Молотов пояснил:

Товарищ Сталин «... лимонник завел на даче. Большой лимонник, специально здание большое отведенное...»

Акакий Мгеладзе, бывший Первый секретарь ЦК Грузии:

«Сталин пригласил меня к себе на дачу, отрезал кусочек лимона, угостил. «Хороший лимон?» - «Хороший, товарищ Сталин». - «Сам выращивал».

Погуляли, поговорили. Сталин снова отрезает дольку: «На, еще попробуй». Приходится есть, хвалить. «Сам вырастил и где - в Москве!» - говорит Сталин. Еще походили, он опять угощает: «Смотри, даже в Москве растет!»

Когда мне уже стало невмоготу жевать этот лимон, меня осенило: «Товарищ Сталин, обязуюсь, что Грузия будет обеспечивать лимонами всю страну!» И назвал срок. «Наконец-то додумался!» - сказал Сталин».

А я присутствовал на торжественном обеде во время войны, когда Вы, генералиссимус, особым образом, с момощью тостов, обучали своих полководцев, - вдруг подключился к беседе генерал, позднее французский президент Шарль де Голль: - «Обращаять к Новикову, командующему авиацией, Вы сказали:

Это ты используешь наши самолеты. Если будешь использовать их плохо - должен знать, что тебя ждет.

Указав пальцем на одного из присутствующих, Сталин заметил:

А вот начальник тыла. Он обязан доставлять на фронт материальную часть и людей. Пусть постарается делать это как следует! Иначе он будет повешен, как это делается в нашей стране.

Заканчивая тост, Сталин кричал тому, кого называл:

Подойди!

Тот торопливо подходил к Сталину, чтобы чокнуться с ним.

В какой-то момент Сталин вдруг сказал:

Ох уж эти мне дипломаты! Какие болтуны! Есть только одно средство заставить из замолчать: расстрелять из пулемета. Булганин, сходи-ка за пулеметом.

И вдруг, заметив рядом с собой Подцероба, переводчика, который присутствовал при всех беседах и переводил каждую реплику, Сталин, нахмурившись, сказал ему:

Ты слишком много знаешь! Мне очень хочется отправить тебя в Сибирь.

Вместе с моими спутниками я вышел. Обернувшись на пороге, я увидел Сталина, в одиночестве сидевшего за столом. Он снова что-то ел.

Спасибо, господин президент, что на всю жизнь запомнили мои уроки! Вот и тебе, Лаврентий, следовало быть погибче и помягче! А ты, будто мясник, все норовил топором орудовать! - начал учить своего Малюту Скуратова Генсек. - Созидать надо, а не ломать!

Я мечтал быть строителем! - закатил призрачные очи долу Лаврентий Павлович. - Все почти лучшие здания в Тбилисси — от стадиона до театра - я проектировал, лично руководил их постройкой. Да и в Москве два полукруглых здания на нынешней площади Гагарина, увенчанные наверху статуями, построены по моему проекту. И не только они!

Чего ж об этом теперь никто не знает? - удивился Ельцин.

А я этой своей роли никогда и никак не выпячивал и до саморекламы охоч не был. После моего ареста, Помазнев, ты в записке в ЦК от 2 июля 1953 года что

написал?

«Высотные здания Берия считал своим детищем. Однажды я слышал, как он говорил, другие уже десять раз сфотографировались бы на фоне этих зданий, а тут строим, и ничего», - процитировал сам себя Помазнев.

Так что ж получается: Берия - предшественник перестройки и моих реформ? И никакой не палач?! - удивлению Бориса Николаевича не было границ.

Вот-вот! - обрадовался неожиданной поддержке, пусть даже от ренегата, Лаврентий Павлович. - А то вот товарищ Сталин меня обижает! На конференции в Ялте Рузвельт спросил:

«Скажите, маршал, а кто этот господин в пенсне, который мне так и не был представлен?»

«А это наш Гиммлер. Его фамилия Берия», - ответил товарищ Сталин.

Что ж Вы меня позорили, Иосиф Виссарионович, сравнивая с гитлеровским живодером?! Совсем меня не уважаете?!

Я тобой горжусь! - захохотал Вождь. - Потому что ты - самый настоящий палач, причем лучший из лучших! Самый нужный мне управленец - и одновременно кат! Очень полезный! Товарищ Жуков, как Вы выразили суть бериевской натуры и особую роль Лаврентия в моем окружении?

