямиком до дачи, убедиться в наличии хозяев, а водителя оставить – надо же как-то домой добираться потом, если только он не рассчитывал на ночевку.

Надо учесть, что водитель этот пришел к нему совсем недавно и не успел еще заслужить доверие. То есть он мог оказаться нежелательным свидетелем.

- Свидетелем чего? - не замедлил с вопросом философ.

- Банальной супружеской измены! Дачу № 38 в отсутствие хозяев сторожила башиловская сестра-хозяйка Елена Степанова, молодая и красивая. По ее уверениям, она осталась в ту ночь, дабы сделать генеральную уборку. Судя по всему, Ельцин шел именно к ней. Ей же и предназначался букет. Но она прогнала хмельного ухажера. Он с горя (и по пьянке) рухнул в ручей.

Степанову мы долго таскали на допросы, требовали признаться, что была любовницей опального политика. Она отнекивалась. В скором времени – и девяти месяцев не прошло – у нее родился сын Павел. Замуж Елена так и не вышла.

- Чего по пьянке не сделаешь! - пробурчал ЕБН. - И вообще, сколько мужиков ходили и ходят налево...

- А сколько из них пытаются свести счеты с жизнью... ножницами?! - добил его хозяин инферно.

... После скандального выступления на октябрьском (1987 года) пленуме ЦК КПСС над головой Ельцина сгустились тучи. Сразу после ноябрьских праздников его должны были снимать со столичного горкома. А 9 ноября опального первого секретаря Московского городского комитета партии срочно госпитализировали в “кремлевку”.

- Что тогда стряслось с тобой, Боренька? - участливо пролепетал Сатана.

- “Видимо, организм не выдержал нервного напряжения, произошел срыв. Меня сразу накачали лекарствами, в основном успокаивающими, расслабляющими нервную систему. Врачи запретили мне вставать с постели, постоянно делали капельницы, новые уколы. Особенно тяжело было ночью, в три – пять часов я еле выдерживал эти сумасшедшие головные боли. Ко мне хотела зайти проведать жена, ее не пустили, сказали, что беспокоить нельзя, слишком плохо я себя чувствую”.

- Как врет! - восхитился лукавый. - Но правду мы все равно узнаем от одной твоей близкой знакомой. Ну-ка, белочка, расскажи: ты приходила к своему любимцу в ночь с 8 на 9 ноября 1987 года?

Верная подруга всех российских алкоголиков правду скрывать не стала:

- Ну как я могла не прийти в такой день! То, что мой подопечный именует “нервным напряжением” и “срывом”, на самом деле похмельный синдром, отягощенный вдобавок жуткой депрессией. В таком состоянии многие за ножи хватаются, а он – за ножницы!

- Эй, чекист-аноним, поведай-ка нам истину о той Борькиной “болезни”. Только по фене не ботай – в моих владениях блатным жаргоном, конечно, пользуются – но куда меньше, чем в России!

- В первой половине дня 9 ноября в московском горкоме КПСС в комнате отдыха обнаружили окровавленного Ельцина. Вызвали бригаду врачей. Выяснилось, что первый секретарь канцелярскими ножницами симулировал покушение на суицид. Никакой опасности для жизни рана не представляла – ножницы, скользнув по ребру, оставили кровавый след. Неудавшегося самоубийцу госпитализировали.