Так что, несмотря на некоторое сходство, разница между нами, генералиссимус, все же есть!
-Конечно, есть! - согласился Сталин. - Да вот пусть Молотов про фюрера скажет, он его лучше знает, мы же с Гитлером никогда лично не встречались!
«Гитлер - крайний националист, - сообщил с важным видом Молотов, - ослепленный и тупой антикоммунист... внешне ничего такого особенного не было, что бросалось бы в глаза. Но очень самодовольный, можно сказать, самовлюбленный человек. Конечно, не такой, каким его изображают в книгах и кинофильмах. Там бьют на внешнюю сторону, показывают его сумасшедшим, маньяком, а это не так. Он был очень умен, но ограничен и туп в силу самовлюбленности и нелепости своей изначальной идеи. Однако со мной он не психовал. Во время первой беседы он почти все время говорил один, а я его подталкивал, чтоб он еще что-нибудь добавил.
Гитлер говорит: «Что же получается, какая-то Англия, какие-то острова несчастные владеют половиной мира и хотят весь мир захватить - это же недопустимо! Это несправедливо!»
Я отвечаю, что, конечно, недопустимо, несправедливо, и я ему очень сочувствую.
«Это нельзя считать нормальным», - говорю ему. Он приободрился.
Гитлер: «Вот вам надо иметь выход к теплым морям. Иран, Индия - вот ваша перспектива». Я ему: «А что, это интересная мысль, как Вы это себе представляете?» Втягиваю его в разговор, чтобы дать ему возможность выговориться. Для меня это несерьезный разговор, а он с пафосом доказывает, как нужно ликвидировать Англию, и толкает нас в Индию через Иран. Невысокое понимание советской политики, недалекий человек, но хотел втащить нас в авантюру, а уж когда мы завязнем там, на юге, ему легче станет, там мы от него будем зависеть, когда Англия будет воевать с нами. Надо было быть слишком наивным, чтобы не понимать этого.
Я проанализировал все попавшие в мое распоряжение сведения и пришел к выводу, что советская система была гораздо тотальнее германской, - начал философствовать автор «Заратустры». - Со мной вполне согласен один из соратников генерала Власова - Вильфрид Штрикфельдт. Не так ли?
Яволь! «И нацистский режим стремился к тоталитарной, всеобъемлющей власти, но она еще не достигла дьявольского совершенства сталинизма. В Третьем Рейхе все же сохранялись какие-то основы старой государственной и общественной структуры; еще не были задушены полностью частная инициатива и частная собственность; еще было возможно работать и жить, не завися от государства. Немцы еще могли высказывать свое мнение, если оно и не сходилось с официальной догмой, могли даже до известной степени действовать так, как считали лучшим. Хотя партийное давление и увеличивалось все более ощутимо... но эта форма несвободы в Германии оценивалась подавляющим большинством бывших советских граждан мерками сталинского режима насилия и поэтому воспринималась все же как свобода. И в этом была большая разница между нами».
Ницше оседлал своего любимого конька - теоретизирование - и не хотел с него слазить: - Еще одна разница между Сталиным и Гитлером идеологические основы установленных ими режимов. В относительно мононациональной Германии нацисты могли себе позволить строить свою политику на тезисе об «избранности» германской нации. В многонациональном Советском Союзе стабильной могла быть только та диктатура, которая опиралась на классовый признак разделения общества, а не национально-расовый. Гитлер сделал «врагами народа» и изгоями прежде всего евреев и иных эмигрантов цыган. Большинство же тех, кто поддерживал социал-демократов и коммунистов, либо были вынуждены покинуть Германию, либо были «перевоспитаны» пропагандой и репрессивными органами. Поэтому число казненных антифашистов исчислялось десятками тысяч, а не миллионами, как это было в СССР в отношении тех, кого сочли противниками коммунизма или линии партии, причем массовый террор начался еще в 1918 году, задолго до прихода герра Джугашвили к власти. Так или иначе, действия большевиков ущемили интересы десятков миллионов людей, и репрессиям подверглись представители самых разных слоев общества. Поэтому тех, кто досадовал на Сталина, в СССР было гораздо больше, чем в Германии - ненавистников Гитлера. Ведь фюрер, устранив Рема и его ближайшее окружение, не стал проводить в партии кровавую чистку. Не сажал в тюрьмы и лагеря рядовых коммунистов и социал- демократов. Вплоть до 20 июля 1944 года вообще не трогал вермахт. Не расстреливал и не отправлял за решетку без крайней на то нужды ни фабрикантов, ни помещиков, ни пролетариев, ни крестьян. И в результате обеспечил морально-политическое единство германского народа накануне войны и искреннюю любовь миллионов, не ведающих толком ни того, что творят сами, ни того, что вообще творят в рейхе фюрер с партией. Ибо информация тщательно фильтровалась министерством пропаганды, а «окончательное решение еврейского вопроса» проходило в условиях глубокой тайны.