«Он был готов выполнить все что угодно, когда угодно и как угодно. Именно для этой цели такие люди и необходимы».

А что мне оставалось делать? - попыталась вздохнуть душа Берии. - Я сразу нашел правильные ответы на два вопроса, судьбоносных для абсолютно всех граждан СССР...

Это какие ж? - тут же заинтересовался Ницше.

Что лучше: стучать или перестукиваться? Выгоднее смотреть на происходящее вокруг сквозь пальцы или через решетку? Но все же старался быть честным, насколько это возможно...

Кончай брехать! - обозлился Хрущев - Ты в первую очередь работал на себя - и ни о ком другом не заботился!

Неправда! Я радел о моих сотрудниках! И всегда делал так, чтобы они были главными в любом деле, каким занимались!

Как Вам это удавалось? - залюбопытствовал Ницше.

Я обеспечил все стройки НКВД приоритетным снабжением. Охранники, чекисты, инженерно- технический персонал, эксплуатационники получали лучшие куски скудного государственного пирога. Но лагерным начальникам всегда всего было мало. Они тащили со складов предназначенные зекам валенки и медикаменты, мясо и спирт, белье, телогрейки, муку, сухофрукты, жиры... Из зоны пополняли свои запасы дров, угля, брали инструменты, гвозди, цемент и олифу. Зачем тратиться, если можно так взять? И труд заключенных крали, пользуясь услугами врачей и портных, учителей и художников...

Мои чекисты жестко контролировали всю так называемую культурно-воспитательную работу в лагерях и тюрьмах, вместе с политотделом делили власть над остальными отделами управления. Если особисты почему-либо не взлюбят иного лагерного чиновника, то его не спасет сам начальник управления, будь это даже его заместитель. Мои люди всегда находили предлог для ареста: «превышение власти», присвоение государственных ценностей, изнасилование заключенных женщин... А кто из начальников гуаага, больших и малых, не избивал, не насиловал, не стяжал? И вот уже бывший офицер или ответственный инженер-строитель сидит перед столом следователя, потом - суд и срок. Такое случалось постоянно. Зеки трепетали перед начальниками всех мастей, но и на тех находились, в свою очередь, специалисты, наводившие страх и трепет... Мои специалисты...

Не буду отрицать очевидного. Многие работники госбезопасности боготворили тебя и были готовы идти за тебя в огонь и в воду. Ведь на протяжении многих лет ты обеспечивал им особые условия жизни. Они получали большую зарплату, пользовались специальными льготами и, главное, считали себя сверхчеловеками...(Ницше при этом термине встрепенулся) -При НКВД был открыт спецмагазин для реализации конфискованных у «врагов народа» вещей, которые приобретали за бесценок сами работники внутренних органов. Был даже случай, когда заместители министра и их жены подрались между собой за «конфискат». Иногда дорогие предметы становились причиной гибели ни в чем не повинных людей. Фельдъегеря Монтяна расстреляли для того, чтобы завладеть его хорошей охотничьей собакой и ружьем. Твои замы Деканозов и Мороз, будучи в подпитии, избили одного рабочего. Он начал жаловаться. Тогда его арестовали и расстреляли решением тройки. Гражданин Слизков случайно стал свидетелем одной спецоперации, проведенной Меркуловым. Слизков был расстрелян, впоследствии на вопрос суда Меркулов ответил: «Жалею, что невинный человек погиб по моей вине».

Что ты мне приписываешь проступки моих замов, Никита?

Ты и сам грешил подобным! Своего эмиссара Николая Гегечкори ты послал в Париж на связь с грузинскими эмигрантами, а по возвращении расстрелял по обвинению «в связи с меньшевиками и попытке убийства Л. Берия».

Ослепленный собственной значимостью и жаждой персонального возвеличения, ты, по признанию одного из твоих подручных, Савицкого, «с целью раздутия своего авторитета и преувеличения своих мнимых заслуг перед партией и государством в строительстве Грузии» распространял слухи об опасности, которой ты якобы подвергался ежедневно и ежечасно со стороны врагов Советской власти. С этой целью ты через Гоглидзе и Кобулова, а также лично давал указания добывать у арестованных по подозрению в принадлежности их к правотроцкистскому и националистическому подполью показания о покушениях на тебя и на Сталина!