А вот царская Россия не имела серьезных демократических традиций, которые могли бы повлиять на мораль населения в плане роста индивидуального сознания. К тому же национал-социализм провозглашал роль личности, тогда как коммунизм опирался на коллективизм. Кроме того, частнособственническая экономика России накануне революции 1917 года была развита гораздо хуже, чем в Германии в 1933 году, и здесь у большевиков было меньше материала, который они могли наследовать. Еще важнее было то, что идеология коммунизма в качестве главной цели провозглашала полную ликвидацию частной собственности. Последовательно проведя этот постулат в жизнь, Сталин так и не осознал, что тем самым существенно ослабил обороноспособность страны, понизив качественный состав армии и эффективность военной экономики. Обедненные вооруженных сил компенсировались количеством жертв на поле боя и в тылу.
Интересно, кстати, сравнить обе эти страны с Англией и США.
Черчилль и Рузвельт без малейших колебаний заставляли соотечественников нести все тяготы войны, в то время как Гитлер стремился по возможности облегчить участь немцев. Тотальная мобилизация рабочей силы в демократической Англии и довольно небрежное отношение к решению этой проблемы в Германии свидетельствовали о том, что, как ни странно, именно авторитарный режим стремился привлечь на свою сторону симпатии населения. Его руководители, не желая жертвовать собственным благополучием, не считали возможным вынуждать свой народ в полной мере переносить тяготы и лишения и старались путем уступок поддерживать у него хорошее настроение. Гитлер и большинство его соратников принадлежали к поколению солдат первой мировой войны. В ноябре 1918 года, когда вспыхнула революция, они сражались на фронте и с тех пор так и не смогли изжить в себе страх перед ней. Боязнь вызвать недовольство масс заставляла их тратить на производство товаров народного потребления, выплату пособий участникам войны и компенсаций женщинам, потерявшим в заработке из-за ухода их мужей на фронт, гораздо больше средств, чем тратили правительства демократических государств.
Сталин же в этом отношении переплюнул всех, превратив незавоеванные территории СССР в один военный лагерь!
И, наконец, последнее различие между двумя величайшими в истории тиранами. Господин Джугашвили искренне считал себя выдающимся полководцем, позволил себе облачиться в маршальский мундир, а также разрешил присвоить себе звания генералиссимуса и Героя Советского Союза и наградить полководческими орденами Победы и Суворова. Следовательно, ему требовалось внешнее признание своих полководческих качеств, - видимо, в глубине души он таил сомнения по поводу собственных заслуг. Герр Гитлер так и не присвоил себе никакого воинского звания, ни фельдмаршала, ни рейхсмаршала, да и без новых наград обошелся. Он остался ефрейтором с двумя Железными крестами, заслуженными на полях сражений Первой мировой, а в ставке облачался в мундир без знаков различия.
Коба отреагировал на последнее замечание весьма болезненно:
- Когда зашел разговор о присвоении мне звания Героя Советского Союза после войны, я возразил, что «не подхожу под этот статус. Героя Советского Союза присваивают за лично проявленное мужество. Я такого мужества не проявил и не взял Звезду. Меня только рисовали на портретах с этой Звездой. Когда я умер, Золотую Звезду Героя Советского Союза выдал начальник наградного отдела. Ее прикололи на подушку и несли на похоронах.
